Заплатите налоги, госпожа попаданка!

Обедаем мы вместе с герцогиней. И пока мы расправляемся с жареными карпами и овощным салатом, она сообщает:

– Да, забыла сказать тебе утром, что сегодня в школу прибудет еще одна – двадцать первая – ученица. Это младшая дочь судьи Розетти. Надеюсь, ты помнишь, что твой ушлый адвокат обещал ей это место?

Признаться, я совсем забыла об этом. А еще надеялась, что у судьи хватит ума на то, чтобы не воспользоваться этим предложением.

– Ей придется нелегко, – предупреждаю я. – Другие девушки ее заклюют – у ее отца нет громкого титула. А учитывая, что и с магией у нее проблемы, к травле с удовольствием присоединится и месье де Крийон.

Герцогиню эта проблема ничуть не волнует:

– Мы должны сдержать данное слово. С остальным пусть разбирается сам месье Розетти. Кстати, он тоже будет на приёме. Как и бывший жених Эжени – граф де Версен.

Я кашляю и хватаюсь за бокал с водой.

– Но с какой стати? Нет, против судьи я не возражаю. Но как вы могли пригасить этого предателя?

Сама я даже не знакома с Шарлем де Версеном, и лично мне он ничего плохого не сделал, но то, как он поступил с Эжени, заслуживает всяческого осуждения. И принимать после этого его в своем доме…

Бабушка медленно помешивает ложкой в чашечке с молочно-чайным напитком.

– Я подумала, он может оказаться нам полезен. Его поместье граничит с нашим, и еще твой дедушка когда-то пытался купить у Версенов роскошный лес и луг, что прилегают к нашей драконьей ферме. Тогда они отказались от сделки, а потом надобность в ней отпала – предполагалось, что поместья объединятся в результате вашего брака. Но сейчас…

– Шарль согласится на всё, чтобы загладить вину, – подхватываю я ее мысль. – Он будет настолько уступчив, что подпишет договор на выгодных нам условиях.

– Конечно! – хихикает герцогиня. – Нужно ковать железо, не отходя от кузни. Но хочу сразу предупредить тебя, что он будет питать надежду на возобновление ваших отношений.

Я выразительно фыркаю, и бабушка одобрительно кивает:

– Только не разбивай его мечтаний сразу же, пусть сначала подпишет необходимые нам документы. Думаю, на приёме тебе не избежать внимания и других кавалеров. Ты теперь – завидная невеста.

Я фыркаю еще раз – еще более выразительно.

– И всё-таки присмотрись, – советует герцогиня. – Рано или поздно тебе нужно будет сделать выбор.

Я предпочитаю промолчать. Я не могу сказать ей, что вовсе не собираюсь замуж и надеюсь однажды вернуться домой. Не хочу ее расстраивать.

17. Принц Виларийский. Эжени. Приём

Я не собирался ехать на приём графини де Ламарк. Мой нынешний статус обязывает меня совсем к другим мероприятиям. Дядя просил меня остаться в столице – чтобы быть на нескольких протокольных церемониях с участием иностранных гостей. Но просил так ненастойчиво, что было понятно – мое присутствие во дворце для него в тягость.

Да и в родном герцогстве накопилось столько дел, что игнорировать их было уже недопустимо.

– Что вы изволите ответить ее сиятельству, ваше высочество? – Эрик Маршаль стоит передо мной с ворохом всевозможных бумаг.

– Поблагодари ее от моего имени и сообщи, что неотложные дела вынуждают меня отказаться от столь любезного приглашения.

Кивок секретаря следует на пару секунд позже ожидаемого, и я бросаю на него более внимательный взгляд:

– Вы хотите что-то сказать мне, Маршаль?

– Если позволите, ваше высочество, – не очень уверенно начинает он, – я хотел бы напомнить вам, что именно на приёме будет объявлено об открытии магической школы. Это – всего лишь вторая подобная школа для девочек в Виларии. Важное событие для нашего герцогства, ваше высочество. Будет пресса. Ваше отсутствие вызовет много вопросов.

Секретарь, как обычно, прав, хотя сейчас это и вызывает у меня раздражение.

Дядя будет недоволен, если я пропущу этот приём. Он уже прислал мне список девушек, чья родословная и положение в обществе соответствуют требованиям к невесте наследника престола, и три девушки из этого списка как раз будут учиться в школе графини. Из столицы были присланы их портреты, но зная, как любят художники потрафлять запросам своих заказчиков, лучше было оценить внешние данные претенденток при личном контакте.

Пожалуй, стоит появиться в поместье де Ламарков – поприветствовать местное общество, отвесить пару комплиментов ученицам и сказать короткую, но торжественную речь о том, как важна для герцогства магическая школа.

– Мне потребуется, Маршаль, чтобы на приёме вы указали мне на мадемуазель Пикард, мадемуазель Лесанж и мадемуазель де Монкур.

– Разумеется, ваше высочество, – быстро откликается он.

Мои матримониальные планы для него не секрет. Более того – мне кажется, об этих планах он узнает раньше, чем я сам. Такой уж он человек.

В особняк графини я прибываю с большим опозданием – как и положено почетному гостю. Как только я вхожу в зал, музыка замирает, и хозяйка устремляется мне навстречу.

– Я счастлива, ваше высочество, что вы нашли возможность посетить мой скромный приём.

Она, как обычно, завораживающе красива, но, право же, это – холодная, никого не греющая красота, и я всегда предпочту ей простое милое очарование да вот хотя бы той же мадемуазель Бланш Розетти. И я адресую дочери судьи самую широкую улыбку из своего арсенала, чем привожу бедняжку в трепет.

– Как я мог пропустить открытие магической школы? – я перевожу взгляд на графиню и добавляю в него строгости. – Я понимаю, сколь важно это событие и для Виларии в целом, и для нашего герцогства. Надеюсь, что на сей раз, ваше сиятельство, вы отнесетесь к своим обязанностям с большей серьезностью, чем в прошлых ваших начинаниях.

Я замечаю, как бледнеет графиня, и чувствую легкий укол совести. Быть может, я к ней слишком суров? Она еще так молода, что ей простительно ошибаться. Но вспоминаю несчастных голодных детей из ее поместья, и секундное раскаяние исчезает без следа.

Мы расходимся с графиней по разным сторонам, и именно наши персоны становятся центрами притяжения для гостей. Вокруг хозяйки толпятся многочисленные кавалеры, вокруг меня – почтенные отцы и матери семейств со своими дочерьми.

Я слышу, как судья Розетти что-то говорит супруге о присутствующем здесь графе де Версене и с удивлением отмечаю, что граф действительно стоит подле Эжени де Ламарк. Мне кажется это странным. Впрочем, если графиня ценит себя столь низко, что готова простить предавшего ее человека, то это ее личное дело.