Запустение

Инженер подмигнул Штурману. Но Штурман сегодня был задумчив и время от времени просто выпадал из общей струи разговора, как вышло и на этот раз.

– Эй-ей! Осторожнее!
– предупредила Ксенобиолог.
– Не пытайтесь меня напрягать, это может кончиться плачевно. Для всех без исключения.

– Ну-ну, - сделал видимость отступления Инженер.
– Никто никого.

– Людвиг, - спросила Салли, - а ты чего такой квелый? Аж больно смотреть.

– Не знаю, - ответил Штурман.
– Наверное, скучаю по...

– "Глинке"?

– ...это тоже. Но нет, скорее по Космическому Городу. По его темперированной жизни, по друзьям, которых у меня там осталось неисчислимое множество.

– Ты можешь хоть сейчас им позвонить.

– Дорого.

Инженер подлил вина в опустевшие бокалы.

– Давайте выпьем. Чтобы друзья всегда были с нами. Чтобы Земля по пятам шла за нами, первопроходцами и немедленно осваивала, поднимала до своего уровня все вновь закладываемые базы. Со всей необходимой инфраструктурой. А то, действительно, пока все человечество живет, ни в чем разрешенном себе не отказывая, мы в это время терпим ужасные лишения и неудобства. Вот я, например, просто умираю без свежих новостей. Я иногда даже думаю, как же они там бедные обходятся без моего внимания, моего соучастия. Может быть в это время там действительно замирает жизнь, все приостанавливается. А потом возвращаешься и - бац! Тебя сметает девятый вал накопившейся информации. И вот ты уже вновь катишься вместе со снежным комом основного потока жизни, скорость которого настолько высока, что выход из него или возвращение удивительно тяжелы.

– Вас всех сегодня не узнать, - повторил свою мысль Геолог.
– Вы изменились. Вы блещете. Боюсь признаться в собственной нескромности, но может быть на вас так повлияло мое огненное шоу?

– Ты несносен!
– пошутила Ксенобиолог.

– Даже так? Хорошо. Тогда разрешите узнать у присутствующих кто-нибудь из вас знает своих родителей?

– Конечно!
– ответили ему.
– Ты можешь в любой момент обратиться к компьютеру и он тебе выдаст полные данные о твоей родословной.

– Да нет же, - вскричал Геолог.
– Я имел в виду вы лично их знаете, встречались когда-нибудь?

– А зачем, скажи наконец. Разумеется, не встречались. Мои родители, например, живут на другом конце Галактики и до них только добираться несколько месяцев. Должна же быть какая-то цель для встречи.

– А вот мои родители, - добавил Штурман, - давно умерли. Отец умер около полутора веков назад, а мать что-то около двадцати лет до моего рождения.

– Вот то-то и оно, - сказал Геолог.
– У вас нет связи с прошлым, которая делает людей добрее, лиричнее. Вы словно "перекати-поле" с рекламной надписью: "Принадлежит к роду человеческому. Новинка! Улучшенный экземпляр по сниженной цене!" Заполняете собой вселенское пространство.

– Обязательно ли было переходить на оскорбления?

– Ради Бога, не будьте такими обидчивыми. А я вот, в отличие от вас, лично знаком со своими родителями и даже время от времени общаюсь с ними. Знали бы вы только эти непередаваемые ощущения настоящей дружбы. Да-да, мои самые близкие друзья - это мои родители, как ни странно это звучит. И знаете, в полной мере осознавая этот факт, я чувствую себя в любой ситуации многократно увереннее.

– Зато я лично знакома с подругой вице-президента Космического Города, - похвасталась Ксенобиолог.
– И не поверите, она такая простая, обыкновенная баба. Ни лучше, ни хуже, - такая же. Денег разве что куры не клюют. Хотя Альбертино ей не дает особенно много тратить, держит в ежовых рукавицах. Я бы однозначно не позволила так с собой обращаться. Хочешь нежности, так содержи свою подругу как следует. Я, конечно, догадываюсь, что он почти все средства вкладывает в доходные двухсотлетние облигации, но не до такой же степени быть скрягой.

