Заплатите налоги, госпожа попаданка!

Я весь в поту в своей постели. Так это был всего лишь сон! Какое облегчение!

***

Эжени

Я просыпаюсь еще до рассвета и долго плачу, уткнувшись в подушку. В полночь была гроза, которую я так ждала! Я могла поговорить с дедушкой! Поговорить с ним о магии, заклинаниях и порталах! Узнать, смогу ли я когда-нибудь вернуться домой! А вместо этого я…

Я вспоминаю, как перед полуночью, прежде чем погрузиться в сон, я думала о том, что мне нужно поговорить с принцем о Селесте и ее сестре. А ведь герцогиня говорила, что нужно думать о том человеке, с кем хочешь встретиться во сне. Я должна была думать о дедушке! Ах, ну что за глупость с моей стороны! Сколько времени теперь ждать следующей грозы?

Я успокаиваю себя тем, что беседа с принцем тоже была весьма продуктивной. Ведь отрицательный результат – тоже результат? Теперь я хотя бы знаю, как его высочество относится к тому вопросу, который я хотела с ним обсудить. Я и раньше понимала, что ничего хорошего из этого не могло получиться, но теперь была уверена в этом. Принц – узколобый чванливый осёл, который не способен воспринять ничего нового. Да, он любит свою страну и на многое ради нее готов, но он не понимает, что мог бы сделать для нее больше, гораздо больше.

Когда солнечный луч прорывается меж неплотно задернутых портьер, я пытаюсь подняться с кровати. Но это обычно простое действие на сей раз дается мне с огромным трудом. Я снова опускаюсь на мягкую перину и зову горничную.

Но даже плотный завтрак не восстанавливает мои силы. Я целый день провожу в постели.

Обеспокоенная моим самочувствием герцогиня сама приходит ко мне.

– Ночью была гроза, дорогая, – сообщает она и ощупывает меня внимательным взглядом. – А сегодня ты весь день лежишь в кровати. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я в ответ только грустно вздыхаю. Да, заклинание работает. Но это она знает и сама. А вот рассказать ей о прошедшей ночи во всех подробностях я не решаюсь.

– Эжени, посмотри на меня! – требует ее светлость.

Еще один вздох с моей стороны.

– Скажите, ваша светлость, а тот человек, с кем ты разговариваешь во сне после дедушкиного заклинания, он тоже будет помнить этот разговор? Или он проснется и ничего не будет знать о том, что случилось ночью?

Она выразительно цокает языком:

– Значит, ты разговаривала не с Раулем? Нет-нет, я не удивлена. Я вполне понимаю, что молодая девушка перед сном с куда большим удовольствием будет думать о каком-нибудь симпатичном молодом человеке, а не о давно усопшем дедушке.

Она тактично не спрашивает имя моего ночного собеседника, и я ей за это благодарна, потому что ни назвать герцога, ни, тем более, пересказать содержание нашего разговора, я не могу.

– Не беспокойся, дорогая, – улыбается она. – Он наверняка будет помнить ваш разговор, но это неважно, потому что он-то будет думать, что это был всего лишь сон.

К вечеру я более-менее прихожу в себя и отправляюсь в школу, чтобы поговорить с месье де Крийоном. Он как раз готовится к приходу наших внеплановых учениц. Я рассказываю ему о разговоре с де Версеном и вижу, как бледнеет его лицо.

– О, ваше сиятельство, простите, что я втянул вас в эту историю. Не беспокойтесь – если об этом станет известно властям, всю вину я возьму на себя. Я скажу, что занимался с девочками без вашего ведома.

Но мы оба понимаем, что всё тайное когда-нибудь становится явным.

Когда сестрички приходят на урок, де Крийон устраивает им настоящий допрос. Селеста плачет и заверяет, что она никому не сказала ни слова.

– Это я, – бросается на колени маленькая Элиана. – Селеста ни в чём не виновата. Но я не думала, что так получится. На прошлой неделе я отнесла конфету – всего одну, ваше сиятельство! – Мелисе. Она тоже работает на кухне, и она никогда не ела конфет.

Слёзы текут у нее по щекам, капают на белый передник.

– Только не прогоняйте Селесту, пожалуйста! Я знаю, мы никому не должны были говорить об уроках. И я не хотела… Я угостила Мелису, а она испугалась и отказалась есть. Она подумала, что я украла это с вашего стола. Я всего лишь сказала ей, что месье де Крийон дал мне это, потому что я хорошо занималась. Я не заметила, что на кухне в тот момент была мадам Констанс.

У меня язык не поворачивается ругать ребенка за то, что она поделилась сладостью с другим голодным ребенком. Воинственный настрой месье де Крийона тоже быстро пропадает.

Когда девочки уходят, он грустно говорит:

– Знаете, ваше сиятельство, иногда я совсем не горжусь тем, что я – дворянин.

22. Эжени. Гроза в полночь

Ждать следующей ночной грозы долго не пришлось.

После ужина, когда небо заволакивает темными тучами, а где-то далеко слышатся раскаты грома, я начинаю готовиться ко сну. Для начала беседую о дедушке с герцогиней – она рассказывает о нём множество забавных историй. Думаю, в нашем мире он мог бы стать известным ученым, а вот в Виларии его тягу к магическим знаниям оценить не смогли. Если бы король и его министры были более лояльны к таким магам-исследователям, как он, здешняя портальная наука сделала бы широкий шаг вперед.

Но нет, так нет. Может, это даже и к лучшему. А то шастали бы сейчас туда-сюда всякие подозрительные типы.

Уже забравшись в кровать, я перечитываю дедушкины записи. Пытаюсь представить его молодым – как раз в то время, когда он придумывал эти заклинания. Потом вспоминаю бабушку Надю – ужасно жаль, что она не смогла снова попасть в Виларию.

Так я и засыпаю.

На сей раз никакая ерунда мне не снится – сразу появляется граф де Ламарк, и теперь я слышу каждое его слово.

– Я рад, что ты оказалась достаточно сообразительна, – говорит он.

Нечего сказать, отличное приветствие для только-только обретенной внучки!

Но я не успеваю обидеться, как замечаю, что его глаза подозрительно блестят. Похоже за этой скупой похвалой скрыта целая гамма чувств.

– Ты очень похожа на Надин, – он отворачивается и достает из кармана платок. – Я узнал бы тебя, даже если бы увидел тебя не в нашем поместье. Но я рад, что ты здесь.

Вообще-то я хотела поговорить с ним о порталах, но не могу удержаться и не спросить:

– А Эжени? Ты знаешь, где она сейчас? Как у нее дела? Всё ли в порядке?

Он кивает:

– Не беспокойся о ней. То, что случилось, нельзя изменить. Но это перемещение пойдет ей на пользу. То, как она управляла поместьем де Ламарков, невозможно описать словами. Надеюсь, в новом месте она учтет свои ошибки и попытается стать хорошим человеком. Мне нравится, что ты не похожа на нее.

Мне становится немного стыдно:

– Ах, ваше сиятельство, но я еще почти ничего не сделала ни для поместья, ни для здешних слуг. То, что во мне проснулась магия – совсем не моя заслуга.