Запретные игры

— Алло, — отвечаю. Голос хриплый. Прокашливаюсь.

— Внимательно, — произносит на том конце Литвин. И вот если мне страшно, когда Эдик кричит, то Литвину не нужно повышать голос. Он априори говорит так, что по коже идут мурашки.

— Добрый день, — здороваюсь я. И снова замолкаю. Эдик кривит губами.

— Ближе к делу, Надя, ты меня отвлекаешь.

— Я… Я… — никак не могу выдать чертово «соскучилась». Язык не поворачивается. Эдик убивает меня взглядом. На том конце провода тишина. — Я соскучилась… — наконец говорю, прикрываю глаза. Эдит взмахивает рукой, призывая продолжать. — Вы сказали, что мы еще встретимся, но не сказали когда.

— Соскучилась, значит, — иронично усмехается Литвин. Он не верит мне и правильно делает. Я не скучала! — Ну раз соскучилась, будь готова к восьми вечера, за тобой приедут, — сообщает мне Литвин и сбрасывает звонок, Эдик удовлетворённо улыбается.

— Готовься, платье то красное надень и чулки. Помаду красную, губы замаскируй, — велит он мне.

— Нет у меня красной помады, — огрызаюсь я.

— Купи, — снова кидает мне деньги на стол.

Глава 10

Надежда

Красное кружевное платье неприлично обтягивает мою фигуру и открывает плечи. Помада в тон платья и чёрные чулки со швом сзади превратили меня в настоящую шлюху. Я не узнаю себя в зеркале. Пытаюсь компенсировать эту похабщину косой и отсутствием косметики на глазах. Выходит плохо, я все равно выгляжу вульгарно. Помаду, увы, не сменить, ибо любая другая не замаскирует мою прокушенную распухшую губу.

Такие женщины нравятся Литвину?

Вряд ли…

Его раскосая спутница в ресторане хоть и выглядела дорого, но никак не вульгарно. И он целовал ей руки. А мне предлагал минет…

Эдуард – идиот. Всех меряет по себе.

Закрываю глаза. Вот-вот за мной приедут, и я почти не дышу в ожидании.

Вздрагиваю, когда начинает вибрировать телефон. Время пришло.

— Да, — отвечаю, вдыхая поглубже.

— Я от Олега Андреевича. Спускайтесь, — четко сообщает мне какой-то парень и скидывает звонок.

Хватаю сумочку, иду. Хочется подвернуть ногу на лестнице из-за этих чертовых каблуков. Или даже лучше свернуть себе шею, свалившись с лестницы, только бы не идти к хищнику в клетку. Но, к сожалению, ничего подобного со мной не происходит.

У подъезда стоит синий мерседес, из которого выходит водитель, молча кивает и открывает мне пассажирскую дверь.

Задерживаю дыхание, словно перед погружением в воду, прежде чем сесть в автомобиль. Но, на удивление, Литвина в салоне не оказывается. Водитель садится на своё место и везёт меня в неизвестном направлении.

— Куда мы? — интересуюсь у него. Но парень молчит, словно я пустое место. Отворачиваюсь к окну. Едем мы недолго. Останавливаемся в центре города возле непонятного мне здания. Точнее, оно многофункционально. Тут и отель, и бар, и ресторан, и клуб. Такой мини-Лас-Вегас с переливающимися огнями.

Водитель снова выходит, открывая для меня дверь, и провожает внутрь. В холле парень галантно помогает снять мне пальто и как-то криво улыбается, осматривая мое платье. Да знаю я, что выгляжу как шлюха, не надо акцентировать на этом внимание. Молчу, не объяснять же ему, что наряд выбирала не я.

Парень провожает меня на второй этаж по красивой винтовой лестнице с ковровым покрытием. Практически красная дорожка на пути к моему падению.

Водитель открывает массивную дверь, и мы оказываемся в слабо освещенном помещении. Ярко освещена только сцена, на которой играет саксофонист. Вокруг сцены ниши с отгороженными от посторонних глаз столиками и диванами с большими мягкими спинками. Удобно. Посетителей много, но никто не видит публику. Создаётся иллюзия приватности. При другом стечении обстоятельств мне здесь очень понравилось бы. Никогда не была в таких заведениях.

Парень проходит вперёд, указывая дорогу и подводя к одной из ниш.

В нише сидит Литвин. Сердце замирает и отказывается вообще стучать. Оглядываюсь, словно ищу спасения в парне, который меня привел, но он уже выходит из зала.

— Добрый вечер, — здороваюсь я, пытаясь улыбнуться. Губа болит даже от имитации улыбки, стараюсь не морщиться. Мужчина откидывается на спинку дивана, осматривая меня с ног до головы. Молчит, не здороваясь в ответ, не предлагает мне присесть. Рассматривает. Хочется закрыться руками и отвернуться.

В его глазах мелькает пренебрежение. Это ужасно, да… Прикрываю на секунду глаза. Даже я, будучи девственницей, не имеющая опыта общения с такими мужчинами, понимаю: выгляжу вульгарно. Но Эдик решил иначе.

— М-да… — выдыхает Литвин. — Ну присаживайся, — качает головой и хлопает ладонью по дивану рядом с собой.

Сажусь. Мужчина наливает мне бокал вина, которое уже стоит на столе вместе с закусками.

— Даже не знаю, что сказать, Надя. Мне казалось, твои вкусы гораздо консервативнее.

— Мне не идет красный? — спрашиваю его.

Ну а что я должна сказать? Что на меня это напялил мужчина, который подослал к нему шпионить?

— Нет, — морщится мужчина. — Ненавижу красный цвет. Особенно на женщинах. Хотел провести вечер с причиной девочкой. А пришла вульгарная девка. Ты губы, что ли, увеличила? — хватает меня за подбородок и разворачивает к себе, рассматривая.

— Нет, — пищу я. Он отпускает мой подбородок и грубо смазывает большим пальцем помаду с моих губ. Шиплю, отшатываясь от мужчины, поскольку он задевает раненую губу. Больно.

— Что это? — как-то зло интересуется он.

— Я нечаянно прокусила губу, — лгу.

— Нечаянно – это как? — берет свой бокал, допивая виски со льдом.

— Нечаянно... — повторяю, так и не находя причину.

— Ясно, — недовольно произносит он. — Поехали, — поднимается с места. — Вечер испорчен, — и идет на выход.

Это все?

Мне хотелось бы обрадоваться, что я сейчас поеду домой. Но радоваться нечему. Поскольку получу от Эдуарда за то, что вечер с Литвиным не состоялся. Платье мне выбрал он. Губы разбил тоже он. А виновата буду я. От осознания хочется порыдать. Не умолять же мне Литвина провести со мной этот чёртов вечер. Положение настолько безвыходное, что хочется прыгнуть с моста, находящегося недалеко отсюда.