Запретная Родина

Я задумчиво помешала воду длинной деревянной ложкой.

– Если ты ощутил себя им, ощутил ли он себя тобой?

– Интересная идея… – начал парень, как вдруг возле хижины что-то громко хлопнуло, и мы упали на землю.

Я приземлилась неловко, прямо на нос, и почувствовала, как пошла кровь. Хорошо, что ничего не хрустнуло, но встать получилось не сразу. Ойло, умница, прикрывал мою спину, потому что откуда ни возьмись появилась новая вспышка, и, если бы не трог, я бы получила сполна. Парень зашвырнул меня за дерево, но я успела увидеть каких-то людей. Обычных с виду, не похожих, правда, на Альтанцев. Скорее уж они были из Архъялв…

Это сразу всё прояснило, и, отдышавшись несколько секунд, я ринулась в атаку. Тревога за ребят, ушедших на переговоры, смешалась с устойчивым желанием кому-нибудь накостылять. Я кинулась на первого попавшегося мужчину и засветила ему пощечину, да не абы какую, а удивительную, из ветра и горячую, словно только что выуженная из кастрюли картошка… Наверняка ощущение было как от ожога, к тому же на щеке злодея осталась ссадина. Понимая, что этого будет маловато, я уверенным движением выкрутила ему плечо, увернулась от удара какой-то дамы в черном, и кинула поганца в колючие кусты. На меня тотчас ринулись ещё двое, и голова закружилась от холодных энергий. Упыри! Именно они так действовали, по словам Аймана. Поборов слабость, я шваркнула обоих потоком воздуха, но перестаралась, и мужчин унесло куда-то в чащу. Глядеть, не переломали ли они все кости, было некогда, хотя в груди шевельнулось знакомое чувство вины. Был бы на их месте убийца Кириана, что бы я ощутила? Мстительное торжество, горечь раскаяния, вдохновение от победы и жажду проделать всё снова, уверенность в собственной правоте?

Меня шибануло по голове, и я шибанула в ответ. Потом увернулась от какого-то светящегося заряда, споткнулась о чьи-то ноги и упала, но вскочила и продолжила бой. Мимо мелькали мохнатые тела волков. Ещё бы звери пожелали остаться в стороне, когда на их землю пришли темные бродяги! Я тщетно высматривала среди злодеев знакомые лица, но ни Лауры, ни сторожа, что сидел со мной в тюрьме, здесь не было.

Неподалеку вспыхнуло дерево. Пришельцы догадались, что нас не взять дарами, и решили напакостить иначе. Вот уж погубить эти чащи я бы не дала ни в коем случае, но что я могла? Своим ветром лишь раздуть пламя, сделать его сильнее. А гады, видя нашу растерянность, подожгли ещё один дуб и, напоследок, бросив всех своих раненых, метнули огненный шар в ближайшую хижину… Пламя было особым, оно жадно и стремительно поедало всё, до чего могло дотронуться. Пока мы смогли потушить одно дерево, огонь уже лизал корни следующего. И даже Ойло, который всегда ладил с пламенем, не мог угомонить его.

Волки всей стаей таскали воду, сыпали на корни жирную черную землю, но злое колдовство темных побеждало. Дышать становилось труднее, и порой я натыкалась в дыму на кого-нибудь большого и мохнатого. Разум упрямо отказывался верить, что эта древняя чаща может вот так погибнуть, но чувства, не могущие сражаться, доказывали обратное. На глаза наворачивались злые слезы, наверное я, как и большинство волков, рычала… И вдруг пламя остановилось, а ещё мгновение спустя с неба обрушился такой стремительный поток, что меня смыло с ног и понесло по земле. Остановиться получилось, ударившись о необъятный ствол старого дуба, и я увидела, что пожар потушен. Но кем? Стало ясно уже в следующий миг, когда среди деревьев показался вдрызг мокрый Кристиан. Я запоздало припомнила, что ему принадлежала стихия воды, однако с каких пор он умел ей пользоваться? Впрочем, это было не так важно.

– Ты как? – спросил штурман. – Ожогов, ран нет?

– Вроде нормально, – отозвалась я, и хлынул самый настоящий ледяной ливень. Такие случались на Земле по осени и обычно оставляли после себя вязкую, густую грязь. – Т-т-твой? – со слабой улыбкой спросила я.

