Запретное желание

Весь последний месяц у меня была своя собственная муза. Я писал её на холстах в разных ракурсах, в любых позах. Со мной, без меня. Писал, как она выглядит в моём представлении, в моих руках.

Это того стоило.

Я будто ощутил свежий глоток воздуха после многолетнего удушья. Она была моим глотком, и я выжимал из неё всё.

Луиза не должна была это узнать.

Всю предыдущую ночь я проторчал здесь. Выводил весь негатив, снова рисуя её. Долго создавал оттенок, который в точности похож на цвет её платья на фотографии.

Конечно, я перекинул её себе. Сразу после того, как увидел в её телефоне. Не знаю, эта мысль пришла сама по себе.

Да, не отрицаю, я озабочен. Думаю, первая мысль Луизы, когда она увидела эти картины, была такой же.

Все рисунки её образа являются моими внутренними представлениями. Я не понимаю, как это происходит. Не знаю, как я начинаю рисовать. Просто рисунок сам появляется под моим карандашом. Плавные линии и изящные изгибы крутятся в голове, указывая, что мне делать. И от этого тяжело избавиться.

Теперь Луиза знает, о чем я думаю, когда её здесь нет. Интересно, о чем сейчас думает она сама?

Смотрю на неё, мило улыбающуюся мне с холста, и в очередной раз прокручиваю последний час в голове.

Почему я не догадался что она девственница?

Ведь это было очевидно. Её взгляд, смущение и чрезмерно бурная реакция на ласки говорили сами за себя.

Теперь, прокручивая всё в голове, я понимаю, что был слишком занят тем, что старался получить желаемое, не замечая очевидного.

Если отбросить все не очень приятные моменты, я чувствую удовлетворение от того, что был у неё первым. Но это не перекрывает ощущение своей ничтожности за то, что совратил девственницу.

Я взял её. Забрал невинность. А ведь даже не спросил у неё, хочет ли она этого.

Соблазнил и взял себе.

Глава 13

— Привет, мам!

— Адам? Ты пришел раньше, чем обещал. — поворачивается ко мне сидящая на веранде мама и откладывает книгу в красном переплете, которую я подарил ей по приезду из Англии.

Я ступаю на порог веранды, пестрящей разнообразием цветов, и она встаёт мне навстречу. Заключаю её в свои объятия и целую в темную макушку с тонкими серыми прядями, что выползают наружу.

— Решил прийти пораньше, чтобы ты не нарушала свой режим сна.

— Очень мило с твоей стороны, — подмигивает она в ответ.

Я не признаюсь в том, что это Аманда вытянула из меня обещание на прошлой неделе, и оно висело на моей шее как тугой узел. Была еще одна причина.

Из-за всей неразберихи с Луизой, мне впервые за долгое время захотелось поужинать в кругу семьи.

— Какой неожиданный сюрприз! — разносится по комнате знакомый голос сестры. Аманда, шумно топая по лестнице, спускается вниз.

— И я рад тебя видеть, сестра. И да, я захотел вас навестить.

— Удивительно! Мало того, что ты сам добровольно явился к родителям, так ещё и в такую рань. Точно все хорошо?

— Все прекрасно! С чего ты спрашиваешь?

Аманда не отвечает мне, а просто улыбается. Черт поймёшь этих женщин.

Спустя какое-то время мы садимся за стол.

Признаться честно, поездка в родительский дом была хорошей идеей. Приятно хоть на час забыть о своих проблемах и насладиться ужином с родными. Увидеть улыбающуюся маму, довольное лицо сёстры. Мне это было необходимо.

— У тебя кто-то появился? — слышу я маму через какое-то время и застываю с вилкой в руках.

Я знаю свою мать очень хорошо. Она, также, как и Аманда, могла с легкостью раскусить меня, просто задав правильные вопросы. Главное, не попасться.

— С чего ты взяла? — пытаясь казаться максимально невозмутимым, спрашиваю я у неё.

Аманда улыбается, когда я мельком переглядываюсь с ней. Если эта чертовка рассказала матери хоть что-то о моей новой домработнице, ей не жить.

— Ты слишком часто улыбаешься. Не припомню за тобой такого.

Я встречаюсь глазами с мамой и снова отвожу взгляд. Все же мне есть за что беспокоиться.

Да не улыбаюсь я часто. В моей голове столько мыслей, что мне и улыбаться некогда.

— Нет, мам, никто у меня не появился. И моя улыбка тут не при чём.

— Я твоя мать и хорошо тебя знаю. Не надо отнекиваться. Изменения налицо, — как будто между делом разрезая кусок мяса, заявляет она.

Я все же откладываю приборы в сторону и заглядываю прямо в ее глаза. Встречаюсь с порицательным ясным взглядом маминых глаз, но своих не отвожу, потому что для неё это будет неким знаком, что я что-то скрываю.

— Дорогая мама! — произношу я с интонацией. — Я очень рад, что именно ты оказалась моей матерью, но уверяю тебя, у меня никого нет! Я ни с кем не встречаюсь. Будь это не так, ты была бы об этом осведомлена благодаря моей любимой сестренке.

Одаряю Аманду немного грозным взглядом, но она только растерянно качает головой.

— Аманда здесь совсем не при чём. Мне не нужно узнавать что-то о тебе от неё. Я всегда понимаю всё, что с тобой происходит, просто посмотрев в твои глаза, мой дорогой. Это один из материнских даров природы. Стейк прекрасен. Вы так не думаете?

Я устало выдыхаю. Эта женщина находится вне моего влияния.

Остаток ужина проходит без сюрпризов. Мама больше не докучает вопросами о предполагаемой девушке, и я этому только рад. Я с интересом слушаю рассказ сёстры о её учебе и уплетаю стейк. Оказалось, я был очень голодным.

Когда Аманда рассказывает нам очередную шутку, во дворе раздается шум машины, мгновенно приводя меня в чувство. Улыбка с моего лица моментально сползает.

Отец вернулся.

За столом все внезапно затихают. Перевожу взгляд на маму с сестрой и немного хмурюсь. Стараюсь не подавать виду, но не могу заставить себя улыбнуться.

Внутри мгновенно просыпается страх и волнение из-за встречи с ним, пусть и мимолётной. Не уверен, что я хочу этого.

Дверь в дом раскрывается, и по дому разносится стук каблуков.

— Я вернулся! — раздаётся у меня за спиной знакомый голос.

Я медленно разворачиваюсь всем туловищем и встречаюсь с отцовскими глазами. За долю секунды они меняются с мягких на серьёзные. Его седые брови смыкаются на переносице, а улыбка превращается во что-то похожее на растерянность.

— Адам?