Защитник

Всё вокруг подёргивает алым. В мире не остаётся ничего кроме моей безудержной ярости. Даже не замечаю, в какой момент отпускаю Ваалиса.

Я падаю с небес, как метеор, разгоняя себя в сотни раз Спуртом. Плазменный кнут рассекает подставленное запястье, глубоко погружаясь в брусчатку. Оставленная борозда, разграничивает пространство между мной и ходячим трупом.

Он отшатывается, и зелёный фонтан брызжет из обугленного обрубка. Три остальные конечности рефлекторно заслоняют его, пытаясь заблокировать остальные удары.

Израненное тело девушки начинает падать, но я подхватываю её. Хрупкое и лёгкое. Такое уязвимое.

На секунду мой взгляд встречается с ней. Всё будет хорошо. Я здесь. Теперь всё будет хорошо…

— Прости, что задержался, дорогая.

Рука сжимает рукоять плазменного кнута до хруста, а мой взгляд ожесточается, встретившись с миллисекундным удивлением Новы.

— Ты умер в тот миг, как поднял руку на мою женщину.

Это не угроза. Зачем угрожать тому, кого я уже похоронил? Это обещание. Это непреложная клятва.

Потоки воздуха обволакивают тело Драганы, унося её прочь. Рефлекторно она пытается вцепиться в меня ослабшей рукой, но я непреклонен. Так надо.

— ЕГЕРЬ!!! ЕГЕРЬ!!! ЕГЕРЬ!!!- раздаётся ревущий клич.

Мои воины, мои соратники, мои товарищи. Они видят меня, и в их душах вспыхивает огонёк надежды. Они кричат, и их голоса разносятся далеко за пределы Фритауна.

Несколько рядовых кселари, выглянувших из-за угла резко прячутся обратно. Их сердца трепещут. Ведь у защитников не должно быть Суперновы. Невозможно, невообразимо, бессмысленно! Меня не должно быть здесь! Но я здесь…

Воздух вокруг меня искрится от напряжения. Я чувствую, как волнами расходится поток арканы, атмосфера буквально трещит от переизбытка энергии. У мрази передо мной есть какое-то имя, но мертвецам имена ни к чему. Оно мне безразлично.

Его желание убивать девятым валом сталкивается с моим собственным. Мощь двух Супернов схлестнулась в этой точке, готовая вот-вот выплеснуться разрушительной волной.

Руки мёртвой хваткой сжимают плазменный кнут и револьвер. Побелевшие костяшки под защитной перчаткой. Привкус железа в воздухе. Крови пролилось немало.

Глубоко вдыхаю, и мысленно активирую Последнюю дуэль. Пространство вокруг нас дёргается, изогнувшись в защитный пузырь. Прозрачный купол с шелестом вырастает из земли, раскинувшись на десятки метров во все стороны.

Кселари замирает и медленно оглядывается по сторонам. С любопытством изучает барьер, а затем и буквы, возникшие перед глазами. Условия дуэли просты. Отсюда выйдет только один из нас. Пусть использует весь свой арсенал. Пусть покажет всё, на что способен.

Впервые я сойдусь с Суперновой один на один без помощи соратников или постороннего вмешательства, как было в Ново-Симбирске. А потому хочу увидеть, чего я стою на самом деле.

Внимание гниды возвращается ко мне. Он оценивающе смотрит исподлобья. Видны только глаза, а нижняя часть лица скрыта ритуальной маской.

— Хитро придумано, — звучит хриплый голос, — но так даже интереснее, не правда ли?

Готов поспорить, он скалится в ухмылке, пусть та и не видна.

Две руки неспешно скрещивают перед собой пару серпов. Изогнутые лезвия источают мерзкий изумрудный свет. От них разит опасностью. Когда было иначе?

Прищурив глаза, я продолжаю молча наблюдать. Мимолётный взгляд ему за спину, туда, где валяется в беспамятстве или… безжизненно Тай. Над ним склонилась Эрис.

— Меня зовут Зан’Дар, туземец, — объявляет кселари. — Будучи Новой, ты достоин знать, кто убьёт тебя. Это единственная честь, которую я окажу тебе перед тем, как отрежу твою пустую голову. Нова… — повторяет он. — Надо же… Как ты этого добился? И как разыскал моих воинов? Кто-то поделился с тобой информацией? Кто? Говори! Я приказываю!

Приосанившись, Зан’Дар проводит лезвиями серпов друг о друг. Пронзительный скрежет бьёт по ушам. Позёр.

Хмыкаю в ответ:

— Прибереги дыхание. Оно тебе понадобится, чтобы кричать.

— Вот как? Самоуверенный дикарь… Ладно, сейчас посмотрим, кто будет кричать. Если скажешь, где прячется та Нова, я не стану слишком долго тебя мучить. Та дрянь, посмевшая убить моего дядю. Она заплатит мне своей головой!

Дядя? А-а, наверное, Бездушный.

Тот кретин носил столь пафосное имя, но Горгона всё равно вышибла ему мозги. Придётся мне продолжить эту славную традицию с… Неумолимым. Вот же придурочная семейка.

— Хватит чесать языком, — презрительно бросаю я. — Ответы тебе всё равно не пригодятся.

Ярость вспыхивает в глазах командира пришельцев. Его серпы начинают сиять, покрываясь ослепительной изумрудной плёнкой.

— Я всё равно выбью их из тебя, насекомое, потому что кселари…

Что он там хочет сказать дальше, уже неизвестно. Мне откровенно наскучил этот разговор, поэтому я вскидываю револьвер и стреляю ему прямо в лоб.

Страх? Тревога? Неуверенность? Эти эмоции давно позабыты.

Всё, что осталось — ледяное спокойствие разума и обжигающий гнев, полыхающий в груди.

Пуля разбивается о чужой кинетический барьер, и противник рвётся ко мне стелющимся шагом.

Мои движения отточены до автоматизма. Навыки, дарованные тысячами часов тренировок, благодаря сотням поколениям Стрелков Гилеада. Они ведут мою руку. Они смотрят моими глазами.

Инстинкт и рефлексы действуют быстрее сознания. Вторая рука выбрасывает вперёд изгибающийся плазменный кнут. Он взвиваются, жадно рванув к горлу Зан’Дара, но тот рывком уклоняется от смертоносного оружия. Лишь кончик белоснежной змеи по инерции хлещет по его барьеру.

В следующее мгновение я вынужден уходить с линии атаки от ответного реверанса. Зелёное лезвие вспарывает воздух там, где только что находилась моя голова.

Я стреляю из Магнетара почти вплотную, целясь в ноги Зан’Дара. Пусть этот живчик попробует так же шустро скакать с разрывными пулями в коленных чашечках.

Взрывы вспахивают брусчатку, но не достигают цели. Кселари мгновенно возникает слева от меня, готовясь разрубить пополам. Приходится отбить удар стволом револьвера, врезав по плоскости клинка.