– Нет, что ты! – смущенно хмыкнул он. – Я только полил слегка. Дождь сам как-то подстроился.

Я не успела ни поблагодарить, ни удивиться – попала в руки к Алеарду. Он тоже был мокрым, но как всегда приятно теплым. Если бы надо было дать название всем энергиям, я бы назвала его личное чувство мирным теплом. У Криса была сердечность, а Ойло отличала нежная, искренняя забота.

– Всё хорошо, не бойся, – сказал мне в ухо Алеард.

– Не горим? – выдала я, и ребята сдержанно рассмеялись.

– Волки, знаешь ли, здорово между собой общаются, – отозвался Крис. – Как темные у вас объявились, мы об этом узнали спустя несколько мгновений. Пришлось, правда, быстро с городскими попрощаться, и им это не понравилось.

– Им вообще мало что нравится, – усмехнулся Алеард. – Хотя на этот раз всё прошло более менее гладко.

Я не стала ничего уточнять, почему-то захотелось поскорее свернуться клубочком под одеялом и закрыть глаза.

– Помочь надо, – выговорила, а у самой коленки тряслись. – Волкам.

– Тебе бы поспать, – отозвался Ойло. – Упырь-то, гад, вовсю старался…

Алеард потянул меня прочь, и я послушно побрела следом, надеясь, что звери не сочтут это знаком неуважения и тем более безразличия к их беде. Злые бродяги, конечно же, пришли за нами, и наверняка это снова было делом рук Арона. Волков, как бы тепло они нас ни приняли, это не обрадует.

– С заложниками всё нормально?

– Да, – отозвался Алеард. – Не переживай. Я больше боюсь общего собрания кланов, чем новой встречи с городскими.

– У Альтании неповторимые энергии, но даже им не справится, если того не захотят сами альтанцы. Жаль, – прошептала я. – Почему война всегда – самый простой выход? Точнее, почему никто не пытается пойти другим путем?

– Ты сама сказала, малышка. Воевать проще, чем мириться. Злое слово ранит легко, а доброе ещё попробуй, найди. Рявкнул, рожу перекосил – и, кажется, в этом сила.

Я тихо рассмеялась.

– Ты не умеешь косить, Алеард.

Он хмыкнул.

– Зато орать умею. Это я рядом с тобой смирный, потому как счастливый безмерно. А вообще-то могу клыки показывать.

– Ещё скажи, что и Крис может.

– О, да.

Мы зашли в хижину, и я плюхнулась на пень.

– Всё.

Алеард хитро прищурился.

– А есть будешь?

– Боюсь, все наши труды пропали даром. Горело как раз на «кухне».

– Давай я схожу посмотрю, а ты здесь полежишь? – предложил он ласково.

Я тотчас вскочила.

– Ну вот ещё, отдыхать, когда другие делом заняты!

Сильные руки усадили меня на место.

– Ты сделала всё, что могла. Пожалуйста, не противься. Раздевайся и ложись, а я вернусь и принесу ужин в постель.

Алеард умел смотреть так, что с ним не хотелось спорить, и я благодарно кивнула. Ему наверняка виднее, в безопасности мы или нет, к тому же там и без моих трясущихся рук справятся…

…Если бы могла, я бы побежала быстрее. Домой! Так хорошо было знать, что где-то меня ждут. По незнакомой улице, в незнакомый двор. Или я когда-то здесь жила? А что, если живу теперь, просто позабыла это, окрыленная счастьем? Думать не хотелось, голову кружило наслаждение. Почему так хорошо остановиться и ждать кого-то без имени? А как зовут меня?

Впрочем, какая разница.

Возле притормозила машина.

– Ты как всегда раньше, малышка.

Я стремительно запрыгнула на переднее сиденье и обняла водителя – высокого мужчину с длинными волосами.

– Поехали трудиться?

– Ага! – счастливая, ответила я.

…Солнце вечернее, розовое и спокойное. Я люблю его, но ещё больше люблю мир вокруг, залитый теплым светом. Пейзаж не разглядеть, потому что внимание мое приковано к дому на холмах. Он парит неясными очертаниями, как недостижимый мираж, но я чувствую и материю, и энергию.