Запрети любить

— Глупый, — улыбнулась я.

— Сегодня ночью мы будем у тебя или у меня в спальне? — спросил Игнат, осторожно поглаживая мою ногу — так, чтобы этого никто не заметил.

— Все равно, — ответила я. — Просто хочу быть рядом с тобой.

На пляже мы просидели недолго — нас позвали в дом. В конце концов, сегодня был Новый год, хотя здесь, на одном из Мальдивских островов, это совершенно не чувствовалось. Вчетвером мы встретили закат на террасе, откуда отлично было видно океан. Ели экзотические блюда, наслаждались свежими сочными фруктами, выпили холодное шампанское. Костя выглядел счастливым, и мама тоже все время улыбалась и даже шутила, забыв о своем горе. Родители не видели, что мы с Игнатом то и дело касались друг друга под столом, им даже в голову не приходила мысль, что между нами что-то может быть! А нам очень нравилась эта игра, нравилось касаться друг друга, зная, что это только наш секрет. Один на двоих.

Это был самый необычный Новый год и самый счастливый. Если бы я могла, я бы остановила время, чтобы навечно остаться в этом дне, с этими людьми и с этим прекрасным океаном, чье дыхание я слышала и видом которого наслаждалась.

Мы с Игнатом были слишком самоуверенными, и в итоге просто легли спать, каждый в своей спальне. Мы оба слишком сильно устали после долгого перелета, зато утром проснулись рано, полные сил, энергии и любви. Родители еще спали, а мы вдвоем отправились на пустой пляж, то и дело украдкой целуясь. Игнат был так любезен, что намазал меня солнцезащитным кремом, правда, порою касаясь так откровенно, что я вздрагивала. Его пальцы будто случайно оказывались под верхней частью купальника, дотрагиваясь до моей груди. А когда он мазал мне бедра, то встал передо мной на колени, а потом вдруг начал целовать низ живота. Первой моей реакцией было положить руки ему на голову, чтобы притянуть ближе к себе, но я тут же оттолкнула Игната, заставив его упасть на песок. Он весело смеялся.

— Эй, веди себя прилично! — возмутилась я.

— Рядом с тобой это делать тяжело, — ответил Игнат, подмигнул мне и пошел в воду. А я влюбленными глазами смотрела ему вслед — мне нравилось любоваться его фигурой. И теперь я могла делать это на законных основаниях.

Мы плавали часа два, будто бы став детьми — плескались в воде, плавали наперегонки и лежали «звездочкой» на спине. Игнат учил меня нырять с маской, хотя сам обладал удивительной способностью надолго задерживать дыхание. Плавал он отлично, но когда заплыл далеко от берега, мне стало страшно. Океан, конечно же, был теплым и ласковым, но я ни на миг не забывала, что это невероятной мощности стихия, и стала звать Игната с берега. Пока я кричала ему и махала руками, на пляже появились мама и Костя. Мама в воду не пошла, села на берег, а Костя объявил, что сейчас вернет Игната, и поплыл к нему. В итоге они вдвоем уплыли еще дальше, заставив нервничать уже не только меня, но и маму.

— Какой отец, такой и сын, — нахмурилась она, когда эти двое, наконец, поплыли назад, рассекая руками лазурную воду. — Бесстрашные.

Я села рядом с ней под зонтик.

— Если Игнат станет таким же, как Костя, то… — Я хотела сказать, что буду самой счастливой, но осеклась. К счастью, мама ничего не заметила.

— Игнат — хороший мальчик. Настоящий сын своего отца. Думаю, он будет таким же заботливым и теплым. Главное, чтобы ему попалась хорошая девочка. — Мама вдруг внимательно на меня взглянула. — Яр, признайся, он тебе нравится?

— Что? — вздрогнула я. — Ты о чем, мам?

— Ты так на него смотришь, будто влюбилась. Да и он глаз от тебя не отводит порою. Костя ничего не замечает — мужчины вообще не видят подобных вещей в упор. Но я… Между вами что-то есть?

В ее голосе не было осуждения или злости, но я не смогла сказать правду. Впрочем, и солгать — тоже.

— Давай поговорим об этом, когда вернемся? Пожалуйста.

— Хорошо, — согласилась мама, которая всегда меня понимала. — Мне тоже нужно будет поговорить кое о чем, когда мы вернемся… А сейчас я хочу просто наслаждаться морем, солнцем и своей семьей.

— Мам, а как ты вообще сейчас? Тебе лучше? Ты рада?

