Заставь меня полюбить тебя

ненаглядного сыночка Гарриет, в покое и перестанет пытаться убить его. Брук не была

глупой. В е семье всегда любили только одного ребнка, и е родители сделают или скажут

что угодно, лишь бы защитить его. Например, солгут ей о е шансах очаровать мужчину,

который ненавидит е семью так же сильно, как и она сама!

Карета с их родовым гербом подъехала прямо к входной двери и остановилась,

ожидая е. Гордость е родителей требовала, чтобы она прибыла к двери дома врага

эффектно, как положено. Кроме возницы, е сопровождали два лакея. Сегодня утром она

пошла в конюшню, чтобы в последний раз взглянуть и попрощаться с лошадьми. Она

сообщила главному конюху, что хотела бы забрать Бунтарку с собой. Если она не вернтся

сюда, на что она очень сильно надеялась, то Брук не хотелось бы оставить здесь хоть что-то,

о чм она действительно заботилась, того, кто был ей не безразличен.

Большинство персонала вышло, чтобы попрощаться с ней.

Она не думала, что станет лить слзы по этому месту, но она заплакала. Заплакала из-

за людей, рядом с которыми она выросла, обслуживающего персонала, которые

действительно заботились о ней, относились к ней как к родной. Их грум, Уильям, даже

вручил ей вырезанную из дерева статуэтку лошади, сказав, что он надеется, что фигурка

будет напоминать Брук о Бунтарке. Но она нисколько не напоминала даже простую лошадь,

ведь Уильям был не очень хорош в резьбе по дереву. В любом случае, Брук решила, что

будет нежно хранить этот подарок.

Слуги, сопровождающие е, уже получили свои инструкции. Они должны были

незамедлительно вернуть е домой, если волк не позволит ей войти в сво логово. Если же

разрешит, то слуги, за исключением Альфреды, должны были на той же карете вернуться в

Лестершир. Брук надеялась, что ей разрешат войти. Надеялась, что сможет найти в таком

человека как Доминик Вульф хоть что-то, что бы их объединило помимо их общей

неприязни к Роберту. Ведь это было весьма вероятно, впрочем, как было вероятно и то, что

е попросту не пустят на порог.

Первым делом эмиссар посетил Уитвортов. От Лестершира до дома лорда Вульфа,

расположенного близь Йорка, было полнедели езды в экипаже. Человек регента опережал их

в дороге всего лишь на один день, так что лорд Вульф пока ещ пребывал в блаженном

неведении относительно всего этого. Если он будет разгневан, когда ему сообщат обо всм,

ведь подобная реакция будет вполне справедлива, Брук хотелось бы, чтобы прошло

достаточно дней, и он уже успел бы успокоиться, прежде чем она приедет.

Для е семьи было бы логичнее подождать, пока не станет известна реакция

Доминика Вульфа на требование регента, а уже потом отправлять е на север. Е столь

скорая отправка отдавала явным и неприкрытым страхом. Они могли злиться и выражать

недовольство из-за этого требования, но они никогда не обвинили бы регента в том, что он

блефует. Последствия были для них слишком серьзными, чтобы поступить иначе.

А е братец, какой же мерзавец! Когда он пришл в е комнату поздно вечером, то его

расчтливый взгляд дал ей ясно понять, что Брук не понравится его «план», который он

упомянул в обеденном зале.

– Выйди за него замуж, а потом отрави его, – просто заявил Роберт. – Мы сможем

потребовать половину его земель, или даже все его земли, если у него нет других

родственников. Я знаю, что у него была сестра, которая умерла, но больше никому ничего не

известно о Доминике Вульфе.

– А что если он мне понравится? – спросила Брук.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Это могло случиться. Она не надеялась на это, но ведь всякое может быть.

– Не понравится. Ты будешь предана своей семье и станешь презирать его.

Она может, в конечном итоге, начать презирать Доминика Вульфа, но это уж точно не

случится из-за преданности своей семье. Но Брук умолчала об этом. Она не высказала того,

что думает о предложении Роберта. Девушка знала, что у него была мелкая и злобная

душонка, даже жестокая, но неужели ещ и настолько кровожадная? А ведь он был таким

красавцем! Всевышний его щедро наградил, он был наследником графа. Для его поступков

не было оправдания, кроме того, что он просто был сыном своего отца. Выражение «сын, как

отец» никогда не звучало правдивее, чем когда его применяли в отношении семейства

Уитвортов. Она отказывалась даже допустить возможность этого нелепого предложения

брата, но вместо этого спросила:

– Что ты сделал Доминику Вульфу, если он три раза вызывал тебя на дуэль?

Он фыркнул.

– Ничто не может служить оправданием подобной настойчивости. Но не переводи

наш разговор на это, сестрица. Нам не нужен такой родственник, как он. Его смерть снимет

любые дополнительные требования принца-регента, которые он может выдвинуть нам.

Она молча указала ему на дверь. В ответ он одарил е таким злобным взглядом, что ей

показалось, он способен использовать свои кулаки, чтобы она приняла его точку зрения. И

это был бы не первый раз, когда он совершал что-то подобное.

Но он, вс ещ надеясь на свой «план», прежде чем уйти, сказал:

– Будучи вдовой, ты будешь свободна. Более свободна, чем в семье или при живом

муже. Имей это в виду, сестра.

Свобода. Это е самое заветное желание! Но не такой ценой, которую предлагает ей

брат. И вс же она потеряла свой шанс узнать хоть что-то о человеке, к которому они е

отправляют. Роберт знал его, мог бы рассказать ей хоть что-то о нм, но не стал. Она почти

попросила об этом, прежде чем дверь за братом закрылась, но она никогда ничего в своей