Зарождение мистического пламени

«Ох, чёрт!»

Я открыла рот, чтобы запротестовать. Я не желала быть единственной, кого заставили использовать фамилию. Будь прокляты приличия. Боже мой, я же работала горничной. Меня зовут Мег! И, честно говоря, хотя я и понимала необходимость этого, я также не желала чувствовать на себе бремя такого пристального внимания.

— На этом мы прервёмся до начала обучения. Добро пожаловать, ученики, и желаю удачи.

— Стойте! — крикнула я, протягивая руку к помосту, но директор Лоренс уже исчез в толпе мужчин, спускавшихся по лестнице.

Мужчины столпились вокруг меня, пока отцы поздравляли сыновей. Я чувствовала себя потерявшейся в море кроваво-красных мантий. Все, казалось, были знакомы — они улыбались и хлопали друг друга по спине — но я чувствовала себя потерянной и очень одинокой.

Я пыталась представить, каким бы было выражение лица моего отца, если бы он стоял среди своих коллег, приветствующих меня в Ордене, но он мёртв. Моего дорогого дедушки тоже здесь не было, и он не мог меня увидеть.

И хуже всего то, что если бы они очутились здесь, то тут не было бы меня. Они никогда бы не позволили мне стать ученицей. Только Оливеру хватило бунтарского духа, чтобы предложить такое. Неожиданно толпа тел стала слишком тесной. Сочетание запаха факелов, пота и искусственного одеколона практически душило меня.

В толпе раздался сердечный смех, но прозвучал он также грубо и резко, как бьющееся стекло. Я подняла глаза и увидела Дэвида, который, запрокинув голову, развлекал огромную группу. Его ледяной взгляд встретился с моим, и он склонил голову, наблюдая.

У меня защипало глаза. Я не могла проявить слабость здесь. Ни перед кем из них. Вздёрнув подбородок, я поднялась по ступенькам и оказалась в прохладном тёмном коридоре, ведущем наружу.

Мое горло сдавило, пока я спускалась вниз во двор. Тёплый летний воздух не принёс мне облегчения, а запах Темзы был едва ли приятнее, чем воздух в зале.

Оглядевшись, я заметила свет, мерцавший в механическом вольере.

О, как бы мне хотелось, чтобы Уилл был здесь. Я слишком сильно зависела от него. Возможно, в этом и крылась проблема.

Во дворе мне тоже не хотелось задерживаться. От этого становилось только хуже. Поскольку идти было некуда, я спустилась по склону в каретный сарай и села у подножия, ожидая возвращения Боба с двуколкой. Если мне придётся прождать час, что ж, по крайней мере, я буду одна.

Подперев руками подбородок, я вздохнула и прислушалась к тёмным и пустым туннелям передо мной. Только тогда утомление начало брать верх. Веки отяжелели, и я на мгновение прикрыла их.

Что-то со стуком скатилось со второго склона, который вёл вниз в темноту по другую сторону каретного сарая. Я резко подпрыгнула, сердце внезапно подскочило к горлу.

Мой мозг лихорадочно работал, пока я боролась с желанием закричать «Кто там?» Молчание было моим единственным преимуществом. Я прижалась к гладкому кирпичу и прислушалась. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы немедленно вернулась в зал.

Вокруг темно, а я одна.

Если бы человек в заводной маске наткнулся на меня сейчас, ему было бы очень легко утащить меня в катакомбы за вторым склоном. Он мог убить меня в темноте, и никто не услышал бы моего крика.

Когда я схватила юбки, чтобы выйти во двор, мне показалось, я услышала шаги.

Похоже, они доносились из катакомб. Если я попытаюсь взбежать по склону во двор, то человек, поднимающийся из катакомб, увидит меня. У меня нет оружия, что ужасно глупо.

Оставалось только одно. Прижимаясь к кирпичу, я скользнула глубже в длинный тёмный туннель каретного сарая, пока чернильная тьма полностью не окутала меня.

Эхо шагов приближалось… ближе. Там внизу кто-то был.

Я задержала дыхание и попыталась застыть, насколько это возможно. Кто бы это ни был, он меня услышит. Он меня каким-то образом увидит.

Я чувствовала, как капелька пота стекает рядом с моим ухом, когда я пристально смотрела, пригвождённая к месту пятном вечернего света, льющегося вниз через арку склона, который вёл во двор.

Послышался отдалённый стук копыт, и внезапно весь коридор залило светом, когда жужжащие кремниевые колёсики над светильниками закрутились, ударяясь о пластины, и осыпали искрами жаровни под ними. Я могла поклясться, что заметила в свете искр взметнувшуюся в воздух тёмную накидку, когда человек повернулся и быстро исчез во тьме катакомб.

Светильники вспыхнули, и я вздрогнула, закрыв глаза. Я задержала дыхание, моргая и пытаясь приспособиться к свету. Когда я вновь смогла открыть глаза, тёмное видение, которое, как мне показалось, я видела мельком, исчезло.

Я испугалась того, что он был слишком реальным.

Медленная серая лошадь и старая двуколка бежала иноходью ко мне, Боб держал вожжи.

— Я здесь! — позвала я.

— Здравствуйте, мисс! — поздоровался он, помахав при этом. — Хорошо провели время?

Я бросилась к двуколке.

— Никогда раньше я не была так рада тебя видеть, — или пистолет, который он носил при себе.

— Как любит говорить моя мать, если явишься рано, то как раз успеешь вовремя, — он весело улыбнулся мне, пока я забиралась в двуколку. Затем я глянула вниз по склону туда, где мне послышались шаги. Я не уверена, был ли это мужчина в заводной маске, но и желания задерживаться, чтобы выяснить это, тоже не было.

— Ты идеально вовремя, — ответила я. Мне хотелось верить, что в Академии безопасно. Теперь же я сомневалась в этом.

Глава 9

Я получила свой первый вызов явиться в Академию на занятия на следующее же утро. Это была простая карточка с символом Ордена, датой и временем. Я, вероятно, увижу ещё несколько таких записок до конца лета. Большая часть нашего обучения должна проходить в то время, когда мои товарищи-ученики приезжали домой из своих других школ.

На следующий день я приготовилась приехать в Академию задолго до назначенного времени, но по дороге конь потерял подкову. Я видела башню старого монастыря, выглядывающую из-за крыши приземистой аптеки, но не могла туда попасть. Боб должен был проверить, не хромает ли бедное животное, а мне пришлось терпеливо ждать, пока он распряжёт старого мерина и проведёт его назад и вперёд по переулку, не сводя глаз с его ног.

Этот конь и в лучшие дни ходил медленной и неуклюжей походкой. Я не видела ничего подозрительного, но Боб настоял на том, чтобы пройтись с ним взад и вперёд пять раз, и только потом убедился, что ситуация не ухудшилась. Я могла поклясться, что внутри у меня всё сжалось от разочарования, когда я увидела, как узловатые руки Боба снова медленно застёгивают ремни. Это просто кошмар, и паника, которую я почувствовала из-за опоздания на Собрание, не шла ни в какое сравнение с этим.

Наконец, мы подъехали к монастырю, но я так сильно опоздала, что человек, смотрящий за скрытым склоном, уже оставил свой пост, и мне пришлось войти через главный вход. После того, как я назвала пароль, двери открылись. Я чувствовала неодобрение от статуи Афины на входе. Она хмуро всматривалась в меня сверху вниз, как будто думала о том же, о чем и я.