Мужчины молча кивали Ксенобиологу, давая ей по-женски всласть выговориться. Хотя если бы она внимательно на них посмотрела, то может поняла бы, что им неприятно выслушивать разговоры на тему: "кто важнее - мужчина или женщина". Без сомнения, такой проблемы вообще не стояло перед ними, она отпала в обществе давным-давно за ненадобностью, но слова так и остались обидными.

Астронавты еще какое-то время посплетничали о "звездах" шоу-бизнеса, обсудили некоторые культурные новости, научные достижения, общеполитическую обстановку.

Потом под вездеходом, взбиравшемся по крутому склону очередного оврага, осыпалась земля и он заскользил назад. Мягкие колеса спружинили на камнях, вездеход встал на дыбы и целиком опрокинулся на крышу. Пассажиры услышали приглушенный скрежет камней о панцирь вездехода и встревожились. Салон ощутимо тряхнуло, но он словно на качелях, провернулся и снова занимал горизонтальное положение.

– Что-то произошло, - заметила Ксенобиолог, которую как раз прервал необычный звук.

– Сейчас, поглядим, - почти в унисон сказали Штурман с Инженером и надели очки.

Штурман почти сразу их снял и бросил взгляд на панель.

– Да мы перевернулись!
– удивленно воскликнул он.
– Ничего себе шуточка!

– И что это означает?
– спросила его Ксенобиолог.

– Что, что - авария!

– Это значит мы не сможем двигаться дальше?

– Конечно, не сможем, пока не вернем машину в исходное положение.

– А в машине веса без малого восемь тонн, - добавил Инженер, хотя мог бы этого и не говорить, потому что и так было ясно, что люди, даже соединив усилия, не смогут поставить вездеход на колеса.

– И что теперь делать?

Инженер подумал.

– Есть два пути. Ждать утра, чтобы при свете солнца собрать наших роботов, которые помогут устранить неисправность. Или не ждать утра.

– Полагаю, ночь нам нисколько не помеха, - пробормотал Геолог и пошел открывать багажник, в котором среди прочего груза находились два компактных семи-органических робота.

Глава V

"Река" - что же это такое на самом деле? Происшествие во

время ужина. Визиосъемка. Между мужчинами происходит

деловой разговор. Псевдогероизм Инженера. Помывка

вездехода.

На рассвете они выехали к реке и, не считая ночной аварии, это была их вторая плановая остановка. Сказать честно, экспедиционеры уже устали ехать, только боялись себе в этом признаться. Двенадцать часов кряду, пускай и не тряски, но непрерывного сидения и покачивания оказались утомительными. Поэтому-то они с такой радостью выскочили из машины навстречу надвигающемуся дню и смотрели как оранжево-изумрудные блики играли на завихрениях водоворотов медленно движущейся массы воды. Покатый берег, выложенный сплошным булыжником между которым кое-где пробивались шелковистые парички травы, выглядел в целом привлекательно и первым испытал его Кант, после минутной растерянности бросившийся лакать еще ледяную после долгой глорианской ночи воду. Пассажиры первым делом поразминались, проделали легкие физические упражнения, а Геолог даже пробежался по лугу на свежем, чуть ветрено-морозном воздухе. И хотя по часам наступило время сна, лучи живого солнца словно зарядили их дополнительной энергией и через какое-то время они чувствовали себя значительно бодрее.

Когда они стояли рядом, Штурман сказал:

– Мы должны поужинать, переправиться на тот берег и помыть машину. И там уже можно будет ложиться спать.

– Золотые слова, - согласился Инженер.

– Кроме пункта про помывку машины, - отметила Ксенобиолог.

– Почему?

– Мне непонятно кто будет делать эту грязную работу. Мы не везем с собой робота-уборщика.

– Причем помыть надо не только снаружи, но и внутри.

– Брр, - покачала головой Ксенобиолог.

– Может быть поужинаем тоже там?
– предположил Геолог.