Засада под облаками

– Что за поручение?

– Так… Ерунда… - и подозрительно быстро перешел на другую тему: - Чучундру сейчас застал. На стене выписывала: «Алешка - казёл».

Ну, это мы еще посмотрим, кто «казёл». Не ее ли папенька?

Дома мы надежно спрятали камеру и кассету и пошли на кухню хвалиться своими успехами в драматическом искусстве.

– Придем, посмотрим, - пообещал папа, не отрываясь от тарелки и газеты.

– А как твои угонщики?
– поинтересовался Алешка.

– Как головная боль, - ответил папа, поморщившись.

– Никак не проходит?
– посочувствовал Алешка. И покачал головой: - И ничего не помогает, да?

А мама вдруг сказала:

– Если мне не помогает одно лекарство, то я пробую другое.

– О!
– вдруг оторвался папа от газеты.
– Это мысль! Это хороший совет.

Зря мы тогда не обратили внимания на эти слова. И не задумались над ними.

Но нам было некогда. Не успела мама сказать свои любимые слова: «Ну вот, я вас накормила, а посуда…» - как мы уже были за дверью и звонили в квартиру дяди Федора.

– Здрасьте, дядь Федь. Не хотите завтра покататься на нашей машине?

– Завтра?
– задумался он так, будто у него заседание в Госдуме.
– Завтра, пожалуй, с удовольствием. А сколько с меня возьмете?

Такого вопроса мы не ожидали, не совсем еще вписались в рыночные отношения. Но Лешка не растерялся:

– Нисколько! Но зато нас тоже покатаете, весь день.

– Заметано, - согласился дядя Федор.
– Когда машину подавать?

– В десять ноль-ноль. Ко второму подъезду. Без шума и пыли.

Когда мы вернулись домой, мама спросила меня:

– У тебя уши не болят?

– Нет, - удивился я, не почувствовав вовремя подвоха.

Тогда мама нежно взяла меня за ухо и отвела к мойке, где была аккуратно сложена грязная посуда. За весь длинный день.

Алешка сочувственно повертелся рядом, а потом напихал в ранец баночки с гуашью и кисти и сказал:

– Я - к Ленке! На полчасика.

Это уж слишком.

– Зачем?
– спросил я, намыливая тарелки.

Алешка почему-то очень внимательно, будто изучая, посмотрел на меня, помолчал с какой-то глубокой задумчивостью и ответил тоже вопросом:

– У меня могут быть личные дела?

А мои личные дела, значит, гора посуды?

Глава XIII

Тайна следствия

Мама, очень кстати, напекла утром оладьев. И те, что остались от завтрака, мы покидали в пакет и наполнили горячим чаем термос. День предстоял длинный и хлопотный. Я бы сказал - и опасный, но думать об этом не хотелось.

Мы сложили в сумку камеру и дорожные припасы и пошли во двор.

Дядя Федор не подвел: у второго подъезда стояла наша машина, чисто вымытая, и урчала двигателем.

– Прошу, - дядя Федор распахнул дверцу.
– Куда поедем?

– Осенняя, двенадцать, - солидно сказал Лешка, забираясь в машину.

Дядя Федор был хороший водитель. Он ухитрился проехать через весь город на незарегистрированной машине с фальшивыми номерами, и ее ни разу не остановили инспектора ГИБДД. Как выяснилось, у него, оказывается, и права были старые, уже недействительные.

Тем не менее мы благополучно, подпрыгивая, как на шпалах, прибыли на место и заняли очередь на установку противоугонного устройства «Черный рыцарь». Все владельцы машин с нескрываемым удивлением поглядывали на нас. Действительно, зачем ставить на эту развалину сигнализацию, она ведь вообще не ездит. Чтобы угнать ее, нужен трейлер. И подъемный кран. Так мы читали в их презрительных взглядах. А сами тайком жалели их. Они ведь не знали, какая участь ждет их навороченные тачки после установки «рыцаря». Мало того, что они за него заплатят, так еще и понервничают да кругленькие денежки выложат «Сыщику» за мнимый розыск.

Ну ничего, скоро мы этот бизнес прикроем в самом его разгаре. Обидно только, что никто из них не догадывается, что на нас надо смотреть не с презрением, а с уважением и благодарностью.

Очередь мы, конечно, заняли для виду. Чтобы спокойно выбрать самую подходящую жертву. Не нашу, конечно, а Вадькиной банды.

Дядя Федор потихоньку дремал за рулем, время от времени подгоняя машину поближе к воротам по мере того, как продвигалась очередь. Один раз он только спросил:

– А деньги-то у вас есть, соседи?

– Навалом, - сказал Алешка.
– Мы в «Поле чудес» приз деньгами взяли.

– А что за приз-то был?

– «Нива».

Дядя Федор покосился на него, усмехнулся, но ничего не сказал и снова опустил голову на сложенные руки, лежащие на баранке.

А мы все приглядывались к очереди. И наконец выбрали за две машины впереди нас самого типичного бизнесмена. Он был в черном длинном пальто и в белом длинном шарфе и блестящих ботинках. Наверное, его ботинки блестели так ярко потому, что концы белого шарфа их все время полировали.

Бизнесмен то и дело выходил из машины - черного джипа, заговаривал с другими водителями, путаясь в своем белом шарфе. На вид он был такой суматошный и простоватый, что так и хотелось его обмануть.

Мы с Алешкой переглянулись и покивали друг другу, поняв без слов: это он. Потенциальная жертва «Черного рыцаря».

Как бы узнать, куда он поедет? Алешка, видимо, тоже подумал об этом. Но что нужно делать, сообразил раньше меня.

Он выскользнул из машины и пошел к джипу, напустив на себя грустный-прегрустный вид. У такого мальчика так и хочется спросить: «Что за беда у тебя, малыш? Не могу ли я тебе чем-нибудь помочь?» Правда, так чаще всего бывает только в лирических фильмах. А в жизни таких мальчиков обычно обходят стороной: вдруг в самом деле что-нибудь попросит.

Но тут был другой случай. И другой мальчик.

Алешка подошел к бизнесмену и робко спросил, подергав его за белый шарф:

– Дядь, а вы не в центр поедете?

– На Тверскую, - важно ответил тот, забрасывая конец шарфа за плечо.
– В свой офис. А что ты хотел?

– Да я сильно опаздываю. Так опаздываю, что даже денег нет на метро.

– А куда тебе надо?

– В Малаховку, - брякнул Алешка.

– Не по пути. Я к Юре еду.

– А… К Долгорукому, - догадался Алешка.

– Точно. Иди, еще кого-нибудь поспрашивай, - он уселся в джип и погнал его в ворота бывшего пожарного депо.

А я всю эту сцену заснял на пленку.

Дядя Федор продвинул нашу машину еще немного, покосился на камеру, но ничего не сказал.

В это самое время подъехал Вадик. Поставил машину в сторонке и тоже стал ждать. Мы с Алешкой засняли и его, а сами пригнулись на заднем сиденье.

Вскоре наш бизнесмен выехал из ворот и, довольный, покатил на Тверскую, к Юре.

– Дядь Федь, слабо догнать?
– спросил я.