Зарисовки на запотевшем стекле (сборник)

Потому и хотим больше быть похожими на других… успешных. А успех это миг, а дальше новое дерзание. Сейчас кругом много откровенного разврата, который порождает слабость физическую и духовную.

Хорошо знали люди во все времена, что стоит только ненадолго ослабить внимание, и они могут стать рабами. Рабами, конечно, жить можно. Но тогда, в прошлые века, не хотел этого никто.

Николай Бердяев предвидел многое, когда сказал: «Рабство по своей сущности, не представляет сложности – оно легко»

Русский народ в настоящее время борется за свое существование. Надо благодарить его за сохраненную веру и твердые истоки. Остается надежда возврата былого суверенитета, и в любом случае до полного распада и разложения еще есть время.

Святой мученик Глеб, отправленный в 988 году княжить в город, тогда еще языческий, не мог сразу подчинить его своей власти. Поселился Глеб в некотором отдалении от городской слободы. Он построил себе двор, укрепил его твердой стеной и поставил там церковь во имя Всемилостивого Спаса. В 1096 году, при осаде города был убит местный князь Изяслав, сын Владимира Мономаха. Останки благородного князя Изяслава горожане схоронили в той самой сооруженной Глебом церкви в основанном к этому времени монастыре Святого Спаса. Тело Изяслава впоследствии было перенесено из Спасского монастыря в Великий Новгород.

По письменным документам Иван Грозный за заслуги и известность в защите отечества воздвигнул в Спасском монастыре каменный храм, построил жилые помещения для монахов и снабдил его вотчинами.

В 1616 году монастырь пострадал от разграбления во время набега поляков во главе с паном Лисовским, но уже во времена Михаила Федоровича и Алексея Михайловича в результате должного обустройства церквей, стенной живописи и икон Спасский монастырь становится вновь известным на Руси.

Прошли не простые и всегда насыщенные трудностями становления три столетия.

В октябре 1917 года настоятелем монастыря был епископ Митрофан. (В миру – Загорский Михаил Васильевич (1844–1919) – Примечание автора)

После октябрьских событий именно православная церковь одна из первых почувствовала, что Россия оказалась в руках случайных и далеко не желающих добра и процветания России людей.

Но тогда она вместе с монархией также была предметом нападок демократов, которым казалось, что именно они являются тормозом развития страны.

В августе 1917 года в Успенском соборе Кремля торжественно открылся 1й Всероссийский Поместный собор Русской Православной церкви, который восстановил прерванное на 233 года патриаршество в России. Собор постановил, что Русская Православная церковь не будет участвовать в политической борьбе.

В ноябре патриархом был избран митрополит Московский Тихон.

Но пришедшие в октябре к власти большевики не хотели нейтралитета церкви. Наоборот они хотели построить свою идеологию на ее разрушении и истреблении. Патриарха Тихона власть незаслуженно унижала и отстраняла от влияния на массы, но сила духа русского народа не была сломлена.

Отношение церкви к новой власти характерно из показаний редактора местной газеты «Известия Совдепа», Лепехина от 5 февраля 1918 года согласно Красной книге ВЧК, том 1, стр. 136:

«…отношение духовенства и епископа Митрофана к советской власти характеризуется собранием в церкви Ивана Предтечи в праздник Сретения 2 февраля 1918 года, которое происходило часов в семь вечера. Я на нем был совершенно случайно. В церкви было приблизительно человек 600. Народ был всех сословий и классов. В церкви стояли столы, покрытые красным сукном, и вокруг них сидели духовенство, купечество и более интеллигентная публика. Епископ Митрофан был здесь и благословлял народ, стоя на амвоне. Бывший офицер Мяздриков читал послание патриарха Тихона с нападками на советскую власть, большевиков, которых он называл „безбожными властелинами тьмы века сего“ и предавал их церковному проклятию. Он призывал верующих не вступать в какое-либо общение „с извергами рода человеческого“ и „если нужно будет, пострадать за дело Христово“. По прочтению послания Мяздриков призывал народ сплотиться на защиту церкви, на которую посягают большевики. Говорили и другие ораторы о том, что большевики хотят обобрать церкви, притеснять веру христианскую, что власть захватили евреи и что надо твердо стать на оборону церкви. Епископ при мне речей не говорил, а лишь сочувственно слушал. И время от времени благословлял народ и ораторов…»

Именно поэтому Спасский монастырь явился оплотом гражданского выступления в начале июля 1918 года против новой вызывающей немалые негодования у населения власти.

Руководителем выступления был полковник Николай Павлович Сахаров, который служил у мятежного генерала Корнилова.

Накануне этого выступления в городе работал штаб высшего военного совета новой власти во главе с Бонч-Бруевичем, и в последних числах июня был организован уездный ЧК. Руководитель этой Чрезвычайной комиссии согласно той же Красной книге ВЧК сообщал:

«…о подозрительном поведении полковника Сахарова, который часто приезжал в город к родителям, жившими в Спасском монастыре. Ходили слухи о связи Сахарова с руководителями чехословацкого движения на Востоке и в Сибири.

Третьего июля в семье Сахаровых в Спасском монастыре был произведен обыск. Мать Сахарова Антонина Васильевна сообщила, что ее сын уехал в Нижний. У нее в ларе под иконами были обнаружены 130 тысяч рублей кредитками: она заявила, что эти деньги ей достались по наследству. Деньги были отобраны…»

Подтверждением помощи церкви и лично епископа Митрофана Сахарову может служить информация в адрес власти от послушника Спасского монастыря Владимира Алексинского:

«…Перед восстанием Сахаров жил у нас в монастыре. Он часто ходил к архиерею (Епископ Митрофан) и был с ним в хороших отношениях. Накануне восстания Сахаров был у архиерея, он разговаривал и со мной. Говорили, как хорошо жилось при царе, и что большевики довели Россию до гибели и что их нужно отстранить от власти.

Сахаров просил, чтобы во время восстания, я ему пособил.

Архиерей сказал Сахарову, что нужно сделать все, чтобы большевиков не было. Говорили при мне, так как меня архиерей любил и он мне родной дядя. Сахаров говорил, что приехало много офицеров, и завтра они вместе с жителями прогонят большевиков.

Когда архиерей проснулся утром, была стрельба, он знал, что офицеры прогоняют большевиков. Он послал меня к Сахарову в его квартиру в монастыре, но Сахарова там не было. Тогда он послал меня к Сахарову в город с посылкой, в которой были деньги, которые и были переданы. Потом я поспешил на свою службу. Когда вернулся, архиерей задержал меня и сказал: „Иди, Володя, помогать Сахарову“. Когда я пришел в дом бывшего воинского начальника, Сахаров дал мне винтовку и сказал, что надо ехать с ним в Выксу. Я пошел в монастырь за продуктами и заходил к архиерею попрощаться. Он благословил меня и сказал: „С Богом, Володя“.»

Лавр Георгиевич Корнилов, понимая необходимость укрепления позиций Февральской революции в стране, вел переговоры с Керенским об установлении сильной власти. Кадеты поддерживали это решение. Однако Керенский воспринял эти предложения как покушение на власть Временного правительства и потребовал от него сдать должность Верховного главнокомандующего. Корнилов не подчинился, был объявлен мятежником и направил свои части на Петроград. Мятеж Корнилова в августе 1917 года был подавлен силами верному Временному правительству петроградского гарнизона при поддержке большевиков. События августа 1917 года раскололи русское общество на две противоположные части.