Запретные отношения

— Разберись с ней до рассвета.

Антон Витальевич встает, уходит. Вместе с ним уходят мужчины, стоящие в дверях, как тени. Я, Паха и Миша провожаем их глазами, не нарушая молчания. Как только закрывается дверь, сразу как-то становится тяжко на душе.

— Ты правда меня убьешь? — тихо спрашиваю, разглядывая Паху. Он смотрит на меня сверху, усмехается. Совсем не вызывает симпатии, а только отвращение и омерзение.

— Для начала, хотел бы тебя использовать по своему усмотрению, а потом выполнить то, за что мне заплатили немалые деньги, — неожиданно мужчина приседает на корточки и хватает меня за волосы. — Каримов будет рвать и метать, когда обнаружит бездыханное тело своей игрушки.

Меня прошибает холодный пот. Хочется закатить истерику, биться головой об пол и умолять пощадить. Но я понимаю, пощады просить не у кого. Значит нужно достойно себя вести, не поддаваться эмоциям. Это невероятно сложно. Голос дрожит, я тихо произношу:

— Мы с ним расстались.

— Сказки можешь не рассказывать.

Паха удерживает меня за волосы, свободной рукой дотрагивается до щеки. Меня тошнит от одного его дыхания на своем лице. Не могу… Не могу смотреть в его глаза и не испытывать приступ дурноты. Не смогу пережить надругательство над собой. Пусть сразу убивает. Когда ладонь Пахи внезапно оказывается у меня под футболкой, я дергаюсь и стискиваю зубы, зажмурив глаза. Не буду кричать. Не буду умолять. Как же это омерзительно, ощущать чужие прикосновения к своему телу.

— Будешь со мной ласковой, обещаю сильно не мучить.

Паха наваливается на меня, опрокидывая на пол. Я задыхаюсь под его весом, выгибаюсь и скулю, хотя очень хочется кричать о помощи. Мое сопротивление его не останавливает. Он лапает меня, пытается целовать в губы, но так как я кручу головой, его мокрый рот скользит то по щеке, то по подбородку. Слезы катятся из глаз, попадают в уши. Почти теряя сознание от стресса, от переживаний, слышу, как кто-то врывается в дом. Чувствую, что с меня внезапно исчезает тяжесть, слышу глухие удары, стоны. Потом кто-то берет мою голову, слегка хлопает по щекам.

— Мира! — от этого голоса мне хочется сильнее зажмуриться. Все происходит как во сне. — Мира, очнись!

С усилием воли разлепляю глаза. Назар не кажется призраком, вполне реально нависает надо мной и обеспокоенно смотрит на меня. Увидев, что я прихожу в себя, облегченно вздыхает и прижимает к груди. Одной рукой обнимает, второй пытается развязать веревки на запястьях.

Кошусь на лежащего Паху, один из мужчин в черном прижимает его коленом к полу. Убили? Слишком много крови под ним. Когда этот мерзавец внезапно открывает глаза и устремляет на меня пустой взгляд, вздрагиваю. Ничего хорошего мне не обещают.

— Все хорошо, — успокаивает меня Назар, прижимает мою голову к своему плечу. Гладит по волосам, совершенно никуда не спешит, будто весь мир должен его ждать.

— Где Миша? — несмотря на продажную его натуру, как-никак он мой брат.

— Тут он, — Назар помогает мне встать, поддерживает за локоть.

От его заботы и нежности в каждом прикосновении, хочется разрыдаться. Неправильно все это, но так сложно отказаться от любимого человека, даже если угрожают тебе смертью. Поэтому я молчу про Разумовского, Паха тоже не скажет. Мне кажется, он ни в чем не признается, никого не выдаст.

— Что вы с ними сделаете? — замираю в паре шагов от лежащего главного злодея сегодняшнего дня. Опираюсь на Назара и нахожу глазами брата, которого держат двое бойцов. На их фоне Миша как цыпленок.

— Разберемся. Тебе в больницу не нужно? — карие глаза разглядывают отметины на моих запястьях, которые оставили веревки. Сразу взгляд мрачнеет и тяжелеет. Зыркает в сторону Пахи, делает шаг, но я удерживаю его.

