Заповедник нечистой силы

Так вот, если путник слышал призыв и спускался вниз по косогору, русалки метали ему песок в глаза, сбивали с ног и наваливались всей гурьбой. Злорадно хохоча, они принимались нещадно щекотать гостя своими бледными холодными руками. Говорят, так насмерть и защекотят, а тело зароют в пещере, где костей не счесть и поныне, стоит только копнуть поглубже.

Долго ли, коротко продолжались бесчинства русалок, но всему есть конец. Однажды по обрыву над рекой проходил божий старец – то ли волхв, то ли прозорливый монах. Вдруг до него донёсся приворотный клич. Не растерявшись, опытный старец сразу распознал происки нечистой силы и громогласно проклял заводь

вместе с её обитательницами. В тот же миг обрывистый берег начал оседать, комья глины и щебня завалили пещеру, а над заводью пал густой туман. Вода забурлила, русалки сгинули, оставив вместо себя семь студёных ключей.

Пещера со временем опять обозначилась из осыпавшейся груды, но, несмотря на то, что поверхность воды в заводи стала чистой, плавать там ни в коем случае нельзя: семь ключей до сих пор непрерывно бьют со дна и закружат не то что человека, но и любую лодку. Говорят также, что русалки иногда напоминают о себе: ранним утром, когда над водою стелется туман, в дымке можно разглядеть семь дрожащих теней.

Злата умолкает и прислушивается к ровному дыханию детей. «Уснули – и слава Богу» – с облегчением думает она, но тут же находит новый повод для беспокойства:

«В последнее время Алёне всё чаще снятся странные вещи. Ладно бы только эти русалки, но она видит много такого, о чём ей не рассказывали. Вдобавок ко всему этот гигантский паук, якобы живущий неподалёку, – жутко себе даже представить такого соседа!»

Открыв глаза и тщетно вглядываясь в темноту, Злата задумывается об Алёне, которая с самого своего рождения начала удивлять окружающих. Так, она необыкновенно рано обрела связную речь и проявила отнюдь не детскую осведомлённость о мире, в который, казалось бы, пришла совсем недавно. Например, когда ей было всего два года, она каким-то чудом догадалась, что её мать беременна вторым ребёнком – её будущим братом. Мало того, что беременность была ещё не очевидна, так Алёна прямо заявила, что родится именно мальчик. Впоследствии она же настояла на имени Иван для новорожденного – по примеру её любимой сказки о сестрице Алёнушке и братце Иванушке.

Вдруг ход мыслей Златы нарушают голоса, доносящееся из главной пещеры – самого просторного помещения системы. Женщина встаёт, осторожно выходит из детской, затворяет дверь, и лишь потом включает фонарик.

Оказывается, гам поднял Добрыня, который только что вернулся из очередной вылазки на поверхность. Парень, несмотря на своё могучее телосложение, умудряется успешно пользоваться узким выходом на склон горы через Ноздрю Дракона. Для ясности того, как была освоена пещера, ещё раз вернёмся в прошлое – во времена юности Златы. Её жизненный путь с братом рано разошёлся, и девушка стала проводить время в компании сверстников, среди которых нашлись спелеологи-любители. Вместе они заинтересовались «дыханием» маленькой, но неординарной пещеры, и при тщательном осмотре обнаружили в ней расщелину. Заподозрив, что отверстие ведёт в доселе неизведанную обширную карстовую систему, они загорелись идеей стать её первооткрывателями. Несколько лет к ряду в свободное от насущных забот время компания ребят приезжала на склон горы и шаг за шагом всё более расширяла лаз. Поочерёдно они спускались в расщелину, долбили и копали известняковую породу, нагружали вёдра и тросом поднимали наверх.

Наконец, одним погожим летним вечером, когда энтузиазм копателей был почти исчерпан, а от первоначальной команды осталась лишь половина, самых упорных ждало вознаграждение: на глубине десяти метров система вдруг расширилась. Радости не было предела, и тем же вечером троица первооткрывателей заслуженно распила бутылку шампанского в просторном подземном зале.

Было принято решение до времени не разглашать сделанное открытие, дабы полчища туристов не устроили из пещеры свалку. Предполагалось, что перво-наперво систему следует изучить самостоятельно, расширить некоторые ходы и попросту сделать пребывание под землёй более безопасным. Всё вышло, однако, не так гладко: молодые люди повзрослели, погрязли в быту и разъехались кто куда, а пещера в итоге простояла в законсервированном виде ни один десяток лет.

