Заставь меня жить

Хотя бы потому, что что-то большее уже было.

Пальцы замерзают, и мне приходится спрятать их в карманах мантии.

Если я не смог разглядеть истинные чувства Джинни, что говорить о Снейпе?..

Сжав зубы, запрокидываю голову наверх и долго-долго, до лёгкого головокружения, смотрю в бесконечное серое небо, а в голове, независимо от желания, из хаоса мыслей вырастает слово из ровно выстроенных, как на праздничном параде, букв.

«Вернись».

Я стерплю всё, даже необоснованное отчуждение, только пусть он вернётся.

К сожалению, хмурое небо безразлично к моим просьбам.

Конечно же, я опаздываю на ужин, но ничуть не сожалею об этом. В дверях я почти сталкиваюсь с Драко. Тот кивает в знак приветствия и, обогнув меня, удаляется в компании своих друзей, а меня как будто громом поражает.

Какой же я дурак! Да я дважды близорук, если всё это время прямо перед моим носом маячил Малфой, чьи родители были в тот вечер у Волдеморта!

Сердце пропускает один удар и, набравшись сил, пускается в сумасшедшую скачку. Развернувшись на каблуках, нагоняю Драко и прошу его уделить мне немного своего времени. Слегка удивлённый, он обещает друзьям догнать их и, обратив ко мне свой взор, вопросительно выгибает брови. Коротко оглянувшись по сторонам, осторожно беру его за локоть и подвожу ближе к стене, так, чтобы не пересекаться с редкими потоками учеников, покидающих Большой зал.

– Может, ты пошлёшь меня в Азкабан с подобным вопросами, но, Малфой, ты - моя последняя надежда, - говорю я как можно тише, наблюдая за реакцией Слизеринца, которая не заставляет себя ждать.

Светлые брови выгибаются ещё больше, а в серых глазах мелькает интерес.

– Нечасто услышишь подобное от Гриффиндорца, - приняв серьёзный вид, он заключает.
– Я тебя слушаю.

Кусаю нижнюю губу изнутри, прячу руки в карманах брюк в надежде скрыть волнение. Мерлин, смогу ли я сформулировать вопрос так, чтобы он не вызвал подозрение? Помучавшись несколько секунд, наконец, выдаю всё, как есть.

– Мне известно - не спрашивай, откуда, - что твои родители были ранены чуть больше двух недель назад. Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.

Мысленно замираю, когда интерес во взгляде Малфоя сменяется откровенным подозрением. Узкая переносица пересекается мимической морщиной, а его голос понижается до почти угрожающего шёпота.

– Откуда ты?..

– Я же сказал: не спрашивай, - тихо шикаю, оглянувшись по сторонам.

Драко колеблется, и его поведение мне понятно. Не каждый день к тебе подходят с расспросами о том, чего не должен знать вообще никто.

– Прости, Поттер, - сдавленно произносит он и, внезапно вцепившись в рукав моей рубашки, уводит меня туда, где одно из ответвлений коридора заканчивается тупиком с огромным, в пол, окном.

Высокому Малфою не составляет труда воспользоваться моей растерянностью: усадив меня на подоконник и склонившись так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, он опирается на вытянутые кончики пальцев по обе стороны от моих бёдер.

– Говори, откуда ты располагаешь подобной информацией, - чеканит он каждое слово, неотрывно глядя мне в глаза, а у меня по спине ненароком пробегает неприятный холодок.

Пальцы сами собой сжимаются на ткани брюк, сердце подпрыгивает и застревает в горле, давит на голосовые связки, изменяя тембр голоса.

– Послушай, Малфой…

– Я - весь внимание, - отзывается он с каплей яда в голосе (видимо, это - характерная черта всех Слизеринцев).

Медленно набираю полные лёгкие воздуха, смотрю в лицо Драко, ожидая найти в нём хоть какую-либо эмоцию, но всё тщетно: он неприступен, как камень под моими ладонями.

– Я не могу сказать, откуда знаю об этом, и прекрасно понимаю, что подобным вопросом застаю тебя врасплох, но и ты пойми меня: мне очень важно узнать судьбу нашего профессора зельеварения, который тоже был там.

Уголок рта Малфоя вздрагивает всего на мгновение, но этого оказывается достаточно для того, чтобы я немного расслабился и почувствовал себя увереннее.

Драко теряет бдительность, а я спешу незамедлительно воспользоваться этим: соскользнув с подоконника, локтём отодвигаю его руку и покидаю личное пространство блондина.

– Послушай, Малфой, - в который раз начинаю и, немного поколебавшись, опускаю ладонь на плечо немного опешившего Слизеринца.
– Я знаю, вся эта ситуация - дикость, но мне действительно необходимо знать, что случилось со Снейпом. Он, как и твои родители, был ранен… Поверь, ты можешь мне доверять.

Драко медленно оборачивается, и наши взгляды встречаются. Всё замирает во мне в ожидании, и я всеми силами стараюсь не отвернуться под напором пытливого взора, но, наконец, напряжение рушится вместе с каменной стеной в серых глазах Малфоя.

Он прислоняется к краю подоконника, скрещивает руки на груди. За окном сгущаются сумерки, их синева мягкой акварелью тонирует изумительно-белые пряди волос.

– Ты прав, безумная дикость, но раз ты настаиваешь, я расскажу тебе, только ответь на один вопрос: почему я должен доверять тебе?

Он поджимает губы и выгибает брови в ожидании. Мягкий звон колокольчиков, висящих на соседней колонне, разбавляет воцарившуюся тишину. Сцепляю пальцы в замок у основания шеи, в задумчивости опускаю веки на несколько секунд и, наконец, произношу единственно-верный ответ:

– Потому что Снейп доверял мне.

Лицо Малфоя проясняется, исчезает хмурость и подозрительность, остаётся только привычное спокойствие и новое, необычное, но такое необходимое доверие.

Слегка одёрнув пиджак, он поворачивается лицом к окну, замирает рядом со мной, почти плечом к плечу.

– Когда я узнал о том, что мои родители ранены…

Мягкий голос растворяется в шорохе крупных хлопьев снега, сталкивающихся с неожиданно стойкой преградой в виде витражного стекла и разочарованно скатывающихся вниз расплывчатыми большими каплями.

– Можешь не объяснять, я знаю, каково это: понимать, что твои родители могли погибнуть. Я столкнулся с этим, и даже с большим.

Малфой слегка поворачивает голову в мою сторону, наши взгляды вновь пересекаются, и в расширенных зрачках, окружённых жемчужно-серой радужкой с бледно-голубыми вкраплениями, я читаю благодарность - правда, слегка завуалированную.