Запределье
Шрифт:
Мои ближайшие друзья собрались вместе. Гуннар, высокий и смуглый, с темными зачесанными на лбу волосами и выбритыми висками. Об красив в лучшем понимании этого слова, с его большими карими глазами и убийственной улыбкой.
Он второй по старшинству в командовании Острова Дьявола, главный стратег Коменданта, он был одет в темную форму Сдерживающих, которую предпочитали носить офицеры, с закатанными рукавами и накладками на рукавах и груди.
Таджи немного ниже ростом, со смуглой кожей и обилием темных кудрей, обрамляющих милое лицо и выделяющих потрясающие скулы. Она скомбинировала шорты с летящим топом без рукавов и сандалиями,
— С Днем Рождения! — сказала я и обняла ее.
— Спасибо. — Она отступила и оценивающе посмотрела на Лиама, изогнув брови. — Смотрю, вы целы и невредимы.
— Да, нам это удалось.
— Где твой бесполезный братец?
— Я не бесполезный, cher [3] , — произнес Гэвин, обходя ее. — Я просто экономлю свои время и силы.
— Он просто проехался со мной за компанию, — сказал Лиам.
— Я прикрывал твою задницу от Благих, когда ты вылезал из канала.
3
Милая (фр.)
Он вытащил из кармана серебристую фляжку, открыл, сделал глоток и протянул мне.
Я отмахнулась от напитка, поскольку Гэвин предпочитает ликеры под названием «все, что бог послал». Упоминание о том, что Лиаму грозила опасность, заставило мое сердце ускоренно забиться.
— Тебя чуть не поймали Благие?
— Он преувеличивает, — ответил Лиам, принюхавшись к фляге и с отвращением ее отодвинув. — Что это такое, черт возьми?
— Домашняя заготовка, — с ухмылкой ответил Гэвин, забирая ее обратно, и засунул в карман.
Лиам закатил глаза, а затем посмотрел на меня.
— Единственный способ подняться на Байю Сент-Джон — вплавь. Место там узкое, — добавил он, глядя на Гуннара.
— Мы работает над этим, — произнес он. — Президент и Конгресс снова воюют за расходы на военных.
— Оставь надежду, всяк входящий в Новый Орлеан, — сказал Гэвин.
— Благие? — напомнила я.
— Их не было рядом с нами, — ответил Лиам, проводя своей рукой по моей, что одновременно взволновало и успокоило меня. — Он торопил меня с переправой через канал, потому что нашел куст ежевики. Это уже потом, метрах в пятиста оттуда, мы нашли свидетельства их присутствия.
— И как на вкус была ежевика? — спросила Таджи с улыбкой.
— Восхитительно.
Она закатила глаза, а потом посмотрела на меня.
— А как прошла тренировка?
— Вообще-то очень даже неплохо.
— Делаю вывод, что в Духа пока никто не превратился?
Я криво улыбнулась.
— Иногда нужно смотреть и на светлые стороны.
— Ты делаешь, что можешь, — сказала Таджи, сжав мою руку. — Остальное на их ответственности. А теперь, — произнесла она, прищурившись, — никто не хочет мне рассказать, почему мне нужно было приезжать к половине седьмого, когда все остальные уже давно толпятся здесь?
— Вообще-то у нас для тебя сюрприз, — ответила я.
Таджи вновь прищурилась.
— Я не люблю сюрпризов.
— Мы знаем, — ответил Гуннар, поднимая вверх руку. — И я не одобрил это маленькое начинание, но оказался в меньшинстве. Так что вини во всем Клэр.
— Трус, — пробормотала я.
— Ох, совершенно точно.
Могу понять, учитывая, что
под взглядом Таджи, направленным на меня, мне было не очень комфортно.— Я, любя, — тихо сказала я, и она прищурилась еще больше.
— Клэр.
Я открыла рот, чтобы ответить, сказать что-нибудь подходящее, что-то, что поможет обозначить важность момента. Но меня спасло происшествие.
Позади нас раздался тихий стук, звук удара ткани о плитку. И звук этот издала чья-то дорожная сумка, в которой лежала одежда и снаряжение, которую этот кто-то забирал с собой в Вашингтон… а теперь вернулся в Новый Орлеан.
— Таджи.
Это был Бёрк, высокий, темнокожий и темноглазый парень. И по тому, как он произнес ее имя, можно было судить о его отношении к ней.
Таджи еще не успела обернуться, но в том, как она стояла, уже что-то изменилось. Расправились плечи, будто раскрылось сердце. Заерзали пальцы, поблескивая тонкими золотыми колечками, которые она носила на правой руке.
Она повернулась так медленно, словно двигалась в киселе. И я не была уверена, это от испуга или она хотела продлить этот момент. Или захочет надавать мне пощечин, когда все будет сказано и сделано.
Но потом я все поняла по ее глазам. Узнавание, волнение и облегчение. И я поняла, что ее будущее возмущение того стоило. Даже если Сдерживающие его снова отзовут, это событие останется в ее памяти.
— Бёрк.
— Привет, Таджи, — произнес он, шагнув к ней, и обнял так крепко, что она почти потерялась на фоне его крупного мускулистого тела. И, похоже, она была совсем непротив этого.
Я мысленно щелкнула себя по голове. «Боже, как же я люблю воссоединения». А когда их два за один вечер… Это было просто потрясающе.
Комната наполнилась аплодисментами. Все хорошо понимали, что происходит что-то прекрасное, видя исходящие от них потоки счастья.
Лиам подошёл ко мне и сжал мою руку, а я позволила себе насладиться моментом, погреться в любви, счастье и предвкушении хорошего. Потому что все еще шла война.
— Вот почему ты хотела устроить сюрприз, — сказал Гэвин, оказавшись рядом с нами. — Ты хотела стать свидетелем тому, что произошло.
— Мы стараемся радоваться тогда, когда это возможно, — произнесла я и прильнула к Лиаму.
Мозес знал, где найти для себя радость.
— Давайте есть! — сказал он и хлопнул в ладоши.
Люди стали продвигаться к столам, а я проскользнула мимо Таджи.
— Завтра тебе лучше взять отгул, — пробормотала я и подмигнула ей.
* * *
Несколько мгновений спустя я смотрела на желеобразную массу из вареных стручков, которые какая-то творческая душа решила перемешать с желатином оранжевого цвета.
Творческий эксперимент цвета охры.
Нехватка продовольствия — это проблема. Хоть население города и сократилось, доставка еды в Зону при этом остается проблематичной из-за военных действий в южной части Соединенных Штатов. Мы разбили еще три общественных сада в Новом Орлеане и начали ухаживать за несколькими десятками брошенных пеканов и фруктовых деревьев. Мы охотимся, рыбачим и собираем все, что только возможно. Конец лета в Новом Орлеане был изобильным, а за счет того, что на протяжении восьми лет в округе почти не было людей, в воде развелось много креветок.