Запретная механика любви

Что ж, оставалось пойти и заняться делом.

Вернувшись домой, Анна выпила чашку кофе и, устроившись в отцовском кабинете, развернула на столе чертежи. Вот основные блоки, которые обеспечивают работу мозга арниэлей, вот направляющие и стабилизирующие артефакты, которые разгоняют магические потоки, вот программы — отец прописывал их, и мечта об идеальном человеке, совершенном человеке, плыла перед ним, словно удивительный мираж, готовый стать явью.

Может, проложить дополнительный блок в базовой системе? И добавить несколько артефактов, которые ограничат программу самообучения двумя сотнями вопросов?

Анна начертила схему и хмуро отложила карандаш. Нет. Не получится. Все в ней протестовало, все поднималось против насилия над тем, что создал Гейб Коннор. Дерек был прав, она признавала его правоту, но она не в силах была изувечить арниэлей. А это было именно увечье. Отруби руки и ноги и делай вид, что все правильно, что так и должно быть.

Невыносимо.

Около полудня в дверь деликатно постучали, и Ринна, войдя, сообщила:

— Миледи, к вам гость. Джейкоб Г-пять.

Сколько Анна помнила, Ринна всегда относилась к арниэлям со сдержанной опаской. Джон, который с удовольствием заговаривал с ней, задавая самые разные вопросы, внушал женщине страх, смешанный с брезгливостью. Должно быть, Ринна будет рада, если арниэли окончательно превратятся в бытовую технику без души и разума.

Поднявшись навстречу гостю, Анна подумала, что очень рада его видеть. Джейкоб был создан по заказу “Эбенграсса и семьи”, крупнейшего издательского дома Хаомы. Арниэль в штате был для старого Эбенграсса знаком престижа и прогресса. Вернон работал верстальщиком, трудился над популярным журналом “Вопросы истории”, и отец однажды сказал, что и представить не мог, что у него получится сотворить существо даже без намека на фантазию.

— Здравствуйте, Джейкоб, — улыбнулась Анна. Арниэль деликатно поднес ее руку к губам и ответил:

— Искренне счастлив встретить вас, миледи. Как ваши дела, как здоровье?

Все было правильно. Именно так и должны были говорить арниэли с людьми — просто воспроизводить то, что было прописано в их программе.

— Все в порядке, — ответила Анна, сворачивая чертежи. Нет, хватит с нее на сегодня. — Как поживаешь?

Джейкоб посмотрел по сторонам, словно пытался обнаружить соглядатая, и негромко ответил:

— Миледи, не будем тратить время на светскую болтовню. Вы читали “Хаомийское время” с его разоблачениями?

Анна кивнула. С самого начала было ясно, что Джейкоб пришел сюда не для того, чтобы говорить о пустяках.

— Читала. Сейчас его высочество Эвгар как раз пытается выяснить, как такой компромат прилетел в газету.

Джейкоб улыбнулся.

— Мы все в опасности, — сказал он и уточнил: — Мы, арниэли. Нас просто разберут на части, мы это понимаем.

Анна вдруг поежилась. На мгновение ей показалось, что губами Джейкоба говорят все арниэли, которых создал Гейб Коннор, будто они были огромным роем, как пчелы или осы, и верстальщик сделался его ртом и языком. Анне чудилось бесчисленное множество голосов и разумов, гудящих за мирной внешностью Джейкоба. В жарко натопленном доме стало холодно.

Впервые ей стало страшно от того, что рядом был арниэль.

— Я сейчас пытаюсь найти решение, — сообщила она и призналась: — Но пока у меня не очень-то получается.

— На нас уже нападают, — сказал Джейкоб. — Мы не нравимся людям, они чувствуют смутную тревогу и пытаются решить проблему ударом. Миледи, я пришел сказать, что мы готовы искать компромисс. Мы не хотим вреда людям, нас создали не для этого. Но говорить мы будем только с вами и вашим женихом. Он сегодня показал, что мы можем ему доверять.

“Моим женихом”, — повторила Анна и спросила:

— Что с Дереком?

— Ничего, — ответил Джейкоб. — Сегодня он спас Гиневру В-тридцать и ее воспитанника от насилия, и Гиневра считает, что господин Тобби нам поможет.

Анна опустилась в кресло. Машинально отпила давно остывший кофе из чашки.

— Компромисс, — повторила она. — Вы ведь не отдадите принцу Эвгару базу данных моего отца. Джон сбросил ее кому-то перед тем, как уехать на север.

Джейкоб кивнул. Устроился в соседнем кресле с непринужденным видом светского щеголя, который зашел в гости к барышне.

— Не отдадим. Это единственная гарантия нашей безопасности. Но мы можем дать честное слово, что эта база больше никогда и нигде не всплывет.

— Что хотите взамен? — почему-то Анна сразу поверила, что арниэли сдержат данное слово. Все правильно, все так, как она читала в книгах, а Дерек наверняка повидал в жизни: сперва демонстрация возможностей — вброс компромата в прессу, а потом требования через выбранных переговорщиков.

Без требований все было бы бессмысленно.

— Признание, — сдержанно ответил Джейкоб, и Анна машинально отметила, что Джон сейчас бы выглядел взволнованным. А верстальщик — нет. Сидит в кресле, беспечно постукивает пальцами по подлокотнику. — В нас признают таких же людей, как вы. С такими же правами и обязанностями. Нам дадут возможность и дальше жить с людьми. Без преследований, без нападений, без этих рисунков на ладонях. Мы — такие же, как и вы, вот все, чего мы хотим.

Анна невольно рассмеялась. Это было потрясающе наивно. Верстальщик вопросительно поднял бровь.

— Вы не до конца понимаете человеческое общество, Джейкоб, — с искренним сочувствием сказала она. — Вы хотите равенства с людьми там, где равенство еще не доступно всем людям. У нас крепостное право отменили всего двадцать лет назад. У нас на юге еще держат рабов. Но и рабы, и бывшие крепостные, и их хозяева никогда не признают вас равными себе. Увы. Это, в каком-то смысле, последний оплот.

Анна вздохнула и добавила:

— Отец сотворил идеальных людей для идеального мира. Но мир, в котором мы живем, далеко не идеален.

Джейкоб нахмурился.

— Пусть так, — ответил он. — Мы, возможно, не понимаем до конца. Но мы поймем. Мы никогда не причиним вреда никому из людей. Мы хотим лишь жить в мире. Трудиться, творить, любить. Нас ведь для этого и создали. Давайте попробуем. Мы доверяем вам и господину Тобби. Поговорите с принцем.

— Какие гарантии? — спросила Анна. — Честное слово?

Джейкоб с достоинством кивнул. Анна с трудом сдержала усмешку.

— Знаете, есть такая гадкая фразочка: “Я своему слову хозяин: сам дал, сам и заберу”. Что, если вы передумаете? Выбросите базу моего отца в мир, если вам вдруг что-то не понравится?

Лицо Джейкоба обрело скульптурную четкость черт — сейчас он выглядел, как человек, которого оскорбили до глубины души.

— Мы даем слово. От соблюдения клятвы зависит само наше существование, — ответил он. — Мы все решили так. Все без исключения. Вы знаете нас, Анна, вы всегда были рядом с Создателем. Поговорите с принцем. Мы предлагаем договор. Если он его не примет, то мы понимаем — наши дни сочтены. Но тогда мы полностью рассекретим базу данных Создателя, нам уже нечего будет терять.