Заставь меня полюбить тебя

Брук поспешила в ванную комнату, чтобы смешать мазь. Когда она вернулась к

кровати, он все еще злобно на нее смотрел. Но девушка была искренне удивлена тем, что он

снова схватил ее за запястье, когда она потянулась к ране, и сказал:

– Ты ближайшая родственница человека, которого я ненавижу больше всех на свете.

Это должно приводить тебя в ужас. Так почему ты не боишься?

Это заставило ее замереть. Если он считал, что она должна его бояться, наверное, ей

действительно стоит его опасаться. Но, с другой стороны, он не знал, как она относилась к

своему брату. Поэтому девушка решилась рассказать ему.

– Потому что, и Вы можете мне не верить, я тоже ненавижу Роберта. И опять же,

можете мне не верить, но я лучше буду здесь, с Вами, чем с моей семьей. Даже, невзирая на

то, что Вы ведете себя как невоспитанный зверь.

– Может, ты перестанешь обзывать меня.

– Может, Вы дадите мне причину перестать.

Пока что она разговаривала с ним любезно. Она даже улыбалась ему, что его,

очевидно, сбивало с толку. Хорошо. Это было начало. Заинтересовать его. Застать его

врасплох.

– Почему ты ненавидишь своего брата?

Она никогда никому не рассказывала, только Альфреде. Ей не следует делиться с ним

причиной, но внезапно она заговорила.

– Он ненавидел меня с рождения, я не знаю почему. Но он приходил ко мне в комнату

посреди ночи, зажимал мне рот рукой и бил меня в те места, где синяки не будут видны.

Даже обещал убить, если я на него пожалуюсь. Я была слишком маленькой, чтобы

догадаться запереть дверь на ночь. Кажется, мне было четыре или пять. Большинство людей

не помнят ничего из раннего детства, но побои Роберта это не то, что я смогу забыть, и до

сих пор не могу простить. Когда он избил меня в последний раз, то после этого сильно

заболел и провалялся в постели несколько недель, и поделом ему.

Это случилось после того, как Альфреда узнала, что делал Роберт, и стала спать на

матрасе в комнате Брук, еще и запирать дверь на ночь, чтобы предотвратить последующие

полуночные визиты. Альфреда делала так почти два года, пока Роберт не перестал пытаться

проникнуть в комнату, когда понял, что дверь всегда закрыта.

– Ты пожелала ему заболеть?

Девушка рассмеялась.

– Считаете, что я могу исполнять желаемое?

– А ты можешь?

– Я не думала, что Вы суеверны… хотя, на самом деле, должно быть так, раз Вы

верите, что прокляты. Но если бы я обладала таким даром, то меня бы здесь не было, не так

ли? Я бы наслаждалась Сезоном в Лондоне, как мне и обещали.

– Это вс? Разве ты не хотела бы чего-нибудь более значимого?

Внезапно она поняла, что они спокойно разговаривали, и ни один из них не рычал и

не взрывался.

– Сезон в Лондоне я ждала последние два года.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Это ожидание делало последние два года терпимыми. По крайней мере, они были

лучше, чем предыдущие. У нее было что-то, чему можно порадоваться. У той поездки

должен был быть хороший конец, возможно, даже счастливый. Поездка обещала

освобождение. Но и этот мужчина тоже мог дать ей эти же вещи, не так ли? По крайней

мере, освобождение.

После этого она почувствовала раздражение, услышав, как он сказал:

– Ты же понимаешь, что у меня нет причин верить твоей истории про брата? И есть

все причины не верить тебе.

– Правда! Но у меня нет нужды убеждать Вас в чем-либо, так что мне все равно, если

Вы не поверите. Вы спросили, я ответила. И пока мы признаемся…

– Мы ничего не делаем.

Она это проигнорировала.

– Я должна предупредить Вас, что обычно я не показываю своих чувств. На самом

деле, я уже очень давно привыкла скрывать их.

– Почему?

– Потому что альтернатива была бы… неприятной, – призналась девушка.

Для меня, хотела она добавить, но не собиралась заручаться его поддержкой из-за

жалости, если он был на не способен, рассказывая, какой ужасной была ее жизнь с семьей.

– Так значит, вместо легкой и веселой болтовни, которую я слышу, на самом деле ты

внутри кипишь от злости? Ты на это намекаешь?

Она моргнула, услышав его догадку, потом рассмеялась.

– Точно! Часто так и есть, но не сейчас. И раньше я была зла, и, как Вы могли

заметить, у меня не получилось это от Вас скрыть, потому что…

– Но как мне знать, будешь ли ты скрывать или показывать свои настоящие чувства?

– Признаю, что для Вас может быть сложно их различать. Так может, мы просто

договоримся быть правдивыми друг с другом?

– Я надеюсь, ты пробудешь здесь не так долго, чтобы это имело какое-то значение.

Это было не совсем то, что она надеялась услышать, после того как она была с ним

честна и столько всего про себя рассказала.

– Я все же продолжу делиться с Вами своими чувствами. Вы уже делаете то же самое.

Так что, я полагаю, нам и не надо ни о чем договариваться.

Если он не увидел, что наконец-то рассердил ее, то, должны быть, он слеп. Но

мужчина не ответил, потому что принесли еду и он, наконец, отпустил ее запястье. Она чуть

не рассмеялась, потому что было очевидно, что он сделал это только потому, что был

голоден, а чем быстрее она закончит обрабатывать его рану, тем быстрее он сможет поесть.

Она быстро намазала мазью швы и воспалнную плоть около них, хотя и постаралась