Запретный плод

Зои меняет тарелки местами, а мы со Скотти смотрим друг на друга. У меня такое чувство, что он знает, что он мне не нравится. Когда я рядом, он часто ерзает, что всегда вызывает у меня прилив адреналинового триумфа.

Наконец он разрывает зрительный контакт и прочищает горло.

Опять.

Когда вторая тарелка заканчивает разогреваться, они вдвоем начинают есть у стойки.

— О боже, — стонет Зои, откусывая кусочек курицы. — Твоя жареная курица - моя любимая, Лиам, — добавляет она, улыбаясь мне.

— А как же моя курица? — Скотти хнычет, имея в виду киоск с жареными цыплятами, где он работает.

— О, детка. Твоя курица тоже хороша.

Она встает на носочки и коротко целует его, хотя я никогда не видел, чтобы так поступали.

Скотти откусывает огромный кусок.

— Черт. Этот цыпленок просто великолепен. Отличная работа, мистер, — бормочет он между жеванием.

Ноль манер.

Я бросаю взгляд на идиота, который ест мою курицу, и Зои ухмыляется. Наши глаза встречаются, и только тогда я замечаю фиолетовые мешки под ее глазами и то, как ее волосы откинуты назад и намотаны на одну из ручек, которые она постоянно у меня крадет.

— Как прошел день? — спрашиваю я Зои, наблюдая за тем, как она поглощает свою еду.

— Отлично, — отвечает она, проглотив кусочек. — Почти закончила эссе по политологии, — добавляет она, вытирая рот салфеткой. — Но кто-то отвлек меня, — добавляет она, закатывая глаза на Скотти.

Я злобно смотрю на него, и он неловко отводит взгляд.

— Хорошо, что я так и не решился закончить колледж, — размышляет Скотти, громко жуя. — Слишком много работы.

— Какой сюрприз, — ворчу я себе под нос, сузив глаза.

Глаза Зои вспыхивают, впиваясь в мои.

— Лиам, — предупреждает она.

Скотти добродушно смеется и обнимает Зои за плечи. Снова возникает желание вырвать его руку.

— Мне пора идти. Увидимся в субботу, Зо, — быстро говорит Скотти, целуя Зоуи в макушку. Он глупо прощается со мной — До свидание, мистер Рейвэдж. Спасибо за курицу.

Зои быстро чмокает его в губы и бормочет что-то на прощание.

Я ничего не говорю, пока он уходит, насвистывая песню Fall Out Boy. Позер. Как только за ним закрывается входная дверь, Зои отталкивается от прилавка и несет обе пустые тарелки к раковине.

Капитан Суши выходит из своего укрытия и ласково гладит Зои по ногам.

— Тебе следует перестать быть таким грубым с ним, — говорит она низким голосом.

Она стоит ко мне спиной, и, черт возьми, я не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на нее снизу.

Как ее джинсы с высокой талией подчеркивают выпуклость ее задницы. Как обрезается ее талия, и как ее обрезанная черная майка достаточно коротка, чтобы открыть мне кусочек кожи оливкового оттенка. Мои пальцы дергаются, когда я думаю о том, чтобы провести рукой по гладкой джинсовой ткани и...

Черт.

Мои мысли возвращаются ко вчерашнему дню, когда я увидел ее, сидящую в первом ряду моего класса, скрестив ноги, и выглядящую как идеальная, мать ее, ученица. Не могу отрицать, что вид ее там - в единственном месте, где я был в безопасности от натиска желания ее - вызвал во мне что-то глубокое и собственническое.

А также заставило меня поправить член в штанах.

Но она под запретом. Всегда и полностью.

Прислонившись к противоположной стойке, я скрестил руки.

— Невозможно. Он делает это слишком легко, — пробурчал я. — Оставь посуду. Я помою ее позже, — добавляю я, имея в виду кружки и тарелки в раковине.

Выключив воду, Зои вытирает руки о полотенце для посуды и поворачивается ко мне лицом. Видеть, какой уставшей она выглядит, - это как удар в живот, и я тяжело вздыхаю, позволяя своим глазам блуждать по ее лицу.

— Я вижу, как крутятся колесики беспокойства, — говорит она с сардонической ноткой в голосе, протягивая руку, чтобы погладить капитана Суши. — Перестань беспокоиться обо мне. Я устала, но со мной все в порядке. Я собираюсь закончить свою работу, а затем отправиться спать.

А потом она встанет в шесть, чтобы дочитать литературу, и снова будет допоздна гулять со Скотти или друзьями... Моя рука упирается в край прилавка.

— Останься дома и отдохни в эти выходные, — предлагаю я, уже зная, что она будет сопротивляться.

Ее губы сжимаются, когда она поднимает на меня глаза.

— Я обещала Скотти пойти на его концерт в субботу вечером, — сразу же заявляет она, как будто у нее нет места для споров. Что для нее, думаю, так и есть.

Как бы я ни старался, Зои будет давить на себя, пока не рухнет. И я ни черта не могу с этим поделать.

— Я уже сказала ему, что пойду, — добавляет она, скрещивая руки. Капитан Суши щебечет, чтобы она продолжала его гладить. Клянусь, он более предан Зои, чем мне. — И мне нравится музыка.

— Это будет еще одна поздняя ночь? — спрашиваю я, мой голос хрипловат.

Ее челюсть твердеет. — Я не такая хрупкая, как ты думаешь, Лиам. Я могу о себе позаботиться.

Мне хочется закричать, что это чушь собачья, но я не делаю этого. Вместо этого я провожу рукой по лицу и снова вздыхаю.

— Позволь мне поехать с тобой, по крайней мере. Я могу отвезти тебя и проследить, чтобы никто не надул тебя в одном из этих сомнительных заведений.

— Я в порядке.

— Ты не в порядке, — рычу я, чувствуя, как гнев вскипает в моих жилах. — Большую часть ночи ты проводишь либо на учебе, либо с друзьями. Тебя почти не бывает дома, и я не думаю, что ты спала дольше пяти часов в течение нескольких месяцев. Не говоря уже о том, что за один семестр ты проходишь целый год, чего Скотти, похоже, не понимает...

— Скотти? — спросила она, наклонив голову. — Так вот в чем дело? В том, что я провожу свое свободное время со Скотти?

Нет.

Да.

Моя челюсть сжимается. — Конечно, нет. Я пытаюсь присматривать за тобой.

Зои насмехается и отводит взгляд. — Точно. Ты такой мученик, Лиам.

Ее слова режут меня насквозь, и я мгновенно напрягаюсь. Когда она снова смотрит на меня, ее глаза становятся острее. Иногда я забываю, что она знает меня всю жизнь. Она знает мои повадки, мои приемы и то, на какие кнопки нужно нажимать. Она всегда была слишком проницательной для своего возраста. — Может, ты позволишь мне беспокоиться о себе, и мы вернемся к мирному сосуществованию?