Она обняла меня.

— Да. Я очень рада, дочка. Только такое ощущение, будто бы… Будто бы больше этого не повторится, — вдруг сказала мама, и я напряглась. Что она имеет в виду? Но спросить ее не успела — из воды вышли Игнат и Костя, оба ужасно довольные.

С пляжа мы перешли в бассейн, потом оделись и поехали в ресторан. Гуляли по острову, много разговаривали, а день закончили в обсерватории, где лежали на мягких диванчиках, наслаждались ночным небом, слушали гида и за звездами через мощный телескоп. Я рассмотрела кольца Сатурна и видела шаровые скопления звезд, что поразило меня до глубины души. И все это время рядом со мной был Игнат — я чувствовала его тепло, и от этого мне становилось спокойнее. Впечатлений было столько, что мы просто снова вырубились.

Глава 97. Доверие

Каждый день, проведенный на маленьком тропическом острове посреди Индийского океана, казался по-настоящему райским. Не из-за тепла, яркого солнца и ласковых волн, не из-за дельфинов, дайвинга, коралловых рифов и теплых лазурных лагун, и даже не из-за шикарной виллы с собственным пляжем. А из-за возможности быть рядом с теми, кого я люблю, не думая о плохом. Оказавшись на Мальдивах, я будто бы попала в другую реальность, где не было место страхам, отравляющим жизнь. И не было место прошлому со всеми его сомнениями и терзаниями. Учась жить здесь и сейчас, я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Только время почему-то летело с немыслимой скоростью, и я очнулась в предпоследний вечер, когда мама и Костя уехали в ресторан, где отчим должен был встретиться с семьей какого-то знакомого бизнесмена, а мы с Игнатом остались вдвоем. Мы взяли бутылку вина, фрукты, мороженое и пошли на наш пляж, чтобы по традиции встретить закат. Пропустить морские закаты стало для меня настоящим преступлением.

Проигнорировав беседку с соломенной крышей, мы с Игнатом расстелили под пальмой большое одеяло и расположились на нем. Сквозь него чувствовалось расслабляющее тепло песка, а океанский бриз нежно обдувал тело. День был не слишком жарким — по крайне мере, не хотелось сбежать под прохладу кондиционера. Я сидела в обнимку с Игнатом, зная, что родители вернутся поздно, а это значит, мы можем не скрываться, а из одежду на мне были соломенная шляпа и раздельный нежно-лавандовый купальник. Если поначалу так одеваться было непривычно, то сейчас казалось неправильным надевать тонну одежды, как это я делала дома.

— Ты загорела, Яся, такая красивая, — сказал Игнат, поглаживая меня по плечу. Мамино солнцезащитное средство справлялось отлично, кожа не обгорела, а стала именно загорелой, золотистой, а вот Игнат загорел гораздо сильнее, и это очень ему шло.

— Ты меня смущаешь, — улыбнулась я, а он большим пальцем вытер с моей щеки мороженое, которым я умудрилась испачкаться. И попробовал его на вкус:

— Сладкое. Прямо как ты.

— Отстань, — в шутку толкнула я Игната плечом, а он отобрал у меня мороженое, намазал им мои губы и неспешно поцеловал. Ему нравилось так дурачиться. И мне, честно говоря, тоже.

— Реально сладкая.

Он обхватил меня за талию, заставив счастливо выдохнуть. Небо над океаном наливалось огнем и медью, а по воде бежала золотистая солнечная дорожка. Казалось, янтарное солнце тает в бескрайнем океане, и я, словно завороженная наблюдала за тем, как оно погружается за горизонт. Пропали птицы, исчезли голоса, и слышно было только мерное дыхание океана. Теплый воздух был наполнен благоуханием тропических цветов из сада, солью и свободой.

— Спасибо, что ты со мной, — неожиданно сказала я, прижимаясь к Игнату. — Ты у меня такой хороший.

— Я? Нет, Яся, во мне мало чего-то хорошего, — усмехнулся он, хотя я знала, что мои слова приятны ему. Елецкий хоть и казался сильным и независимым, на самом деле, душа у него была хрупкая.

— Ты просто сам себя не знаешь. Плохим быть легче. А полюбить себя всегда сложно, — с любовью коснулась его волос я.

— Почему ты думаешь, что я не люблю себя? — нахмурился Игнат.

— Потому что ты не считаешь себя хорошим человеком. А иногда мне кажется, что ты чувствуешь себя виноватым за что-то, а от того плохим.