Засада под облаками

Словом, для Алешки авторитетов не существовало. Кроме, пожалуй, нашего соседа Фролякина. Его житейская мудрость была почему-то Алешке близка и понятна.

К Фролякину мы и отправились. За его житейской мудростью.

Но сначала я, кое-что вспомнив, порылся в своем столе и меньше чем за полчаса отыскал ту самую кассету, которую Алешка спер у Вадика, в подвале. Я воткнул ее в магнитофон и прослушал всю запись. И услышал то, что хотел вспомнить.

В разговоре сыщика с Вадиком речь зашла о том что Бабай выражал сомнение - не подозрительно ли, что агентство «Сыщик», так успешно разыскивая угнанные машины, ни разу не задержало их угонщиков? «Менты могут насторожиться. Надо с ними в контракт (контакт, он имел в виду) вступить и коллективы (коррективы, наверное) внести».

Вот-вот. Будут вам и «контракты», и «коллективы». Мало не покажется… План приобретал все более четкие очертания.

Глава XI

Красный «Форд» со свалки

У въезда на автостоянку находилась стеклянная будочка на курьих ножках. С нее вся стоянка виднелась как на ладони.

Мы взобрались по дребезжащим железным ступенькам и постучали в окошко. Фролякин, как обычно, спал. В этом и заключалось его дежурство.

– Здрасьте, дядь Вань, - крикнули мы.

– Ну и что?
– он приоткрыл окошко и зевнул изо всех сил.

– Дядь Вань, нам машина нужна.

Фролякин не удивился - недаром он был нашим соседом.

– Какая?
– он опять зевнул, намекая, что мы мешаем ему работать.

– Какую не жалко, - сказал я.

– Лучше «Мерседес», - скромно добавил Алешка.
– Желательно черный.

Фролякин в раздумье поскреб заросшую щеку.

– «Мерседесов» не держу. «Форд» сгодится?

– Смотря какой цвет, - сказал Алешка.

– Не, ну вы капризные, соседи, - обиделся Фролякин.
– Не угодишь на вас.

Он выбрался из будки и, все еще позевывая, повел нас в дальний угол стоянки.

Там, возле самой сетки-забора, было что-то вроде свалки.

– Кладбище кораблей, - проронил я, увидев груды бывших автомобилей.

– Не, кораблей не держим. Выбирайте из чего есть.

Мы побродили между брошенных машин. Все они были разных марок, но все одинаковы. В том смысле, что у каждой из них чего-нибудь не хватало. Одна машина только отличалась от всех - у нее вообще ничего не было, кроме дырявого кузова даже без сидений.

– Мне вот эта нравится, - показал Алешка на стоящий невдалеке навороченный джип. Новенький и блестящий.

– Не, соседи, эту не дам - она хозяйская. Берите «Форд».

Красный «Форд» был всем хорош. Тонированные стекла, не очень ржавые «молдинги», которые валялись рядом, какая-то красивая фиговинка на капоте и руль, обтянутый желтой кожей, черной от грязи.

Ему только колес не хватало, он как-то скромненько присел на голые диски.

– У него колес нет, - сказал Алешка.

– Не, ну вы капризные, соседи, - обиделся Фролякин.
– Тута колес - хоть выбрасывай. Снимай с любой тачки и ставь на свою. Ща я вам домкрат принесу.

И он, зевая, поплелся в свою сторожку. А мы уселись в «Форд», который нам все больше нравился. У него были очень уютные сиденья, простроченные нитками, похожие на нарезные батоны, и симпатичная обивка, правда, вся облезлая, но ее вполне можно подклеить. Но самое главное - темные стекла, за которыми нас не будет видно при выполнении задуманной сложнейшей операции.

Мы так засиделись в машине, что не заметили, как на улице по-осеннему решительно стемнело. А Фролякин все не шел.

– Домкрат ищет, - вздохнув, сказал я.

– Спит, - отрезал Алешка.

Он оказался прав. Когда мы подошли к сторожке, за шлагбаумом изо всех сил сигналила приехавшая машина, а Фролякин не подавал никаких признаков жизни.

Наконец водитель не выдержал, выскочил из машины, поднырнул под шлагбаум, взбежал по ступенькам и забарабанил в стекло.

Шлагбаум дрогнул и пополз вверх. А водитель пошел вниз, к машине. Но не успел он сесть за руль, как шлагбаум, словно устав, снова опустился на прежнее место.

– Да, - сказал Алешка, - не сейчас. Да и темно уже.

Я согласился с ним, и мы пошли домой. А за нашими спинами послышался укоризненный голос Фролякина, прерываемый зевотой:

– Не, ну ты, парень, какой-то сонный. Нерасторопный…

А то, что ответил «парень», я повторить не решусь.

– Ну ладно, Дим, - сказал Алешка, когда родители прогнали нас спать, - машину мы достали. Согласен. А кто за руль сядет? Если ты, то я не поеду.

– А если - ты, то я не поеду, - ответил я.

– Давай Вадьку попросим, - сострил Алешка.

– Или папу, - сострил я.

Мы уткнулись в подушки.

А потом я предложил:

– Давай дядю Федора уговорим.

– Давай, - обрадовался Алешка.
– Он добрый. И покататься ему хочется.

Дядя Федор - тоже наш сосед. Но из другого подъезда. Он великий автомобилист. Правда, не столько сам ездит, сколько другим советует и помогает. Он про машины все знает - куда искра ушла, где зажигание потерялось и какие клапана стучат. Только почему-то свою машину никак не отремонтирует. Уже третий год. Она у него так и стоит под брезентом.

Время от времени дядя Федор, лицом и добротой очень похожий на симпатичную собаку, подходит к машине, сдвигает на затылок шапку, снимает брезент и долго стоит, разглядывая свой «жигуленок», ухватив себя в раздумье за подбородок. Постоит, подумает, бровями пошевелит и потом снова закрывает машину брезентом.

Потому Алешка и сказал, что ему тоже покататься хочется.

– Слушай, - протянул он.
– А что мы ему скажем?

– Скажем правду. Что мы снимаем фильм. Для этого…

– Для «Дорожного патруля», - хихикнул Алешка.

– Так, - сказала мама, входя и выключая свет, - если через пять минут вы…

– Что?
– сонным голосом спросил Алешка.
– Вставать пора? Сейчас, мамочка, еще пять минуточек.
– Это у него так натурально получилось, будто и в самом деле мама разбудила его.
– Дим, вставай, мама пришла.

– Она тебе снится, - словно спросонья ответил я.
– Спи дальше. У нас каникулы.

– Наглецы!
– высказалась мама. И пригрозила: - Ничего, каникулы уже кончаются, - и она вышла, тихо прикрыв дверь. Может быть, не совсем была уверена, что мы не спим, а валяем дурака.