Засланец

– Понял, – пробурчал Пробой, – вот же напридумывали союзнички…

Решив, что вопрос с партнерами решен, я медленно двинулся вглубь ангара. Уже через четыре шага света, издаваемого Енотом, стало явно недостаточно.

– Енот, хватит там изображать из себя дискотечное оборудование, лети сюда, – позвал я МИ.

Шар, полыхавший в тот момент фиолетовым огнем, тут же плавно двинулся в мою сторону. За ним потянулась и Луара. Вопреки моим предположениям света вокруг не стало больше, только к бликам вокруг нас добавились все оттенки фиолетового цвета.

– Енот, дай освещение в совмещенном спектре от инфракрасного до фиолетового, – попросил я.

К моему удивлению осветительные панели истребителя остались безучастными, а из «мини-звездочки» выскочил довольно яркий шарик, размером с теннисный мяч и завис метрах в трех от поверхности. Свет, издаваемым им оказался каким-то резким и немного настораживающим.

– Что за допрос третьей степени? – ругнулся я шепотом, – нельзя, что ли приличный спектр, как у моей родной звезды, к примеру, сообразить? Что в этом «рентгене» увидеть можно?

Оттенок шарика тут же плавно потеплел и стал походить на привычный для меня солнечный свет ясным днем. Судя по облегченному вздоху Луары, ей такой расклад тоже нравился больше.

– Ну может же, когда захочет, – пробурчал я, подмигнув девушке.

При нашем приближении освещенная часть стен теряла прозрачность, что придавало лично мне уверенности. Проход в соседнее помещение оказался затянут почти прозрачной пленкой, которая немного колыхалась, напоминая воду.

– Поглядим? – спросил я Луару

– А если там вакуум или непригодная атмосфера? – с сомнением спросила она.

– Милашка, вот ты чувствуешь что-нибудь необычное в здешнем воздухе, запахи или какую-нибудь спертость? – спросил я, серьезно посмотрев в слегка прищуренные глаза Луары.

– Нет, – дернула она хвостом, слегка задев мою голую ногу. – Не могу назвать его ароматным, но никаких дурных или неприятных запахов я не чувствую. Приблизительно такой воздух у нас на базе, если конечно не брать ремонтные боксы.

– Вот и я тоже ничего такого не чувствую, – ответил я. – Но ведь не может же для нас обоих воздух быть одинаково приятен? Мы же, как ни крути, весьма такие разные виды разумных существ, вон у меня даже хвоста совсем нет. А это значит, что чем бы ни дышали эти тела-аватары, дышат они чем-то отличным от известного тебе или мне воздуха. Скорее всего, им и дышать-то вообще не нужно, а делаем это мы сами из чистой привычки к этому нужному, а иногда и приятному процессу.

С этими словами я с трудом оторвал кусочек ткани от моей набедренной тряпки и кинул в пленку. Прикосновение тряпочного комочка не прошло для нее бесследно, перегородка довольно резво отпрянула в стороны от места касания моего импровизированного щупа и втянулась в стены. Я сделал уверенный шаг и, подобрав кусочек тряпки, согнулся в приглашающем жесте:

– Моя королева, путь свободен.

– А кто такая королева? – испортила мне роль преданного рыцаря Луара.

Вопреки моим опасениям, нас свободно пустили внутрь корабля. В следующем за ангарной палубой проходе сами собой засветились панели, разбросанные по всей площади прохода, причем свет они давали идентичный небольшому шарику, созданному до этого Енотом. Таким образом, проблема освещения отпала. Видимо, реагируя на освещение, поверхности потеряли свою полупрозрачность, и мы переместились из иллюзорного мира в привычный для нас мир полов, потолков и стен. Соединяющий ангары и внутренние помещения тоннель оказался не слишком длинной немного сплюснутой в диаметре трубой, из которой мы вышли в широкий проход, идущий перпендикулярно нашему тоннелю. Мы стояли и смотрели из горловины тоннеля на открывшееся пространство. Пологой дугой «пол» уходил вверх и вниз от нас, как будто наш проход выходил на стене. Выше и ниже виднелись расположенные в правильном порядке двери-лужицы, видимо, ведущие в другие ангары. Лично для меня очевидно стало только то, что ходить по такому «полу» без способностей мухи мы вряд ли сможем. Тем не менее, работа моей мысли от этого не затормозилась. Можно было бы послать вперед Енота, он-то просто парил над «полом». В тот момент мне опять на помощь пришла проверенная в боях тряпочка. У местных «буржуев» вообще могло случаться что угодно, по крайней мере, моя интуиция подсказывала, что только невесомость могла дать шансы добраться в таком положении до всех имеющихся проходов. Но интуиция ошиблась. Вместо того, чтобы парить, тряпочка уверенно легла на палубу в паре метров от горловины нашего тоннеля. Удивленно хмыкнув, я сделал два шага, наклонился и поднял свой верный «щуп». Как муха, я стоял на поверхности, расположенной практически перпендикулярно «полу», на котором стояла Луара. Это выглядело чрезвычайно странно для земного человека, но я, как проверенный друг Горацио, успел повидать и не такого.

– Чего стоим, кого ждем? – спросил я Луару. – Нас, понимаешь, заждались великие дела, а они стоят хвостом дергают. Не порядок, однако.

