Запрет на любовь

В руках босоножки, которые я планирую никогда больше не надевать. Рядом шумит и тихо плещется море. В небе светится яркая луна.

Погода просто изумительная. Жара спала. Воздух свежий и тёплый. Лёгкий ветерок треплет белоснежную рубашку парня и играет с моими волосами.

— Почему не торопишься сегодня домой?

Сперва хочется уйти от ответа, но уже в следующую секунду я почему-то решаю быть честной.

— Мама приехала, а у нас с ней… Как бы так помягче выразиться, общение не складывается.

— Вы с ней в контрах?

— Можно и так сказать.

— Из-за чего?

— Наверное, из-за того, что мы, по сути, чужие люди.

— Ты росла с отцом.

— Да. Родители давно развелись. Мы с папой раньше жили в Тбилиси. Потом переехали в Москву.

— А мать?

— Она обосновалась в Питере. Танцует в Мариинском театре.

— И как часто вы видитесь?

— Пару раз в год, — пожимаю плечом.

— Так редко?

— Моя бы воля, вообще эту предательницу не видела бы, — вырывается непроизвольно, когда эмоции вновь берут надо мной верх.

Марсель тактично молчит, а у меня неожиданно для себя самой возникает желание выговориться.

— Когда мы разговаривали днём, я сказала тебе, что никогда не предам отца. В том смысле, что не брошу его ради русского парня, понимаешь? Не поступлю с ним так, как поступила мама!

— А ты спрашивала у неё, почему она так поступила?

— А разве должна? — возмущённо на него смотрю.

— Мне кажется, да.

— Зачем говорить с ней, если отец сам мне всё рассказал.

— Не знаю. У медали же типа всегда две стороны. Разве тебе неинтересно послушать версию матери?

— Нет, неинтересно, — отрицательно качаю головой. — Есть факты. Она нас бросила. Ладно его, но я-то причём? — выпаливаю обиженно.

— Бывают разные обстоятельства.

— Думаешь, приятно слышать о том, что твоя родная мать пыталась от тебя избавиться?

Парень снова хранит молчание, а я изо всех сил борюсь с собой, чтобы не позволить слезам скатиться по лицу.

— Жених — выбор твоего отца? — так резко меняет тему, что я немного теряюсь.

— И с чего ты это взял?

— Просто спрашиваю. Учитывая всё вышеозвученное, очень похоже на то.

— Это, прежде всего, МОЙ выбор.

— Прям уверена? — выгибает бровь, выражая сомнение.

— Обсуждать с тобой Левана я не буду, — отказываюсь наотрез.

— Я как-нибудь переживу это, Джугели, — ухмыляется. — Лучше расскажи про теннис.

— Что именно?

— Сейчас не играешь?

— Нет.

— Почему?

— Ну так ясно же. Мой тренер в Москве, а я в этом вашем захолустье.

— Воу-воу, чё за выражения? Попрошу уважительно относиться к моему городу.

— Извини, но в сравнении с Москвой, Красоморск — реально дыра.

— Смотря по каким параметрам оценивать, — принимается рьяно защищать свою малую родину. — У нас тихо и спокойно. Красивая природа. Чистый воздух. Море, солнце, пляж. В столице ничего из перечисленного нет.

— Зато Москва — город больших возможностей. У меня они тоже были. До переезда, — не пытаюсь скрыть в голосе рвущуюся наружу грусть.

— Что мешает играть в теннис здесь?

— Да ты серьёзно? — аж останавливаюсь. — Абрамов, ты вообще понимаешь мой уровень?

— Джугели, — смеётся. — Корона не жмёт?

— Не жмёт, — горделиво задираю нос кверху. — Меня, между прочим, к международным соревнованиям готовили, и если бы у отца не возникли проблемы…

Замолкаю. Тяжело вздыхаю.

Смысл этих «если бы?»

— Надеюсь, что ситуация скоро разрешится и я смогу вернуться в Москву.

— Надеюсь, нет.

Стреляю в него порицающим взглядом.

— В смысле, желаю твоему отцу разрулить свои траблы, но не хочу, чтобы ты уезжала.

Мне опять становится из-за его слов дико неловко.

— Мы с тобой едва знакомы…

— И чё? Может я сразу сообразил, что ты — особенная.

— Это тогда, когда чуть не ослеп?

Мой черёд смеяться.

— Ладно, Джугели, у нас на сегодня последнее задание.

— Уже поздно, — смотрю на часы.

— Ты должна это сделать.

— Сделать что?

Показывает какую-то штуку оранжевого цвета. Раскладывает. Прижимает к губам. Надувает.

Жилет?

— Ну нет…

— Камон. С ним ты не утонешь. Проверено на сеструхе.

— Слушай, Марсель, мне кажется, на сегодня уже достаточно эмоций. Переизбытка я теперь стараюсь избегать.

— Идём. Будем учиться плавать.

Шагает по направлению к морю, всерьёз предлагая мне эту авантюру.

— Я не собираюсь лезть в воду только потому, что тебе это стукнуло в голову, — складываю руки на груди.

— Боишься? Не бойся, я же с тобой.

— Мне не нужен ещё один приступ, ясно?

— То есть теперь ты прикрываешься своей болезнью? — оставляет жилет на песке и касается пальцами пуговицы.

— Я не прикрываюсь. Ночь вообще-то.

— И чё?

Расстёгивает рубашку и снимает её.

— Там… кхм… в море неизвестно что плавает.

— Как это неизвестно? Известно. Рыбы, медузы, ракообразные, морской ёрш.

— Ерша мне только не хватало!

— Ершу, Джугели, на нас фиолетово. У него свои дела, у нас свои.

Перевожу взгляд вправо, когда щёлкает пряжка ремня.

КАКОГО, БЛИН, ПРОИСХОДИТ???

Чёрт возьми, зачем я вообще с ним поехала? Надо было распрощаться ещё у парка аттракционов.

— Тата…

Он уже в воде.

— Иди сюда. Вода, капец, какая тёплая! Тут неглубоко. Смотри, стою.

Машет руками.

— Нет. Вдруг акула.

— В Чёрном море нет акул.

— Отстань.

— Давай, не очкуй. Ты когда последний раз в море плавала?

— Я в нём не плаваю, я возле него сижу, — цежу сквозь зубы.

— Гонишь, что ли? — смеётся. — Двигай сюда. Кайфово же.

— Мне и здесь отлично.

— Искупайся со мной, — продолжает уговаривать. — Будет что вспомнить в своей вожделенной столице.