— Все в порядке, — спешу успокоить Назара, ласково дотрагиваюсь до его руки. — Отвези меня просто домой.

— Хорошо, — обнимает за плечи, уводит из дома. Я больше не спрашиваю о судьбе Мише и Пахи, не мое дело. Надеюсь, их заслуженно накажут и преподнесут урок, который запомнят на всю жизнь.

Спускаемся по ступенькам. Назар меня придерживает, так как я, ничего толком не вижу в темноте, да и ноги какие-то ватные. Подумываю попросить его взять меня на руки. Когда мы подходим к машине, ее заводят. Свет фар ослепляет. Мне открывают заднюю дверь с пассажирской стороны, я мешкаю и поднимаю на Назара глаза. Он улыбается, чувствует мои сомнения и мои молчаливые вопросы по поводу нас.

— Я решу все вопросы, и мы будем вместе.

— Правда? — недоверчиво спрашиваю, вижу утвердительный кивок.

Надежда вспыхивает во мне, подобно полярной звезде на небе, в темноте. Я не верю и верю одновременно. Тянусь к Назару, наплевав, что вокруг нас посторонние люди. Он подается ко мне. Горячее дыхание, с запахом ментола, опаляет мои губы. Прикрываю глаза, ожидая долгожданный поцелуй, о котором грезила не раз.

Вдруг, что-то меняется вокруг нас. Меняется сам воздух. Я не успеваю понять, что происходит, как Назар разворачивает нас. Где-то возле уха слышу звук подобный хлопку. Вскрикиваю, когда понимаю, что мы заваливаемся на землю. Рядом раздаются выстрелы, кто-то кричит, кто-то матом ругается. Я оказываюсь в эпицентре хаоса, придавленная весом Назара. Он не шевелится. Правая рука, оказывается придавленная им, поднимаю левую, дотрагиваюсь до темных волос. На кончиках пальцев остается ощущение влаги. Зачем-то засовываю один палец в рот, чувствую на языке вкус крови. Паника накрывает одним моментом.

— Назар! — шепчу, касаясь небритой щеки. Ноль реакции. — Назар, очнись! — умоляю, осторожно выползая из-под него.

Встаю на четвереньки, пытаюсь перевернуть его на спину. Он не шевелится, не подает никаких признаков жизни. Отчаянно зову его по имени, трогая то за руку, то за лицо, то за плечо. Не замечаю, как к нам подбегают люди. Кто-то пытается меня поднять с земли, оттащить от тела Назара, но я сопротивляюсь. Вырываюсь, падаю на колени, тянусь к Назару. Я ору в голос. Страх, который парализовал голосовые связки с Пахой, заставляет меня кричать. Цепляюсь за Назара, как утопающий цепляется за соломинку. Мне кажется, что стоит отпустить его руку, как я потеряю его навсегда.

Двое здоровенных мужчин хватают меня, отволакивают в сторону. Не утешают, не говорят банальностей. К нам подходит еще один мужчина. Я совершенно на него не обращаю внимания, пытаюсь высмотреть в темноте, что происходит с Назаром. Чувствую укол в ногу. Недоуменно оглядываюсь. Почти сразу же теряю устойчивость. Ноги подкашиваются, но меня подхватывают и не дают упасть. Накатывает невообразимая сонливость. Пытаюсь моргать, но проигрываю борьбу со сном. В какой-то момент просто вырубаюсь.

* * *

Кажется попахивает скорым финалом)))

28 глава Мира

Мира

Открываю глаза и жмурюсь от света. Все тело какое-то ватное. Совсем мне не принадлежит. Осторожно еще раз пытаюсь приоткрыть один глаз, потом второй. По капельнице, стоящей около койки, догадываюсь, что нахожусь в больнице. Сразу вспоминаю о Назаре, о том, как он неподвижно лежал на земле. Резко подрываюсь, морщусь от боли, которая простреливает все тело.

— Проснулась? — поворачиваю голову на голос. Обнаруживаю в кресле у окна Наиля. Он откладывает в сторону журнал, который видимо читал, пока я находилась без сознания, встает и подходит к койке.