Запретная

– Математик, гляжу, в вашей паре тоже есть, - покачал головой папаша, повернувшись к ним. – Неплохо. Охотница и математик.

Джейн улыбнулась ему.

– Ну хоть разок стрельни, - сказала она «математику».
– Давай я четыре, ты один.

– Давай, - махнул рукой тот. – Здесь позора меньше будет. Вряд ли в эти точки часто попадают. Нам пять призовых, - сказал он лихоусу и протянул ему пятьдесят баксов.

– Хорошо, - произнёс последний и положил на прилавок пять стрел с надписями «Приз» на древках.

– Ты первая, - подвинул блондин лук своей спутнице.

– Ну давай, - сглотнула та, взяла лук и вложила стрелу в тетиву.

Фьють! Полетела та в голову чуда-юда на стене и воткнулась в нескольких сантиметрах от красной точки.

– Чёрт! – выругалась Джейн.

Вторая стрела воткнулась ещё дальше от цели, третья между ней и первой.

Окружающие – даже «раздражители» слева, - молча и с интересом следили за стрельбой нашей героини.

– Сосредоточься, Джейн, не спеши, - советовал ей Дональд. – Но и не напрягайся. Стреляй, как на разогреве.

Фьють! Полетела четвёртая стрела в голову другого чудища и воткнулась в паре миллиметрах от точки.

– Я попала? – спросила девушка у служащего.

– Нет, - посмотрел тот на лампы по внутреннему периметру тира и указал на них: - Они бы сразу замигали. И музыка бы включилась.

– Может какая-то неисправность? – предположил отец мальчика. – Стрела то в точке.

– Нет никакой неисправности, - проговорил лихоус. – Не попала она.

– Попала! Сходи, проверь! Не работает ваша музыка с лампами! – закричали зеваки из толпы.

– Хорошо, хорошо, проверю, - потопал служащий к стене.

Краем левого глаза Джейн видела, что амбал с самыми тёмными волосами облокотился на прилавок и уставился на неё. Она не хотела поворачиваться, чувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но не удержалась. Смачные «чмоки-чмоки» заставили её нахмуриться и быстро отвернуться.

– Ты охренел?! – в ту же секунду взревел амбал, подскочил к Дональду и схватил его за рубашку в районе груди.

Тот схватился за его руки.

Зеваки мужского пола, папаша и Джейн бросились разнимать их.

– Что ты делаешь?! – кричала последняя, вцепившись в здоровенную руку обидчика. – Охрана! Охрана!

– Прекрати! Охрана! Позовите охрану! – кричали разнимающие мужчины.

– Держите его! Таких, вообще, сюда пускать не надо! Охрана! – верещали подбадривающие их женщины, не приближаясь к потасовке и не давая приближаться к ней детям.

– Что такое, Рэй? Что он сделал? – кричали крепыши, пытаясь пробраться сквозь толпу к своему корешу.

– Я убью тебя! – орал Рэй, которого держали уже пятеро мужчин, Дональду. – Отпустите, твари! Я вас всех запомню!

Дональд с протиснувшейся к нему Джейн стояли за «стеной» зевак. Первый наблюдал за происходящим, улыбаясь - так будто не он был мишенью рассвирепевшего «быка», будто всё это происходило на экране и большое ведёрко с попкорном было единственным, чего ему сейчас не хватало. Девушка не разделяла его настроения. Она оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть спасительную охрану и корила себя за то, что бросила лук, которым могла прострелить ногу рвущегося к ним качка.

– Да что он сделал, Рэй? – повторил вопрос один из крепышей.

– Чмокнул он мне! – объяснил, наконец, амбал свою ярость и снова заорал в сторону лыбящегося парня: – Чё ты лыбишься?! Я порву твои губы!

– Чмокнул?! – переглянулись его кореша. – Ты что, бессмертный? – крикнул один из них блондину и повёл своих соратников на штурм живой «стены».

Конец сваре, притянувшей около сотни посетителей парка – что может быть интереснее реальной потасовки с натуральными, живыми, бьющими через край эмоциями?
– положили восемь вооружённых (дубинками и тайзерами) охранников. Они увели пятерых разбушевавшихся молодчиков, заверив собравшихся, что больше не пустят их в парк. Те, в свою очередь, заверили всех, что не оставят этого просто так и обязательно расправятся с Дональдом и несколькими из самых ярых его защитников.

– Вот сволочи! – вырвалось у Джейн. Она пощупала грудь Дональда и попыталась разгладить руками его помятую рубашку. – Как ты?

– Да он ничего не успел, - улыбнулся блондин. – Ты же, как тигрица, в его руку вцепилась.

Люди вокруг возмущались поведением крепышей и высказывали слова поддержки объекту их нападения.

– Спасибо вам всем, - громко поблагодарил их последний.

– Не стоит благодарностей. Таким шакалам надо давать отпор, а то совсем распоясаются. Надо было побить их ещё. Ага - тогда бы нас охранники увели, а их оставили, - посыпались реплики его защитников.

– Из парка через верхние ворота выходите, - сказал служащий тира, обращаясь не только к основной мишени крепышей. – Там охраны больше.

– Да, так и сделаем. Я их не боюсь. Может скомпануемся? Пусть только попробуют рыпнуться, у меня тоже тайзер есть. Сосунки перекачанные. Нет, лучше всё-таки через верхние – они могут ещё друзей позвать, - стали высказываться зеваки.

– С охранниками пойдём к машине, - тихо сказала Джейн Дональду.

– Но тогда мы рискуем лишить себя веселухи, - также тихо ответил ей тот.

– Издеваешься? Не надо мне такой веселухи. Хватит на сегодня.

«У него кажется напрочь отсутствует чувство страха, - подумала наша героиня. Она вспомнила, как спокоен он был во время потасовки, его улыбку и ей стало страшно за него.
– Пусть лучше будет немного трусом, но живым».

– Так и думал, что до этого дойдёт, - покачал головой лихоус. – Скверные парни.

– Дорожите ей, молодой человек - она у вас не только охотница, но и защитница, – с чувством проговорил отец мальчика, хлопнув Дональда по плечу. – Как она в него вцепилась! Сколько в ней отваги и ярости!

– Да, я бы на его месте точно струхнул, - улыбнулся блондин. – Спасибо тебе, - посмотрел он на Джейн.

– Пожалуйста, - улыбнулась та.
– Просто стоять и визжать я не могу. А зачем ты ему чмокнул?

– А он тебе зачем чмокнул? Ему что, можно, а нам нельзя?

– Ну ты даёшь, - рассмеялась девушка. – А я думала: чего он взбесился? Покажи, как ты чмокнул.

После этих слов лицо Дональда – точнее его вытянувшиеся трубочкой губы, - стали объектом повышенного внимания и причиной повышенного настроения окружающих. Парень повторил «чмоки-чмоки» три раза, видя, что всем вокруг – особенно, заливающейся от смеха Джейн, - это безумно нравится.