Зарождение мистического пламени

Мои ладони ощущались липкими, когда я шарила ими по гладким стенам туннеля. Мои волосы развевались вокруг лица от холодного ветра, проносящегося мимо нас.

Внезапно мы очутились перед разветвлением в туннеле. Один вёл направо, другой — налево, третий — прямо.

Уилл поколебался. На перекрёстке было немного больше места, и я смогла подойти к нему.

— В какую сторону? — спросила я, хотя и понимала, что вопрос бессмысленный. Уилл не мог знать, какой из туннелей выбрал Лоренс.

Уилл побледнел.

— Нам нужно разделиться, — произнёс он срывающимся голосом. — Я пойду налево. Мег, возьми середину. Дэвид, ты иди направо.

Дэвид колебался лишь мгновение. Он посмотрел Уиллу в глаза, затем кивнул и свернул в туннель. Я шагнула вперёд, но Уилл схватил меня за руку.

— Если найдёшь его, возвращайся сюда. Я сам сведу с ним счёты.

— Чёрт возьми, Уилл, — возразила я. У нас нет на это времени.

— Я не смогу вынести, если ты пострадаешь, Мег. Не смогу.

Я уже открыла рот, чтобы проклясть его упрямство, когда его пальцы вцепились мне в волосы на затылке. Он притянул меня к себе и поцеловал. Я чуть не потеряла равновесие, когда его губы прижались к моим. Он вложил в поцелуй всю отчаянную боль своей души.

Его губы были такими же горячими и жидкими, как расплавленное железо под нами, и я упивалась им. Я поцеловала его в ответ со всей любовью и преданностью, которые ощущала в своём сердце. Это не было прощанием.

Никогда.

Он прервал поцелуй, тяжело дыша.

— Береги себя.

Я кивнула.

— И ты тоже.

Уилл подался вперёд и снова поцеловал меня с обжигающей силой, затем прервал поцелуй и свернул в туннель налево.

Сделав глубокий вдох, я попыталась не обращать внимания на свои дрожащие ноги, пока шла по туннелю. Я видела красный свет, горящий не так далеко впереди.

Я подкралась к нему так тихо, как только могла. Я слышала шум из ямы и рёв вентилятора, втягивающего холодный воздух мимо меня, как будто он тянул меня к себе.

Туннель вёл к лесам, которые простирались через огромную яму. В центре каменной шахты вращалась широкая ось, легко поворачивавшая вентилятор двадцати футов в диаметре. Леса тянулись к главной оси, огибали её, а затем продолжались дальше, к дальней стороне оси, где вращались огромные часовые механизмы, обеспечивающие питание вентилятора.

Под шестерёнками Лоренс склонился над бомбой. Я осторожно переступала с ноги на ногу, бесшумно ступая по лесам.

К сожалению, я совершила ошибку, посмотрев вниз. Прямо за решёткой под моими ногами вращался вентилятор, похожий на крутящиеся лезвия. За ним ждали пылающие огни кузницы. Я быстро засеменила на цыпочках, пока не достигла строительных лесов, окружавших ось вентилятора.

Лоренс выпрямился, его обычно гладко причёсанные и аккуратные волосы дико развевались вокруг лица, делая его похожим на сумасшедшего, каким он и был. Я затаила дыхание и инстинктивно повернулась боком, чтобы спрятаться за вращающейся трубой. Директор смотрел на решётку под ногами и не поднимал глаз, поскольку каждый шаг приближал его к цели. Он увидит меня. Черт, он бы услышал моё сердцебиение через вентилятор, если бы подошёл поближе. Я должна добраться до бомбы. Я осторожно обошла леса, стараясь, чтобы вращающаяся ось оставалась между нами. Как только я услышала его шаги по прямой дорожке, ведущей в туннель, я поползла к бомбе, молясь, чтобы решётка под моими ногами не скрипела и не гремела.

Наконец я добралась до бомбы и отодвинула её от задней стены. Моя нога соскользнула, и я упала спиной на перила, вызвав громкую дрожь по всему эшафоту.

Лоренс обернулся, стоя у входа в туннель и загораживая мне единственный выход.

— Как ты сюда попала? — крикнул он, бросаясь ко мне. Я тоже побежала вперёд, боясь оказаться в ловушке у задней стены.

Когда он двинулся влево, я двинулась вправо, держа ось между нами. Сделав большой шаг, он заколебался, затем отступил назад, чтобы защитить леса, ведущие к выходу из туннеля.

— Я не позволю вам разрушить Литейный завод, — прокричала я сквозь шум вентилятора.

Лоренс горько рассмеялся.

— Теперь остановить бомбу уже невозможно. Я позаботился об этом.

Как он и сказал, в корпусе больше не было заедающих шестерёнок, и я чувствовала лёгкое подёргивание каждый раз, когда паук ударял по кремню, но он был заключён в прочную трубку. Я не знала, сколько у нас времени.

— А теперь будь хорошей девочкой и положи бомбу. Если ты побежишь быстро, то сможешь убежать, — уговаривал он. — Но время истекает.

— Вы не дадите мне сбежать. Я знаю, что вы сделали, — ветер от вентилятора кружил вокруг меня, и я почувствовала запах серы от костров внизу. — Это не скроет убийства.

— Ты всегда была умной девочкой. Гениальной даже, — он слегка улыбнулся мне, но желание убивать так и не ушло из его глаз. — Я не удивлён, что ты меня раскусила.

— Я не понимаю, почему, — сказала я, перемещая свой вес так, чтобы оставаться подвижной.

— Я любил её! — крикнул Лоренс. — Я дал ей всё — богатство, положение, а она никогда не любила меня. Она родила мне бастарда вместо сына, — его глаза были дикими, черты лица измождёнными и искажёнными болью.

Мысль о глубокой любви к тому, кто не отвечает взаимностью, ужасна, ложь и обман ужасны, разбитое сердце ужасно, но существовало много вещей, которые были намного хуже.

— Это ещё не повод для убийства. А как же Дункан? В чем состояло его преступление против вас? А как насчёт других людей, которых вы уничтожите и задушите этой бомбой? В чем их великий грех?

Он сделал выпад, и я увернулась, прыгнув вперёд, отчего он врезался в перила. Болт отскочил и звякнул при падении. Лоренс снова бросился на меня, но на этот раз я поднялась и совершила идеальный пируэт мимо него.

Схватившись за моё платье, он едва успел вцепиться за край моей отрезанной юбки. Этого оказалось недостаточно, и изношенная ткань порвалась, когда он потянул. Инерция откинула его назад, к перилам. Он врезался в них, отлетев всем туловищем назад. Он взмахнул руками в воздухе, и клочок красной ткани от моей юбки развевался, как флаг.

В тот же миг я кинулась к выходу. Леса пошатнулись, и Лоренс упал через край.

Я смотрела, как он падает, беспомощно раскинув руки, с выражением ужаса на лице. Время, казалось, замедлилось, когда он падал, и вентилятор вращался под ним, как лезвие палача.