Запрещённый приём

— Тодд, просто отдай мне чемоданчик. — Голос Дюка был почти нежным.

Тодд попытался протянуть свою ношу Дюку, но Мюриэль рявкнула на него:

— Не смей! У него здесь нет прав.

Тодд вновь прижал чемоданчик к себе и вздохнул.

— Там внутри есть что-нибудь хрупкое? — Поинтересовался Ледук.

— Не твое дело.

— Ну, знаешь, я просто хотел убедиться, что когда мы с Тоддом начнем играть в перетягивание каната, то ничего не разобьем.

Тодд покосился на свою жену.

— Мюриэль, дорогая, мы ведь не хотим рисковать тем, что внутри.

С ее губ сорвался звук отвращения.

— Ладно, ладно, отдай им чемоданчик. Подведи меня в очередной раз, как ты всегда это делаешь.

Ого, вот это предъява, да еще и во весь голос. Кому захочется состоять в браке с человеком, который так с тобой обращается?

— Все в порядке, Тодд. — Сказал Дюк. Его голос был мягким — куда мягче, чем у Мюриэль.

Я вдруг поняла, что Дюк жалел этого человека. Думаю, мы все сочувствовали Тодду, но в случае с Дюком здесь было замешано что-то личное. Буквально пара фраз между Дюком и Мюриэль дали мне понять, что между ними что-то было двадцать лет назад — что-то относительно серьезное. Смотрел ли шериф на Тодда Бабингтона и гадал, стал бы он таким же, если бы женился на ней? Я лично представить себе не могла человека, который захотел бы жениться на горькой красотке Мюриэль Маршан-Бабингтон.

Мягким, но решительным движением Дюк забрал чемоданчик у Тодда. Ни капли слабости не было в этом жесте — просто иное проявление силы. Что бы ни произошло между этими тремя в прошлом, создавалось впечатление, что это было нечто среднее между вуайеризмом и не пригодившимся запасным вариантом. Этакий аналог лишнего колеса.

Ледук чуть было не опустился на колено прямо посреди коридора, но передумал.

— Иди сюда, Рико. Хоть какая-то от тебя будет польза. — Он примостил чемоданчик на руки своему помощнику, убедившись, что тот держит его достаточно крепко, прежде чем открыть защелки.

Чемоданчик оказался незапертым, на что Мюриэль сразу выдала:

— Как ты мог забыть запереть его, Тодд?

— Прости меня, Мюриэль. — Пробормотал он, глядя в пол, как собака, которую слишком часто пинали. Ничто в его поведении не говорило о любви, по крайней мере с моей точки зрения.

Дюк осторожно открыл чемоданчик и тяжело выдохнул. Ньюман был достаточно высоким, чтобы разглядеть содержимое, но мне не хватало роста. Мне оставалось только гадать.

— Эти штуки стоят больше, чем я заработаю за десять лет. Или еще дороже, если найти хорошего покупателя. Я так понимаю, вы уже целую толпу желающих нашли.

— Понятия не имею, о чем ты. — Фыркнула Мюриэль. — Я просто подумала, что было бы логично вывезти из дома все самое ценное. Тут ведь теперь то полиция шастает, то еще кто…

— Стало быть, вы все по мелочи под шумок вынести решили? — Устало и зло произнес Дюк, подняв на нее глаза.

— Что там? — Шепотом спросила я у Ньюмана.

— Фарфоровые статуэтки. — Так же шепотом ответил мне он.

— Прошу прощения, маршал Блейк. — Извинился Ледук. — Я так понимаю, вам не видно.

— Если встану на цыпочки, то увижу, но будет очень глупо, если я потеряю равновесие и упаду.

— Действительно. — Подтвердил Ледук и взял чемоданчик из рук своего помощника, чтобы показать мне две фигурки, гнездящиеся в плотной серой пене. Одна фигурка изображала мужчину, а другая — женщину, и по одежде я сразу поняла, кто это.

