Запрети любить

— У вас фотосессия, да?

— Семейная фотосессия, — кивнула Елена.

Игнату показалось, что плечи матери дрогнули. Но если она и почувствовала обиду или боль, то не выдала себя. А вот он напрягся. Вдруг ощутил себя предателем.

— Извините, на вашей свадьбе присутствовать не могла, поправляла здоровье на море. Но искренне поздравляю. Вы очень гармоничная пара. Костик умеет выбирать женщин, — продолжала мать светским тоном. — Знаете, мы познакомились еще в университете, и он был, как это сейчас говорится у молодежи, самым популярным парнем. Поэтому девушек вокруг него всегда было много. Но он выбирал самых лучших. И любовниц он выбирал самых эффектных. Не мудрено, что остановился на вас.

— Алина, — предупреждающе сказал отец. Но мать все равно продолжала:

— Вы прекрасны, Леночка. Даже не верится, что это ваша дочь! Такая взрослая девочка!

— Благодарю вас, — ответила мачеха нейтральным тоном. — Нас часто принимают за сестер.

— Такая красивая, — вдруг коснулась мать волос Ярославы, которая не сводила с нее напряженного взгляда. — Волосы замечательные… Знаете, у меня тоже была дочь. Наверное, она могла быть ровесницей вашей девочки. Признаться честно, когда я увидела ее и своего сына, мне вдруг почудилось на мгновение — это же Катюша и Игнат… У них даже фотография похожая есть, где они вместе качаются. Это было… Было еще до болезни моей Катюши. — Улыбка сползла с лица матери, и оно стало пустым — маска была сброшена, и Игнат, заметив это, захотел ударить самого себя. Предатель. Он чувствовал себя предателем. Сердце болезненно сжалось. Да какого хрена он согласился на эту чертову фотосессию?!

— Алина, если ты хочешь поговорить со мной, давай пообщаемся тет-а-тет, — жестко сказал отец, давая понять, что разговор окончен. — Я рад, что ты хорошо себя чувствуешь, и что тебя отпустили домой. Но еще пообщаюсь с твоим лечащим врачом. И, надеюсь, ты не вернешься к своим прежним привычкам.

Игнат дернулся. Отец говорил об алкоголе. Матери нельзя пить. Ей даже видеть алкоголь нельзя — она может сорваться. А потом снова попытаться сделать с собой что-нибудь.

— Костик, спасибо за заботу, хороший мой, но я буду идти только вперед, — ответила мать, снова натягивая на лицо улыбку. — Я решила так во время лечения. Даже если мой мир рухнул из-за предательства любимого человека, я буду идти вперед. Ради сына. Игнат, давай погуляем? — спросила его мать, и он согласно кивнул. Реально скучал по ней. Но ее следующие слова стали для него хлесткой оплеухой: — Твоя семья не будет против? У вас все-таки праздник.

— Это не моя семья, — сорвалось с губ Игната прежде, чем он успел подумать.

Отец недобро прищурился, и парень понял — к этому разговору они еще вернуться. Отец не простит этих слов. Ну и плевать. Главное, что с матерью все хорошо.

— Ну что ты такое говоришь, — покачала головой мать. — Костик, ты его отпустишь?

— Разумеется, — сухо ответил отец. — С тобой поговорю позднее. Нам есть, что обсудить.

— Вот и славно. Тогда идем, сыночек. Мама очень-очень по тебе скучала. — С этими словами она взяла Игната под руку. И они действительно ушли — он, мать и две ее подруги, от которых просто исходил яд. Спустя десятка два шагов, когда они отдалились на приличное расстояние, одна из них не выдержала и выплюнула:

— А эта потаскушка хорошо играет роль хорошей женушки. Алин, ты просто супер-женщина! Нервы стальные! Я бы на твоем месте этой мрази все глаза выцарапала!

— Дешевая шваль, — охотно согласилась вторая. — Из тех, кто охотится за богатыми мужиками, перед каждым ноги готова раздвинуть. Костя вроде бы умный мужик, а попался.

— Все мужики слабые на одно место, какими бы умными ни казались, — возразила первая. — Костя такой же. Не той головой думает.

