Запрет на любовь

Приходится благоразумно закрыть рот, хотя мне жутко некомфортно и неловко.

Ладно в прошлый раз, были обстоятельства, но сегодня… Какая необходимость меня носить?

Увидел бы эту картину отец, убил бы!

Проскакивает тревожная мысль в мозгу.

Та самая парочка, о которой я упоминала выше, затихнув, проходит мимо.

Девушка смотрит на меня с неприкрытой завистью. Пару секунд спустя она отворачивается и принимается дальше песочить своего молодого человека.

— Дай я сама дойду.

Вниз стараюсь не смотреть. Разглядываю кулон, который висит на его шее.

— Если ты меня уронишь…

— Не уроню.

Упрямый.

Тяжело ведь. К чему этот выпендрёж? Знаю, что сильный.

— Джугели, — пауза на вдох-выдох, — мне кажется, или ты стала весить больше?

— Чего? — меня неистово возмущает это заявление.

Смеётся.

— Не дуйся, ты лёгкая, я пошутил.

— Дурацкая шутка! — насупившись, отзываюсь обиженно.

— А если серьёзно, какой у тебя вес?

— Неприлично задавать девушке подобные вопросы.

— Тайна великая, что ли?

— Да.

— Всё. Финиш.

Мои ноги, наконец, касаются твёрдой поверхности.

Слава Богу!

— Не делай так больше, — одёргиваю злополучную юбку вниз, грозно сдвинув брови.

— Всем девчонкам по кайфу, когда их носят на руках, разве нет? — пожимает плечом.

— Я не все.

— Это я уже понял, — невесело ухмыляется.

— Где мы?

— Кое-что глянем.

Намеревается снова взять меня за руку, но я не позволяю.

— Не надо, — пресекаю этот его жест.

— Окей, — стиснув зубы, убирает ладони в карманы брюк.

Так и шагаем дальше. Рядом, но физически не контактируя.

Хватит с меня этого на сегодня. Итак передоз.

— Красивая… — восторженно смотрю на появившуюся перед нами дивную беседку-корабль, украшенную иллюминацией. — Оригинальная задумка.

— Местная достопримечательность.

Подходим ближе.

Чтобы не мешать фотографирующейся молодёжи, быстро проскакиваем мимо и оказываемся внутри деревянного сооружения.

Тут же неожиданно застаём страстно целующуюся парочку.

Эти двое так увлечены друг другом, что нашего присутствия даже не замечают.

И не стыдно? Общественное место, всё-таки.

— Сюда, — зовёт меня Марсель.

Поднимаемся на импровизированную палубу. Занимаем пустой угол и какое-то время молча смотрим на город, переливающийся россыпью огней.

— Давно сел на мотоцикл? — пытаюсь завязать разговор, явственно ощущая, что настроение у Абрамова изменилось.

— В четырнадцать.

— Кто научил ездить?

— Дядя Беркут. Он же и подарил прошлой весной на день рождения этот Kаwаsаki.

— Дорогой подарок.

Я читала про мотоцикл данной марки. Цена там впечатляющая.

— Может себе позволить. У него крупный бизнес в столице.

— Родители не боятся, что ты разобьёшься? — украдкой разглядываю его профиль.

— Мать — да.

— А отец?

— Взял с меня обещание ездить трезвым.

— Ты его выполняешь?

Кивает.

— С мамой сейчас всё в порядке?

— Почему спрашиваешь? — хмурится, поворачиваясь ко мне.

— Твоя сестра говорила, что она попала в больницу.

— Моя сестра чересчур болтлива. Всё нормально, да.

— Что-то серьёзное было? — аккуратно спрашиваю.

— Её оставляли на сохранение. Перенервничала из-за той моей выходки.

На сохранение.

— Так у вас…

— Ага. Очередное пополнение в семье ожидается.

Черты его лица смягчаются, когда говорит об этом.

— Здорово. Девочка или мальчик?

— Пока неясно. Либо Пётр, либо Нева. Хотя не удивлюсь, если родители придумают ещё варианты.

— Почему Пётр или Нева? — становится жутко любопытно. Выбор, мягко говоря, странный.

— Прикол у них такой. Называть своих детей в честь той локации, где получилось их заделать.

Смысл сказанного доходит до меня не сразу.

— А… То есть Марсель, Милана и София — это названия городов? — удивлённо озвучиваю вывод.

— Да. Предки у меня дико креативные в этом плане. Кстати, про имена… Будем наши тут писать? Здесь традиция такая, — поясняет, уловив мою растерянность.

И действительно. Вдруг замечаю, что изнутри беседки всё исчёркано многочисленными «гравюрами».

— Это типа чтоб вернуться. Туристы обычно калякают, но местные тоже. Многие ведь уезжают отсюда, особенно молодёжь.

— Не уверена, что захочу сюда вернуться, — говорю, как есть, — но давай напишем, раз уж традиция. Вот только чем? — озадаченно копаюсь в сумке.

— Дружище, не одолжишь? — обращается к пацану, стоящему неподалёку. — Видала? Люди подготовленными сюда приходят, — демонстрирует какую-то штуку типа карандаша со стальным резцом в форме клина на конце. — Ещё бы найти где…

Включает фонарик на телефоне.

— Может, здесь? — нахожу свободное местечко на одной из деревянных перекладин.

— Годится. Пиши первая, — отдаёт мне «карандаш».

— Ладно.

Аккуратно вырисовываю резцом Tаtа. Передаю инструмент парню и наблюдаю за тем, как он выводит ниже Mаrsеl.

Ещё и в сердце наши имена загоняет.

Кхм.

— Это лишнее, — комментирую, пока старательно обводит линии.

— Молчи, женщина. У меня впервые за семнадцать лет жизни получилось нарисовать что-то путное.

Отходит на шаг назад и любуется своим произведением, явно довольный результатом.

— Не хочу огорчать, но, по-моему, оно немного кривое…

— А по-моему, Джугели, ты просто придираешься. Оно, блин, идеальное!

*********

Уже по пути к дому мотоцикл вдруг сворачивает прямо в лес, заставляя меня понервничать.

Грунтовая дорога ведёт к пустынному, дикому пляжу, подобному тому, на котором я оказалась в тот день, когда уехала кататься на велике.

Марсель предлагает пройтись вдоль берега, и вот мы идём босыми ногами по песку, прогревшемуся за день.