Запретная
Шрифт:
Девушкам некогда было разбираться в причинах его скудных, неинтересных реплик и слов невпопад, подающихся, как шутки. Они видели и слышали тугодума, чувствовали, что их зрение и уши их не обманывают и мысленно награждали Майкла различными незавидными званиями, намекающими на тупость.
Джейн наградила его званием «Медленная челюсть». Ей казалось, что тяжесть последней вносит немалую лепту в его скудотупословие. На первом же свидании – он повёл её на прогулку в один из городских парков, - она дала понять, что не хочет продолжения встреч. Но его звонки и сообщения продолжились. Отказы от приглашений не демотивировали, а будто ещё больше распаляли здоровяка.
За это время образы трёх самоуверенных красавчиков, от которых она ждала звонка или сообщения после дня рождения брата, побледнели и зачахли в её сознании.
Но не образ Раймона. Наша героиня удивлялась и искала причины этой долговечности. Высоковолосый брюнет не выигрывал у зачахших конкурентов ни в красоте - двое из них были аккуратнее и миловиднее него, - ни в остроумии – один был харизматичнее и более скорым и удачным на шутки.
Найдя истинные причины долговечности его образа в своих душе и сознании, Джейн отбросила их и стала искать другие. Потом вернулась к истинным и призналась себе в том, что любит мужчин с высоким статусом, властью и аурой босса мафии. Всё это приятно щекотало бы её душу и по отдельности. Но вместе… Вместе это одновременно приятно щекотало, нежно притягивало и заставляло пренебрегать чувством самосохранения.
После того, как в жизнь девушки ворвался «танцор из Филадельфии», образ Раймона тоже стал быстро бледнеть и чахнуть. Вскоре он присоединился к скрюченным образам трёх самоуверенных красавчиков в уголке её сознания и стал, чуть медленнее, чем они, осыпаться на пол.
Джейн не хотела никого, кроме Дональда и ничего, кроме того, что давал ей он.
Цветы и звонок от брюнета с высокой причёской потревожили обволакивающие её душу идиллию и счастье, всколыхнули то, что приятно щекотало и нежно притягивало и одновременно перевернули это, обратив в неприятно скребущее и резко отталкивающее.
*****
«Нарисовался! – подумала Джейн, когда Раймон отключился. – Как его отшить теперь? Скажу, что не свободна. А если начнёт пробивать про Дональда? Захочет встретиться с ним?»
Она представила, как Дональда увозят в лес в большом чёрном джипе.
«Нет, лучше скажу… нет, дам понять… нет, лучше уж скажу, что не хочу никаких отношений сейчас. Скажу, что была бы рада, но душа не настроена на отношения»
– Скажи, что не свободна, - услышала она сзади голос Кевина.
– Да он же бандит, - развернулась наша героиня. – Скажет своим громилам, чтоб напугали Дональда.
– Вот и проверишь его заодно. Из пугливых или нет.
– Не нужны мне такие проверки.
– Да я шучу. А зачем тебе говорить, кто твой парень? Скажи: не свободна и всё.
– Раймон в два счёта пробьёт, кто он.
– Да не накручивай ты. Раймону что, никогда не отказывали? И, вообще, с чего ты взяла, что он на тебя серьёзно настроился? Может он каждый день девушкам цветы дарит? Ты, кстати, отказалась от них?
– Пыталась… Ему трудно отказать. Ещё приехать хочет.
– Сюда?
Джейн закивала:
– К концу смены. Говорю: устала - ему по барабану.
– Да, я помню, какой он наглый. Сидел тут со своими амбалами, ржал на весь зал. Музыкантов затерроризировал. Отшей его сегодня. Таким даже малюсенькую надежду
нельзя давать.– Да… Думаешь, стоит сказать, что не свободна?
– Конечно. Вранья такие, как он, точно не потерпят. Выместит злобу на твоём брате.
*****
Большой чёрный джип на парковке «Джинс Паба» два раза бибикнул и весело зафарил, когда Джейн, Кевин и Лиза вышли на улицу после рабочей смены.
– Это он? – спросил афро.
– Наверно, - ответила наша героиня. – Я не знаю его машину.
Водительская дверь джипа открылась, и из него вышел высокий широкоплечий мужчина. Сумерки и ещё не включившиеся фонари не позволяли разглядеть цвет его волос, но давали хорошее представление о высоте причёски, после того, как мозг откидывал предположение: «это у него голова такая длинная?», как нечто само собой не разумеющееся.
– Мы тут явно лишние, - сказала Кевину Лиза. – Пойдём. До завтра, Джейн, - чмокнула она подругу.
– До завтра, - кивнула та.
– Да, пойдём, - чмокнулся с Джейн афро, опасливо косясь на приближающуюся мужскую фигуру. – До завтра. Не оставляй ему надежды, - прошептал он. – Отшей твёрдо и ясно.
– Хорошо, - выдавила улыбку девушка и пошла навстречу Раймону. – До завтра.
Её друзья направились к своим машинам. Расположение последних позволяло им не пересекаться с «длинноголовым» (нечто само собой не разумеющееся было припасено сознанием Лизы, как нечто само собой веселящее).
– Привет, Джейн!
– широко улыбнулся и резко ускорился Раймон, когда расстояние между ним и нашей героиней сократилось до пятнадцати метров.
– Привет, Раймон, - приветствовала его Джейн без улыбки и прищурилась от резко включившихся фонарей.
«Старайся не улыбаться, - напутствовал её до этого Кевин. – Улыбку он тоже может принять за надежду»
– А где цветы? – спросил брюнет, приблизившись и поцеловал её руку.
Он был в светло-серой рубашке, тёмно-серых клетчатых брюках и чёрных туфлях. На левом запястье красовались большие хромированные часы с чёрным ремешком. Красота Джейн спасала её джинсы, футболку и кеды от сильного контраста с его дорогой «облицовкой» и делала нахождение молодых людей в непосредственной близости друг от друга вполне закономерным.
– На работе оставила. Там буду любоваться на них.
– Аа… Как ты? Всё хорошо?
– Да, всё отлично. Как сам?
– Волшебно! Поехали, - Раймон кивнул в сторону своего джипа, – покажу тебе кое-что.
– Нет, я никуда не поеду. Устала сильно, да и потом…
– Да тут не далёко. Недолго будем. Там всё готово, ты такого…
– Я не свободна, Раймон.
Парень завис.
– Как не свободна? – вырвалось у него. – Майкл сказал…
– Дело не в Майкле.
– А в ком?
– Он не из ваших… И, вообще, не отсюда.
– А откуда? Как зовут?
– Не слишком ли много вопросов? – спросила девушка, добавив своему тону резкости.
– Я спрашиваю, потому что ты нам не чужая. Твой брат – член нашей большой дружной семьи. Мы не можем позволить, чтобы какой-то приезжий-заезжий плохо с тобой обошёлся.
Джейн почувствовала тепло и заботу в его словах. Может он и был жестоким, хамоватым и наглым для других, но в свою сторону она этого не ощущала. В её сторону смотрели сейчас чёрные глаза, выражающие братскую преданность и готовность защитить любой ценой. Никаких высокого статуса, власти и ауры босса мафии. Просто огромная сила, заявляющая о том, что опекает и будет опекать её, хочет она этого или нет.