— Не обсуждайте отца — вдруг сказал Игнат. — По крайне мере, при мне.

Странно, но он мог говорить об отце разное, но когда кто-то другой говорил о нем плохо, Игнат начинал злиться.

Подруги матери многозначительно переглянулись, но ничего не сказали. Зато сказал мать:

— Девочки, спасибо вам за помощь. Вы у меня самые лучшие. Я могу сейчас погулять с сыном, а потом вернусь?

Подруги, разумеется, согласились и, кинув на Игната насмешливый взгляд, ушли. Они с матерью остались вдвоем. Она все так же держала его под руку, лицо ее стало усталым, в глазах затаилась печаль — мать снова сбросила маску. Не видела смысла притворяться рядом с сыном.

— Как ты, мой хороший? — потухшим голосом спросила она.

— Все хорошо, мам. А ты? Как ты? По телефону почти ничего не рассказывала.

Глава 51. Предатель?

Они гуляли почти час, и все это время разговаривали. Игнат пытался понять, как мать себя чувствует, что у нее на душе, и, самое главное, не собирается ли она снова навредить себе. Ощущение того, что он предатель, не проходило, хотя она не сказала ему ни единого слова. Но в самом конце, когда они опустились на лавочку в лесу, что находился на территории поселка, мать расплакалась.

— Я ведь действительно на миг подумала, что это ты с Катюшей, — сквозь слезы сказала она, пряча лицо в сухих холодных ладонях. — И я вдруг подумала — новая жена Костика украла и моего мужа, и сына, и дочь… Всю мою жизнь. Господи, моя девочка… Моя бедная доченька… Моя Катюша… Почему она ушла так рано? Я осталась совсем одна. Совсем… Лучше бы ты меня забрал, — мать подняла заплаканные глаза в темное небо, словно оно могло слышать ее.

— Мам, а как же я? — неожиданно спросил Игнат.

Она повернулась к сыну с недоумением.

— Что?..

— А я? Как же я? Почему ты осталась одна? Разве я не с тобой, мам?

Ему хотелось прокричать эти слова во всю мощь легких, но он произнес их едва слышно.

Мать слабо улыбнулась.

— Я же все понимаю, сыночек. Зачем тебе я, такая ненормальная мать-алкашка? Я же все понимаю, все… У тебя теперь нормальная семья.

— Не говори глупости! Это не так, мама! Ты лечишься! Ну хочешь, я останусь с тобой? Буду жить с тобой в нашей старой квартире? Хочешь? — в голосе Игната слышалось отчаяние, и мать коснулась его щеки — ему показалось, что до кожи дотронулись кусочком льда.

— Сыночек… Как бы я ненавидела твоего папашу, но понимаю — с ним тебе гораздо лучше, чем со мной. А я… Я выкарабкаюсь, веришь маме? Веришь?

— Мам…

— Игнат, не уходи от отца, не зли его, — зашептала мать, схватила его за руку. — Этот урод может вычеркнуть тебя из завещания ради своей шлюхи. Она окрутит его и отберет все состояние. А оно твое, понимаешь? Оно принадлежит только тебе! Я уже просила тебя остаться в его доме, быть рядом, чтобы стерва не настроила его против тебя. А она ведь только притворяется хорошей, Игнат! Наверняка та еще дрянь. Подстилка! Но ничего. Мама тебя защитит. Мама не даст тебя обидеть. Мама выведет эту суку на чистую воду. Я чувствую — милая Леночка не так проста…

Она обняла Игната, и он почувствовал себя ребенком. Тем самым маленьким мальчиком, который скучал по маме и ждал у окна, когда же она вернется домой. Так часто бывало, когда она лежала в больнице вместе с Катей, отец работал, а он сидел у проклятого окна и всматривался в дороги, ведущие к дому. Все ждал родителей.

Мать успокоилась, отпустила его и улыбнулась.

— Ты сильный мальчик. И умный. Будь хорошим с отцом, держи в поле зрения все, что он делает. Это ради твоего будущего, Игнат. Ему нравится играть в семью с этой тварью и ее дочерью? Пусть играет. А ты подыгрывай ему, как я и говорила. Ты все выдержишь.