Запретная

– А вы опять будете пытаться подложить меня под Клауса?

– Нет. Хотя ты ему действительно нравишься. Выбор остаётся за тобой, Олеся. Только открыв в себе дар, научившись им пользоваться, ты сможешь совершить невероятное. А в этом могу тебе помочь лишь я. У тебя есть время до утра. Выбирай сама.

И ушла, оставив меня в тёмной пустой комнате с напитанными артефактами и пустотой в душе. Да, мне предстояло всё взвесить и решить, как быть дальше. Самой. Что я и сделала.

И я осталась.

Наверное, это было крайне глупое решение, недальновидное и совершенно бессмысленное. Надо было бежать из обители сломя голову. Но куда? А еще больше всего на свете я хотела сделать всё для того, чтобы спасти Дениса. И если ради этого придётся остаться у Мудивы на целый месяц, то это не такая большая жертва. В конце концов, урок я извлекла и доверять ей не собиралась. Но она единственная, кто мог научить обращаться со своими способностями.

Разум понимал, а сердце ныло от тоски. Сколько раз за эти дни я порывалась найти Дениса, поговорить, объяснить, но каждый раз отступала. Возможность у меня была. Оракул вручила мне личную сферу переноса в первую неделю начала наших занятий.

Долгими ночами, напитав сущность артефактами, я сжимала сферу в руке и раз за разом убеждала себя, что так будет лучше и правильнее.

Денис был зол на меня. Несмотря на информацию о его похождениях по всему свету, которую ежедневно любезно предоставлял мне Клаус, я не могла отступить, раз за разом находя оправдания поступкам некроманта. Глупо, по-детски, но это единственное, что удерживало меня от нервного срыва. Надо сказать, светловолосый колдун все эти дни тенью следовал за мной, пытаясь склонить к связи. Мудива говорила, что это невероятный интерес, Клаус никогда так долго ни на кого не западал. Я считала, что просто задела самолюбие могучего скандинава, не привыкшего к отказам. И добавить к своему списку побед оракула хотелось.

Так вот, явись я к некроманту с извинениями и оправданиями, Денис вполне мог прогнать меня, даже не дав и слова сказать. А если бы нам всё-таки удалось поговорить, то мужчина, понимая всю опасность, точно не дал бы мне вернуться в обитель, заперев где-нибудь под магическим замком. Возможно, дополнительные меры на Совете будут приняты, но убийцу это вряд ли остановит. А если меня не будет там, то спасти его будет некому.

Так что мне оставалось лишь одно: учиться, учиться и еще раз учиться.

То, чему маги учатся с рождения, я должна была освоить за считанные дни. Сомневаюсь, что кто-то мог найти ученицу прилежнее и старательнее.

Погружение в транс, простейшие проклятья, вызывающие ожоги на пальцах и кровоподтёки на теле, стихийное лечение, после которого в голове была сплошная каша, искусственная кормёжка сущности, силовые потоки, пронизывающие весь мир, постепенное раскрытие дара, снятие блокировки и первые видения. Еще смазанные, короткие, но не менее ценные.

Прошлое, настоящее и будущее. Я пыталась разобраться во всем этом и не потеряться, оставаясь сама собой, учась ставить маячки, по которым можно было вернуться из транса.

Сколько раз Мудива пыталась урезонить меня, заставить сбавить обороты и не спешить так сильно. Всё равно всей силой так сразу мне не овладеть. Но я не могла остановиться. Вечерами мне едва хватало сил доплестись до комнаты, принять душ и завалиться спать, чтобы встать через пять часов и снова браться за работу. Сны мне не снились, а если и приходили, то все были связаны с Разиным. Он стал моим наркотиком, панацеей и, несмотря на разлуку, чувства только крепли. О каких сторонних амурных похождениях могла идти речь при таких условиях?

Оракул была права. За две с половиной недели стать великой ведьмой у меня бы точно не получилось. Но общие аспекты, основные принципы я четко усвоила и при должной практике в течение полугода могла полностью взять контроль над своими способностями, став тем самым великим оракулом, о котором говорила Мудива. Вот только нужно ли было это мне? Видеть будущее, знать, что будет, и в большей части не уметь предотвратить.

Страшно, больно и жутко.

Первые картинки чужой жизни открылись за пару дней до Совета. Родители, стремительно состарившиеся, с поникшими плечами, сгорбившиеся, сломленные горем и лишенные самого дорогого – своих детей. Я не винила их за произошедшее и продолжала любить и благодарить за счастливое детство, которое они нам подарили с Алисой.

Сестру я тоже видела, как и будущее, туманное, призрачное и такое однообразное. Длительный срок в тюрьме, серые безликие стены, жёсткая койка, жизнь по расписанию и небольшой кусочек ярко-голубого неба за решеткой крохотного окна. Почему-то он больше всего въелся мне в память. Алиса никогда не раскается в своих поступках, год за годом будет лелеять ненависть, сожалея лишь об одном: что не придушила меня во сне, когда была возможность. И этого не изменить. Злоба и зависть очернили её сердце, уничтожив всё то светлое и хорошее, что у нас было.

Я видела и Изабелл с Игорем. От большинства статичных картинок меня бросало в жар, стыд и немного нападала зависть. Сущность каждый раз всхлипывала, трагически закатывала глаза и голодно облизывалась. Эти двое весьма разнообразно и страстно проводили свой досуг, по всей видимости, решив испробовать все позы из Камасутры. А еще я очень четко видела результат этих отношений – голубоглазого темноволосого мальчугана с очаровательной улыбкой и ямочками на щеках. Именно он окончательно убедил меня в том, что у этих двоих есть все шансы быть счастливыми, несмотря на запреты и разницу в цвете сущности. Ведь все преграды отступают, когда любишь взаимно и готов ради другого на все.

Мне так хотелось в это верить.

Дениса я смогла разглядеть лишь накануне Совета, когда уже готова была кричать от бессилия и беспомощности, понимая, что слишком слаба и неопытна для того, чтобы спасти любимого и обнаружить убийцу. Время было против меня, и оставалось лишь смириться.

Именно в том момент, когда я почти опустила руки, признавая поражение, оно и пришло.

Мудива снова оказалась права. Конкретное событие из будущего разглядеть гораздо сложнее, чем из прошлого или настоящего. Все видится будто в тумане, таком густом и плотном, что через него практически невозможно пробраться. Все звуки приглушены, а картинки ощущаются в сером цвете.

И тот образ тоже был черно-белым, за исключением нереально алой крови, которая текла из уголка его рта.

– Нет!

Мой вопль разнесся по пустующему залу для медитаций и эхом вернулся назад, оглушая и сводя с ума.

Я из всех сил стукнула кулаками о плитку пола, не замечая, как онемели и заныли от боли руки. Разве это могло сравниться с той болью, что раздирала на части моё сердце.

– Ты видела, – Мудива застыла в арке и тяжело смотрела на меня. – Надо же. Я думала, у тебя не получится. Но жажда узнать и спасти Разина оказалась сильнее.