— Арлекин.

Шериф выглядел удивленным.

— Вы разбираетесь в фарфоре?

— Нет. — Ответила я. — Но я узнаю костюмы и цвета. Вероятно, это персонажи из старых итальянских комедий масок.

— Откуда ты это знаешь? — Спросил Ньюман.

— У меня есть достаточно старые друзья, которые видели актеров этих постановок вживую.

Я не стала пояснять, что Арлекином также звалась тайная вампирская полиция, которая помимо прочего выступала в качестве телохранителей для короля или королевы Совета вампиров. В своей среде они были пугалом, а ныне то, что от них осталось, принадлежало Жан-Клоду, и технически — мне, поскольку я собираюсь стать его женой. Мне удалось не ляпнуть ничего из этого своим коллегам-копам, но я в принципе не хотела поднимать эту тему. Просто с языка сорвалось. Я выпендриваюсь? Эта беспардонная воровка Мюриэль меня так выморозила? Может. Интересно, планировала ли она повесить пропажу фигурок на каких-нибудь сотрудников вроде пожарных.

— Эти фигурки созданы на основе образов реальных актеров. — Пояснил Тодд и посмотрел мне в глаза — так, словно хотел понять меня или словно я сделала что-то настолько интересное, что вызвала в нем желание пробиться сквозь туман бесконечного эмоционального абьюза со стороны его жены.

— Как вы можете знать тех, кто встречал этих актеров вживую? Это нереально. Ах, ну да, вы имели в виду вампиров. — Сказала Мюриэль, и по тону было ясно, что я пала в ее глазах ниже плинтуса.

— Да, вампиров. — Подтвердила я.

Взгляд Тодда остекленел, он вновь уставился в пол. У него были карие глаза — сперва я даже не заметила этого. Господи, он и правда был жертвой абьюза — настолько покалечен, что даже не способен смотреть в глаза другому человеку. Может ли вербальный абьюз до такой степени поломать человека? Может, им дело не ограничивалось, и Мюриэль поколачивала своего мужа за закрытыми дверями? Это противозаконно, независимо от того, жена бьет мужа или наоборот. Я задумалась, не спасти ли мне Тодда. Но это все потом. Как только спасу Бобби Маршана и найду убийцу, сразу займусь жертвами абьюза в браке, если, конечно, Тодд не повинен ни в чем ином, кроме попытки ограбления. Если же он помог Мюриэль подставить Бобби и убить Рэя Маршана, я не смогу спасти его. Никто не сможет.

— Мне казалось, что федеральные маршалы убивают чудовищ. — Заметила Мюриэль.

— В числе прочего. — Ответила я.

— Но вы же не можете с ними дружить.

— Все немного сложнее, чем кажется.

Мюриэль уставилась на меня так, будто гадала, стебусь я над ней или нет. Я не стебалась. Ну, или не слишком стебалась.

— Я удивлена, что кто-то из маршалов узнал нимфенбургский фарфор.

— Статуэтки вроде этих и некоторые картины — это все, что осталось от людей, которых знали мои друзья много веков назад. Для них это как фотографии близких, которые они показывают, вспоминая о них.

Я не стала добавлять, что у Жан-Клода была статуэтка актрисы, в которую он был когда-то влюблен. Она стояла за стеклом в комнате с другими сокровищами, о существовании которой я даже не знала до недавнего времени. Чем ближе мы подбирались к свадьбе, тем усерднее он старался продемонстрировать, что рассказывает мне все, что я должна узнать о нем прежде, чем скажу «да». Но, поскольку он прожил больше шести веков, его прошлое было заметно насыщеннее моего. Он не то что бы скрывал от меня что-то — ему действительно трудно было вспомнить все, что он пережил. Ученые все еще изучают вампиров, стараясь понять, как они могут держать в голове столько столетий опыта. Есть надежда, что эти исследования помогут в борьбе с Альцгеймером и другими болезнями, поражающими мозг.