– Невероятно, – ответила Девушка, робко ступая на перпендикулярную проходу поверхность.

– Енот, слетай направо метров на сто, узнай что там, – указал я нашему МИ направление, – а мы, как и положено холостым незамужним, осмотрим, что у нас слева.

Немного озадачив нас и нарушая все приличные законы тяготения, Енот по прямой линии, направился в указанном мной направлении. Как и положено экспериментатору от мамы с папой, я подпрыгнул, стараясь задать направление полета. Но тут же был приземлен неумолимыми законами гравитации обратно на поверхность палубы.

– Енот, ты вообще летать можешь или секрет какой знаешь? – возмутился я.

– В этом логическом воплощении данной системной оболочки присутствует способ парения над поверхностью, – ответил МИ. – В силу несовершенства кода возможны некоторые отступления от заданных правил.

– Это как читерам в играх? – удивился я. – Еще бы коды знать.

Мы с Луарой неспеша направились к ближайшей завесе, отделяющей такой же проход, как вел к палубе с «Енотом». Дверь-лужица почти не колыхалась и из-за темноты с другой стороны казалась большим зеркалом. Я присел и коснулся ее пальцем. Пленка тут же разошлась, открыв нашему взору темный колодец прохода. Встав на коленки, я потянулся в провал и коснулся его стенки в полуметре от края. Тут же проход осветился, и мою грудь плавно придавило к поверхности. Подтянув ноги, я сначала сел, а затем и встал на поверхности провала. При моем вопросительном взгляде Луара отрицательно помахала рукой.

– Ладно, сиди тут, быстро гляну, что там, – согласился я и пошлепал по освещенному коридору.

Идти просто так – занятие скучное, я стал постепенно забирать в сторону овальной стены, пытаясь понять, когда появятся проявления гравитации. Но загадочная местная гравитация, похоже, находилась в отгуле. Я спокойно прошлепал сначала на «стену», потом на «потолок» и, сделав полный виток, снова вернулся на «пол». Подумав о том, что в чужом монастыре действуют и чужие порядки, Ваш покорный слуга продолжил путь. Ангар оказался если не девственно, то уж точно целомудренно пуст и чист. Ни тебе экзотической обслуживающей техники, ни тебе поражающих воображение заморских кораблей. Но отрицательный результат – это шаг к положительному. Луара по-прежнему сидела на краю тоннеля, подобрав ноги под себя, ее хвост слегка подергивался.

– Ничего, – покачал я головой на ее невысказанный вопрос. – Пустой чистый ангар. Зря ходил.

– Следующий будем проверять? – спросила девушка.

– Обязательно и всенепременно, – сказал я, выпрыгивая из тоннеля на поверхность рядом с Луарой.

Пока мы шли к следующему проходу, вернулся Енот и доложил, что в пределах сороковой части предполагаемой окружности, обследованной им, обнаружено четыре аналогичных нашему прохода, исследование которых им не проводились.

– Енот, а как ты это делаешь, ну отступления от правил? – спросил я. – Я так смогу?

– Подмена некоторых значений в матрице заданных величин на допустимо возможные в зависимости от необходимости получения прогнозируемого результата, – ответил МИ. – Решение задачи возможно при задействовании семидесяти шести сотых моих мощностей.

– Ага, ответ из разряда «яснее не бывает», – согласился я. – Ну что, красивая, жди тут, а мы с Енотей, пожалуй, двинем в этот тоннельчик.

– Нет уж, я с вами, – ответила Луара, дернув хвостом, – мне тут одной было как-то неуютно.

Уже с первых шагов по тоннелю я понял, что в нем что-то не так. Подошвы голых ног кололи какие-то осколки, здесь же появилась спутница любого запустения – пыль. Вместо того, чтобы зажечься сразу во всем тоннеле свет «шел» впереди нас метров на пять, видимо, зажигались какие-то смежные панели. Непривычные к такому надругательству ноги взывали к справедливости. Мне в этот момент очень захотелось сделать как Енот, то есть просто пойти по воздуху. Знать бы еще как он это делает. Потом мне болезненно захотелось, как в компьютерной игре, скакнуть через тоннель, презирая все законы природы. Свободные от подобных проблем мои попутчики тем временем довольно сильно опередили меня.

Очередной острый осколок заставил меня разразиться шипением, приправленным крепкими словцами. Закрыв глаза, я представил контурную сетку тоннеля в зеленых тонах, выбрал точку в другом конце тоннеля, соединил ее широкой дорожкой и мысленно прошел по ней. И прогнозируемое «ничего» стало результатом моих дохлых потуг. То же место, тот же острый осколок в ноге, тот же слегка подсвеченный проход с фигурами моих попутчиков впереди. Интерес толкал меня вперед, но идти, как по битому стеклу мне сильно не хотелось. Злость на ситуацию поднялась откуда-то из глубин, передо моими открытыми глазами снова на миг мелькнула контурная сетка тоннеля, зеленая плотная дорожка и неожиданно палуба качнулась у меня под ногами. Я не удержался, сделал шаг и снова зашипел от боли. Только спустя пару секунд я понял, что вижу прямо перед собой свою временную попутчицу, и висящий рядом шар Енота.