Вернёмся в настоящее время, к Добрыне, который совершает свои вылазки на поверхность с разными целями. Помимо выполнения очевидных задач типа добычи провизии и предметов первой необходимости, он интересуется всем происходящем в глобальном мире, а также чем живут новые властелины Земли. В частности, ему любопытно, чем занят царь-самозванец, поставленный «смотрящим» за Россией. В исполнении этой прихоти парню способен помочь лишь старый добрый интернет. Само собой разумеется, что под землёй связи нет, однако это не имеет значения, так как пользоваться ей, не выдав своего расположения, всё равно нельзя. Понимая это, Добрыня каждый раз находит новое место для входа во всемирную сеть и скачивает всё, что ему кажется интересным. Затем он спешно покидает место преступления – ведь теперь это является преступлением точно так, как все ужасы древних деспотий или диктатур XX-го века были узаконены.

– Тётушка Злата, угадайте, что я вам принёс! – радостно восклицает Добрыня, видя, что та вышла ему навстречу.

– Не так громко, Добрыня, – улыбается Злата. Она не в силах сердиться на этого простодушного доброго молодца. – Ну, показывай, что там у тебя: кедровый мёд или, быть может, свежий круассан с сыром?

– Кое-что получше! – смеётся парень. – Ни хлебом единым жив человек: я принёс вам весточку от вашего братца – главного злодея всея Руси! Вы себе даже не представляете, чем они там, на просторах всемирной паутины, занимаются от праздности. Судя по всему, вашему брату – не к ночи будь помянут! – не дают покоя писательские лавры его заморских коллег. Короче говоря, он подался в литераторы, и я скачал вам его труд. Сам автор озаглавил произведение сухо, под стать своей бездушной сути: «К вопросу о запрете трансмиграции души», однако я мельком пробежал текст и обозвал его на свой манер: «Антихристово семя 3.0».

Злата берёт планшет с рассказом, благодарит Добрыню за смелость, тут же журит его за неоправданный риск и удаляется назад в детскую почитать в тишине. Женщину гложет любопытство, хотя она отлично помнит, что её брат с детства страдал графоманией и высокопарным слогом. Так или иначе, Злата до сих пор любит брата и по-своему скучает по нему. К тому же графомания – не единственный и далеко не самый страшный его недостаток: ему также всегда были присущи мегаломания и, в виду заикания, комплекс неполноценности. Всё это сформировало из брата Златы психопатическую личность с синдромом бога, начисто лишённую эмпатии.

Часть II: К вопросу о запрете трансмиграции души, или Антихристово семя 3.0

Предисловие автора

«Живое слово дороже мёртвой буквы» пословица

Перед началом своей исповеди хочу представиться. Хотя, слово «исповедь» здесь будет не верно, да и больно уж оно архаичное, а этого я не люблю. Сразу оговорюсь: я хоть и не приветствую вышедшие из употребления словечки, однако обладаю богатым лексиконом и не стану себя искусственно ограничивать.

Короче говоря, каяться мне не за что – я скорее испытываю «испанский стыд» за своих предков-мракобесов. Знаете, как это бывает: кто-то ведёт себя неподобающим образом, а вы краснеете. Конечно, я слышал о существовании суеверий, дескать, дети отвечают за грехи отцов, но на то они и суеверия, чтоб разумный человек не брал их в расчёт.

Так или иначе, данное повествование не будет исповедью. Это будет откровение о тёмном прошлом моей семьи. Дабы не наскучить ограничусь относительно кратким изложением и пойду по проторённой дорожке книжного маркетинга, преподнеся свою родовую легенду так, чтобы в ней нашлось место и лавстори, и саспенсу, и экшену. Впрочем, остросюжетных погонь с перестрелками, равно как и оживших ходячих мертвецов не предполагается, так что последнего не обещаю.

Итак, меня зовут Соловей. Вы не ослышались: Соловей. В такую минуту, когда я впервые сообщаю людям своё имя, мне хочется пуститься в самоиронию и перефразировать русского классика: «Нет такого зверя, который не подошёл бы славяно-арию вместо имени». Признаться, я благодарен судьбе, что легко отделался, ведь меня могли назвать «Заяц» или «Дятел» – у язычников есть и такие имена.

Однако мой род состоял не только из язычников – добрая его половина была старообрядцами, и если вас удивило имя Соловей, то вы просто ещё не слышали отчества. Имя моего отца – Онуфрий – было взято из святцев Старообрядческой церкви, стало быть, полностью меня следует величать Соловей Онуфриевич. Не удивляйтесь этой двойной странности – в нашей семье всё ни как у нормальных людей, разве что фамилия – Попов.

Как бы то ни было, я собираюсь положить этому конец. Начиная с моих отпрысков, имена в нашей семье станут соответствовать эпохе. Хотя, вопрос потомства для меня остаётся открытым, ибо в целом я придерживаюсь мнения, что заводить детей в XXI-ом веке суть моветон, признак инволюции и отсталости от общемировых тенденций.