Запретная

– Дожил до тридцати лет, а ума так и не нажил, – невнятно прохрипел мужчина, глядя в потолок.

Дурак.

Потому что не только поверил в то, что сможет изменить свою жизнь, но и в течение нескольких дней штурмовал обитель оракула, бился о защиту, сжигал резерв, искусственно заправлялся и вновь штурмовал, не в силах остановиться. Все уговоры родных, угрозы и проклятья Мудивы не могли его вразумить. Денис хотел увидеть Олесю и увидел.

Разин зажмурился и потёр переносицу, чувствуя, как боль вновь раздирает сердце на части, но остановиться не мог.

Не стоило так разговаривать с Игорем. Страж не виноват, что у него всё хорошо, они с Белль нашли друг друга и решили попытаться жить вместе. Тут радоваться надо, а Денис завидовал. Смотрел в счастливые глаза друга и завидовал, чувствуя собственную неполноценность и одиночество.

Давно надо было встретиться лицом к лицу со своей болью и страхами. Вспомнить и принять правду, какой горькой она ни была бы. Вспомнить то, что так хотел бы забыть, похоронив в руинах мечты.

– Отпусти её, – прорычал Денис, весь взмокший, грязный, стоящий прямо напротив Мудивы, которая смотрела на него, презрительно кривя губы.

– А кто сказал тебе, что я держу Олесю насильно? – насмешливо спросила ведьма, скрестив руки на груди.

– Я хочу её видеть. Сейчас.

– Она занята.

Мёртвая магия заклубилась в его руках, а рот оскалился в злой улыбке, обещающей самые жуткие мучения и страдания любому, кто встанет у него на пути.

– Я не стал бы так рисковать, Мудива. Не стоит злить некроманта.

– Ты мне угрожаешь? – хмыкнула она, совершенно не испугавшись, и покачала головой. – Такой же безумец, как и твой отец. Что ж, если ты так хочешь… Но я тебя предупредила.

Они прошли по коридору уютного домика в марокканском стиле – многочисленные арочные проёмы разнообразных простых и вычурных форм, длинные галереи и колоннады, балконы и террасы. Вся мебель была выполнена в ярких цветах: желтый, оранжевый, терракотовый, горчичный и коричневый.

Выйдя из коридора, они попали на участок, на котором росли кактусы, алоэ, каланхоэ, лианы и пальмы, между ними лентой вились выложенные брусчаткой дорожки. Фасад дома был украшен светло-бежевым камнем.

Пройдя мимо украшенного мозаикой бассейна, они вышли в правое крыло дома и вновь направились вперёд.

Мимо них то и дело пробегали молоденькие девушки, одетые в яркие просторные кафтаны, украшенные золотой вышивкой. Они бросали любопытные взгляды в сторону красивого мужчины, хихикали и убегали прочь.

Но Разин мог думать только о том, что сейчас увидит Олесю, сможет заглянуть ей в глаза, коснуться, обнять. Его Лисёнок, как же он скучал.

– Ты еще не передумал, колдун? – остановившись у одной из арок, задернутой алой тканью, спросила Мудива.

– Нет.

– Твоё право. Прошу, – она пропустила мужчину вперёд.

Комната была яркой, и именно её лазурно-синий цвет первым бросился в глаза. А потом уже кровать с белоснежными, слепящими простынями, лежащая на них рыжая девушка в расстёгнутом платье, в вырезе которого виднелись холмики груди, к которым жадно припал другой мужчина.

«Неправда. Не она! Не может быть!» – бесновалась сущность.

Правда.

Это была Олеся. Именно его Рыжик вздрагивала в чужих руках, закусывала губку и цеплялась за плечи мужчины, который ласкал и трогал её.

Убить… уничтожить, сломать, отобрать!

В тот момент он как никогда был близок к тому, чтобы утратить контроль над силой и сущностью.

Но в следующее мгновение Мудива схватила его за руку, игнорируя болезненные ожоги, оставшиеся после соприкосновения с мёртвой магией некроманта на её ладонях, и вытащила его прочь, назад в коридор.

– Не смей, – процедила оракул, быстро становясь между ним и аркой.

– Пусти.

– Я предупреждала и просила оставить девочку в покое. Но ты не слушал. Не тереби её, не мучай, Разин. Олеся только начинает новую жизнь. Без тебя. Но ты слишком упрям и самоуверен, чтобы слушать. Хотел убедиться во всём сам. Получилось?

– Ты…

Он был страшен в своём гневе – с потемневшим лицом, весь окружённый серыми клубами магии, с блестящими от гнева и боли глазами.

– Я лишь спасаю её. Делаю то, что не смог сделать ты, – каждое слово, произнесённое Мудивой, било по натянутым нервам. – А теперь уходи, Денис Разин, уходи и не мешай девочке жить. Она и так настрадалась.

Жажда крови и смерти сменилась болью и потрясением, из которых Разин не мог выбраться и по сей день, предпочитая казнить себя, ненавидеть весь мир и страдать от тоски.

– Хватит, – прошептал Денис сам себе, отгоняя воспоминания прочь, и сел на диване, который жалобно простонал под его весом. – Хватит.

Когда через час Лиза перенеслась в дом, чтобы разбудить, привести в чувство и промыть мозги младшему братцу, тот встречал её на кухне.

Чисто выбритый, с влажными после душа волосами, в элегантном костюме-тройке, мужчина пил кофе в столовой и просматривал новости на ноутбуке.

– Привет, – медленно произнесла женщина, замирая в дверях и внимательно осматривая непутёвого братца.

– Доброе утро, – поднимая на секунду взгляд от экрана монитора, откликнулся он и вновь поднёс кружку ко рту. – Кофе?

– Не откажусь, – подходя ближе, ответила Лиза. – Как дела?

– Хорошо. Просматриваю речь перед выступлением. Ты внесла изменения.

– Да, незначительные, – всё так же внимательно его осматривая, сказала ведьма и села на стул. – Там сноски и примечания.

– Я вижу. Получилось отлично. Глубже и понятнее.

– Ты в порядке?

– Да.

Она кивнула.

– Я рада. Ты испугал нас, Дэни.

– Прости. Этого больше не повторится, – совершенно спокойно и безэмоционально ответил тот. – Я был неправ, но осознал ошибки и сделал выводы.

– Какие?

Лизе не нравилось, каким тоном Денис это произнёс. Выбравшись из одной ямы, мужчина принялся методично вбивать себя в другую.

– Важные, – отрезал мужчина, на мгновение потеряв контроль, который тут же восстановил. – Новости видела?

– Что-то новенькое?

– Как сказать, – сухо улыбнулся Денис. – Но, судя по всему, к нашему совету радикалы очень хорошо подготовились. Покушения, минирование, взрывы, проклятья – причем не слабые, раз едва не погубили делегацию из Боливии – беспорядки, митинги, демонстрации и пикеты.