Запоздалая встреча

И Максим терпеливо, с теми же самыми подробностями, вновь принялся описывать шоферу наш путь из Москвы до последней остановки - маленького поселка, где в чайхане на окраине мы и познакомились с этим недоверчивым шофером.

– А зачем? Зачем поехали?
– все выспрашивал он.

– Зачем?
– переспросил Максим.
– В горы...

– За мумие?
– догадался шофер.

– Ну, почему - за мумие! Просто в горы...
– Максим даже не улыбнулся.

Шофер недоверчиво покачал головой.

После перевала, у реки, Максим вслух прочитал табличку: "Кзыл-Суу" - и повернулся к шоферу:

– Нам здесь.

Шофер тормознул, машина остановилась, и мы быстро выгрузились.

– Ну, давайте, - крикнул шофер.
– Только осторожней. Стемнеет скоро! он захлопнул дверцу.

Мы двинулись вдоль реки, которая, отчаянно сопротивляясь, втягивалась в ущелье. Скалы в этом ущелье с одной стороны были нежно-песочного цвета, а с другой - почти фиолетового. Такие же фиолетовые скалы словно наползали на нежную зелень долины, где яркими пятнами выделялись скопления тюльпанов.

– Максим!
– крикнул я.
– Ты посмотри - как здесь здорово!

Максим не ответил. Я обернулся и не увидел своего друга. Пройдя по тропинке немного назад, наткнулся на него за ближайшим поворотом. Максим стоял, прислонившись к валуну.

– Ты что?
– спросил я, подойдя к нему и положив руку на его плечо. Плохо себя чувствуешь?

– Нет... Вспомнил тут... вдруг...

Максим явно что-то скрывал от меня, однако я ничем не показал, что почувствовал фальшь в его словах.

– Пойдем дальше?
– я поправил лямки своего рюкзака.

Наконец мы дошли до удобной котловины, поставили палатку, вскипятили чай и сварили кашу. Свою кашу Максим не доел, а примерно половину оставил в котелке.

– Больше не будешь?
– удивился я.

– Я... потом, - в голосе Максима прозвучали какие-то несвойственные ему неопределенные нотки.

– Потом?
– переспросил я.
– Потом она в камень превратится...

– Ничего, - он почему-то отвернулся от меня и поглядел в ту сторону, откуда мы пришли.

Поведение Максима показалось мне странным.

Тут он словно очнулся от воспоминаний, достал свою неизменную свирель и спросил:

– Ты готов?

– Да.

– Тогда начнем?

Устроившись поудобнее на плоском камне, я взял тамбурин и колокольчики, и мы немного поиграли вместе.

Когда Максим отнял от рта свирель, он вдруг запел:

– Да-чжи-та бу люй-ни мань-ну-ла-ти ду-ху оду-ху-ду-ху...

Тут я удивился. Мы должны были исполнять "Силу, которую трудно победить", Дхарни [дхарни (санскр.) - набор слогов или слов, составляющих формулы культовой практики некоторых школ буддизма, которым приписывается сверхъестественная сила при многократном безошибочном повторении (поют по-китайски)] третьей ступени, а Максим почему-то запел Дхарни первой "Опору на силу добродетели", но все же стал ему подпевать.

Горы, нависшие над нами, словно вдруг расступились, и я начал ощущать, что скоро весь мир запоет с нами. Мы запели Дхарни еще раз, и тут к звону колокольчиков приметался какой-то посторонний звук.

Не знаю, что со мной произошло, но я замолчал и прислушался. В палатке кто-то отчетливо звякал котелком. Максим тоже замолчал и сидел теперь с неподвижно остановившимся взглядом, губы его были сжаты, а пальцы, державшие свирель, так побелели, что казались прозрачными.

– Не оборачивайся!
– вдруг резко бросил он.

3

Началось все с того, что компания "Хортер энд Лоун" предложила Тони место складского рабочего. Место это, по мнению всех его друзей, было окончательным падением, но Тони все же надел рабочий комбинезон. С неделю он приноравливался к новым ритмам жизни, но тут - это случилось во вторник - заведующий складом вышел из своей стеклянной будки и крикнул: "Эй, Стюарт! Нет, не Барри, а новенький!" При этом он выглядел весьма похожим на глубоководную рыбу, которую вытащили на поверхность. И менее чем через час Тони уже сидел в кабинете председателя совета директоров, самого Клейтона Т.Риггса.

– Мы внимательно ознакомились с вашим личным делом, мистер Стюарт, начал Риггс с лучезарной улыбкой, - и поняли, что наша кадровая служба еще весьма далека от совершенства. Вы, как и все вновь принимаемые работники, прошли проверку. Однако наши кадровики не обратили внимания на то, что вы можете принести значительную пользу, много большую, нежели простой складской рабочий. Вы ведь учились в Институте кино при Колумбийском университете, и ваш дипломный фильм был премирован. Вы, правда, недолго и всего лишь в качестве ассистента работали в рекламном бюро Эйлза. Мы просмотрели ваш фильм, поговорили с Эйлзом и решили предложить вам... Риггс протянул Тони несколько листков бумаги.
– Думаю, вам не придется сожалеть...

...Он собирался было сделать еще круг по лужайке перед домом, но передумал: Риггс - хозяин огромного ранчо, пригласивший его на этот прием, - вновь поймает его за плечо, будет подводить к гостям и говорить: "Вот тот парень, который сделает для нас такой фильм, что заставит вздрогнуть самого Эйлза".

Вбив кулаки в карманы пиджака, Тони плечом толкнул дверь, прошел дом насквозь и оказался на задней веранде. Здесь его внимание привлекла укрепленная на мольберте картина, и, подойдя, он остановился возле нее.

– Это подлинник, между прочим! Когда-то он был в Италии!
– раздался голос из кресла с высокой спинкой, что стояло слева от мольберта.
– Дышите осторожней: каждый квадратный дюйм сего творения стоит пятьдесят шесть тысяч двести сорок три доллара семнадцать центов!
– Тони увидел девушку в вечернем платье. Перед ее креслом, на столике, стояла бутылка сухого мартини и маленькая рюмка.

– Вы, стало быть, и есть тот самый Стюарт, - девушка наполнила рюмку. Очень приятно... А я - наследница всего этого... Вот видите - сторожу... девушка хмыкнула и подошла к Тони.
– Меня зовут Дебора. Но, пожалуйста, только не называйте меня Деби.

– О'кэй, мисс Дебора.

– Хотите, покажу вам главное сокровище моего папочки?

Они подошли к стене, на которой висела картина с какими-то страшно знакомыми Тони фигурками.

– Не узнаете?
– спросила Дебора.

– Все это напоминает мне рисунки из Наски.

– Напоминает? Это и есть пустыня Наска с высоты птичьего полета. Вот только загадка, кто же сделал это за много веков до того, как на благословенной земле Америки появились первые европейцы. Для чего это сделано? И для кого? Впрочем, чего это я? Хотите посмотреть коллекцию восточных редкостей? Как вы относитесь, например, к мумиям?