Заповедник
Шрифт:
– Доигрались, – проговорила Инна.
– Я что, убил его?! – растерялся Химель. – Вы думаете, убил?
– Будем надеяться, что он действительно куда-то перенесся, – ответила Инна. – Что теперь делать нам, вот вопрос…
– Поднимемся наверх, – предложил доктор. – Попьем воды. И может быть, придумаем что-то. Во всяком случае, я опасаюсь бросаться неведомо куда очертя голову. Пока есть хоть какая-то надежда, что нас спасут.
– Нет у нас никакой надежды, – покачала головой Инна. – Но спешить и правда не будем. Мы же пока не умираем от голода, чтобы кончать жизнь самоубийством.
Поднявшись наверх, Инна
– Дикая планета! – Инна больше не могла сдерживаться и расплакалась. – Какие-то жуткие, нелогичные твари!.. То бросались на нас, то стерегут, то оберегают!.. А Новицкого даже кормили!..
– Они и нас накормят, – облизывая пересохшие губы, отозвался Химель.
– Хоть вы не превращайтесь в монстра! – выкрикнула девушка, размазывая слезы по щекам.
– Кушать очень хочется, – вздохнул доктор. – Но я же держусь пока… Хотя и тяжело… Пойду еще воды попью.
Но не успел доктор сделать несколько шагов к сбегающему со скалы ручейку, как вверху послышался низкий гул.
– Михаил Соломонович! – пронзительно закричала Инна. – Кто-то летит!
– Вижу, – отозвался Химель с тоской в голосе. – Прятаться, я так полагаю, не будем? Что лучше – сдаться на милость инопланетянам или телепортироваться в неизвестном направлении?
– Лучше сдаться, – ответила Инна. – Поскольку я не очень-то верю, что мы нашли телепортатор. Выйдем на видное место, поднимем руки. Возможно, нам помогут…
Огромный корабль, формой напоминающий широкополую шляпу, опускался с неба. Он завис напротив скалы. Открылся люк, из него выдвинулся и прилип к скале эластичный трап, похожий на язык муравьеда. По трапу спустились четыре инопланетянина, похожие на людей гораздо больше, чем «пауки» в стереоролике. От людей они отличались вытянутыми лицами, обильной шерстью, покрывающей все тело, и длинными хвостами. В руках инопланетяне держали оружие.
– Сектера! – властно закричал инопланетянин, спустившийся первым. – Сектера бамбурцан!
– Что он хочет? – прошептала Инна. – Я боюсь, Михаил Соломонович!
– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – отозвался доктор.
– Вы думаете, нас убьют?
– Думаю, нет, – ответил Михаил Соломонович. – Несомненно, мы нужны им живыми. Они как-то обнаружили нас, летели, тратили горючее. Не иначе засекли включение телепортатора. Так я полагаю.
– И что теперь? – спросила Инна.
– Сектера! – ещё громче повторил инопланетянин и замахал хвостом в сторону люка.
– По-моему, нас приглашают на борт, – сказал Химель. – Кажется, нам стоит поторопиться. Мне почему-то не хочется проверять, насколько устойчива их нервная система.
– Мне тоже, – отозвалась Инна и первой пошла к кораблю. Михаил Соломонович заспешил следом, с опаской вглядываясь в непроницаемые лица хвостатых инопланетян…
ГЛАВА 4
– И что было дальше? – поинтересовался Байрам Камаль, когда доктор Химель отодвинулся от стола и вытер рот салфеткой, похожей на льняную. За обедом доктор рассказывал о том, что с ним, Инной и Новицким происходило на
высокогорном плато. Время от времени Инна вносила в рассказ уточнения, но в основном говорил Михаил Соломонович.Хвостатые организовали землянам плотный обед. Хотя пища на столе выглядела весьма странно. Трапеза состояла только из консервов (в банках лежало нечто, по вкусу напоминающее кальмаров, а по виду – морских ежей). Правда, наличествовал и уже знакомый землянам мох, аккуратно расфасованный в маленькие металлические блюда. Семь отливающих серебром посудин, по количеству землян. Запивать инопланетные яства предлагалось мутной сладковатой водой. Она стояла в большом пластиковом баке посередине стола.
– Дальше?! А что дальше… – Михаил Соломонович обернулся к разведчику. – Дальше хвостатые – кстати, они предпочитают, чтобы их называли аурелиане, – привезли нас сюда.
– Почему аурелиане? Хвостатые обижаются на хвостатость? – хмыкнул Яловега.
– Скорее видят в этом нехороший намек. Любопытное дело, знаете ли… Естественно, наличие хвоста и наши упоминания о нем их обидеть никак не могут. Для них хвост – такая же неотъемлемая часть тела, как для нас руки, ноги, голова. И ничего постыдного в наличии хвоста для них нет. Как для нас, скажем… скажем… Хм… Ладно, неважно. Одно из главных ругательств в языке аурелиан переводится дословно как «тварь ты бесхвостая». Стало быть, если вы упоминаете хвост, то отдаленно намекаете, что его могло бы и не быть. А это уже, как вы понимаете, обидно.
– Как-то все у них сложно, – буркнул Кияшов. – А вообще, если подумать, то после изучения их языка назови меня кто «бесхвостым», так я бы тоже драться полез…
– Так это же правда, – хмыкнул Делакорнов, – вы – бесхвостый, Евграф Кондратьевич.
– Но-но-но! – старпом нахмурился. – Ты ври, да не завирайся! Болтать брось да ерничать! Ты чего-то обнаглел в последнее время, Делакорнов. Впрочем, с хвостом и правда казус какой-то…
Кияшов задумался, размышляя, очевидно, над превратностями судьбы и о том, почему же у него, такой «правильной» личности, нет хвоста.
Доктор Химель странно на него посмотрел и заметил:
– В общем, у меня имеются некоторые опасения по поводу того, что с нами происходит, – он поправил очки, – но я не хотел бы пугать вас… пока…
– Здесь тюрьма? Или концентрационный лагерь для военнопленных? – вид у Коли Сумарокова сделался умоляющим. Ему совсем не хотелось, чтобы его предположения оказались верными.
– Да нет же. Помилуйте, какая тюрьма! Здесь у аурелиан что-то вроде госпиталя на орбите – я думал, вы уже догадались, – откликнулся доктор. – Они рассказали мне, как обстоит дело. И когда я услышал их объяснения, все кусочки мозаики, встали на свои места. Тогда на меня словно просветление нашло!
– И как же обстоит дело? Что еще за мозаика? – влез Яловега. – А?! Хотел бы я знать! Птицы всякие паршивые, инопланетяне, а теперь еще и пауки какие-то. Заразили нас вирусом, от которого мозги набекрень становятся, гады хвостатые! Я вот не хочу хвост – кто бы и что бы об этом ни думал.
Механик исподлобья посмотрел на Кияшова. Евграф Кондратьевич нахмурился и сжал кулаки. Хотел что-то сказать, но Яловега его опередил, сообщив печальным голосом:
– Бедный Янчик Новицкий стал монстром. А ведь душа-человек был. И сгинул невесть куда… И что еще интереснее – невесть как…