Запретные отношения

— Ты куда-то ходила? — ставит передо мной чашку с чаем, тарелку с эклерами, садится напротив и внимательно на меня смотрит. Я открываю рот, но тут же понимаю, что сообщать о своем присутствии на его свадьбе не стоит.

— С девочками из училища посидели в ресторане, — опускаю глаза, беру чашку и делаю глоток, потом набиваю рот невероятно нежными эклерами. Они свежие.

— Врешь, — спокойно реагирует Назар.

Он берет свой мобильник со стола, что-то смотрит там, но внезапно поворачивает мне экран, на котором высвечивается фотография меня и его брата Наиля. Давлюсь, запиваю чаем и виновато смотрю на мужчину.

— Прости, просто… — я не знаю, как объяснить свой порыв. — Мне это нужно было.

На минутку кажется, что Назар сейчас взорвется, как бомба замедленного действия. Его лицо темнеет, он без конца крутит мобильник в руках. Сначала мне хочется оправдаться, но понимаю, мои слова будут звучать слишком жалко, поэтому я храню молчание.

Какая та часть меня злорадно торжествует, ведь соперница сейчас одна в свою первую брачную ночь. Но вторая часть меня горько усмехается. При любом раскладе я в проигрыше. Назар будет возвращаться каждый вечер к жене, а ко мне, как и раньше, приезжать по возможности.

— Мира… — Назар ловит мой взгляд. Я перестаю дышать, потому что улавливаю в тоне обреченные нотки. Перебиваю:

— Давай без объяснений! — вижу непонимание, улыбаюсь. — Я люблю тебя, — мое признание звучит как заклинание. — Поэтому позволь мне сегодня любить тебя.

Меня сковывает неожиданно страх, что Назар сейчас откажется. Ведь все неправильно. Неправильно, что он сейчас со мной. Неправильно то, что я по-прежнему его люблю, несмотря на обстоятельства. Неправильно то, что мы вообще встретились и сошлись.

Отодвигаю от себя чашку, встаю. Не спуская с Назара пристального взгляда, обхожу стол, замираю перед ним. Он откидывает голову назад, смотрит на меня темным, будоражующим до чертиков взглядом. Оказываюсь между его ног, кладу руки ему на плечи и медленно нагибаюсь к его лицу, не прерывая зрительного контакта. Обжигаем горячим дыханием, наши губы в миллиметре друг от друга. Требую:

— Поцелуй меня.

Проснуться раньше Назара — это редкий случай. Обычно, когда я открываю глаза, его либо нет уже, либо он на низком старте, чтобы уйти. Сегодня проснувшись, я блаженно улыбаюсь, потому что любимый рядом, обнимает меня и крепко спит. Мне совершенно не хочется смотреть на часы, подсчитывать оставшиеся минуты счастья.

Осторожно, чтобы его не разбудить, дотрагиваюсь кончиками пальцев до щеки. Сердце трепещет, сладко сжимается. Я едва дышу. Какой же он у меня красивый… Эти черные изогнутые брови, эти высокие скулы, эта колючая щетина, эти упрямые губы и … эти бездонные карие глаза, смотрящие сейчас прямо в душу мне.

— Я тебя разбудила?

Провожу пальцем по его носу, нерешительно касаюсь сомкнутых губ. Назар улыбается и целует подушечку пальца. Притягивает меня к груди и зарывается лицом в мои волосы. Я не сопротивляюсь, плавлюсь от жара его тела, прикрываю глаза, наслаждаясь мгновением.

— Приготовить тебе завтрак? — пытаюсь отстраниться, чтобы еще раз заглянуть ему в глаза, еще раз насладиться нежностью в его взоре. Он кивает, не в силах вымолвить слова.

Я целую его в губы, потом в щеку и пытаюсь высвободиться из его объятий. Назар как-то неохотно меня отпускает. Каждой клеточкой обнаженного тела чувствую, как он смотрит на меня, запоминает меня. Поэтому не спешу накидывать на голые плечи халат. Поднимаю его с пола и оглядываюсь на кровать через плечо, где мужчина моей души лежит на смятой постели, подпирая рукой голову.

— Запоминаешь?

— Запоминаю.

Мы грустно улыбаемся друг другу. Избегаем прощальных слов. Не говорим о будущем, которого нет. И несмотря на то, что я по-прежнему согласна на роль любовницы, видеть Назара от случая к случаю, понимаю, что он не позвонит мне остаться в этой роли. Потому что не желает каждый раз заставлять себя уходить от меня по утру, когда не хочется. Назару проще прекратить бесперспективные отношения, чем мучить себя и меня.

— Что-то подгорает, — слышу за спиной голос Назар. Вздрагиваю и смотрю на яичницу с подгоревшими краями.

— Я новую пожарю.

Некрасивую яичницу выкладываю на тарелку, все время ожидая, что меня сейчас попросят остановиться, но за спиной молчат. Немного нервничаю, но в этот раз все проходит по плану. Овощи нарезаны на отдельную тарелку, сделаны бутерброды с красной рыбой и творожным сыром, сварен кофе.

Назар сидит за столом. Рубашка наполовину застегнута, волосы в небрежном беспорядке. Выглядит расслабленным, не смотрит в телефон каждую секунду, что странно. Я бы на его месте, сбежав от мужа в первую брачную ночь, сильно бы тревожилась по поводу того, как потом возвращаться.

Сажусь напротив, когда стол накрыла, робко смотрю на Назара. Он как ни в чем не бывало, берет вилку, нож и начинает завтракать. У меня ощущение, что еда застрянет в горле, если я хоть кусочек съем, но заставляю себя хотя бы сделать глоток чая. Напряжение в воздухе смешивается с какой-то неловкостью.

— Это наше последнее утро? — отваживаюсь задать терзающий вопрос. Назар поднимает на меня глаза, смотрит не мигая, усмехается.

— Ты настолько себя не ценишь? — его слова звучат иронично, словно преследует цель меня обидеть, заставить его возненавидеть. Говорят, что от любви до ненависти один шаг, но я знаю, что оскорбительные слова не заставят меня отвернуться от Назара. Улыбаюсь.

— Даже если мы расстанемся, я все равно буду тебя любить. Всю жизнь.

— Почему? Не такой я уж хороший, чтобы меня любили.

— Ты на самом деле хороший, хоть и пытаешься выглядеть мерзавцем. Забываешь, что хорошие девушки всегда любили хулиганов, — усмехаюсь, а Назар качает головой, беря чашку кофе.

— Подпиши контракт с англичанами и уезжай.

— Боишься, что не справишься с чувствами и придёшь ко мне?

Я изображаю из себя взрослую, зрелую девушку, которая спокойно может обсуждать свои и чужие чувства, но каждое слово, каждый взгляд Назара впечатываются в мое сердце. А еще мне хочется умолять его не бросать меня. Если для этого нужно кинуться ему в ноги, кинусь, забыв про гордость и чувство собственного достоинства.

Назар молчит. Прищурено на меня смотрит, пьет кофе. Я словно на иголках, ерзаю на стуле и нервничаю, ожидая его ответа. Одергиваю полы халата, он ненароком распахивается на груди. Карие глаза вспыхивают, но Назар тут же их опускает.

— Я беспокоюсь о твоей безопасности, Мира. Моя жена, — губы кривятся при слове «жена». — избалованная, привыкшая, чтобы ее игрушки были при ней. Она может тебе навредить.

— Кирпич на голову скинет? — смеюсь, но осекаюсь, встретившись с мрачным взглядом темных глаза. Похоже кирпич действительно моет упасть на мою голову. Случайно иль нет, никто разбираться не будет.