Заставь меня жить

Шестое чувство подсказывает, что этот вызов Барти уже не сможет проигнорировать. Я стараюсь не думать о том, как это выглядит со стороны, когда обвиваю его шею рукой, тяну на себя, заставляя наклониться, и заглядываю в глаза, в которых боль переливается через край.

– Прошу, не надо. Я сделаю всё, что угодно, но только не приводи меня к нему.

Крауч сгибает руку с Меткой в локте и шипит сквозь стиснутые зубы, но всё-таки находит в себе силы усмехнуться и хрипло сказать:

– Прямо-таки всё?

Многозначительная интонация посылает волну неконтролируемого тепла по всему телу, и я скорее чувствую, чем понимаю, что киваю. Через пару мгновений Барти становится лучше, он выдыхает, запрокинув голову, и протягивает ладонь к моему лицу, когда я вновь становлюсь единственным объектом его безраздельного внимания. Кто-то весьма энергично танцует за моей спиной, периодически подталкивая вперёд, но я крепко стою на месте, пригвождённый прямым взглядом Крауча. Коснувшись подбородка, кончики его пальцев начинают двигаться строго вниз: по изгибу шеи до ямки между ключицами, затем по груди в вырезе рубашки и дорожке из пуговиц, пока не достигают ремня. Подцепив пряжку двумя пальцами, он тянет её на себя и не удерживается от победной улыбки, когда я подчиняюсь. Непоколебимая решимость в его взгляде соперничает с ненормальным блеском - остаточный эффект от недавнего безумия, заключительным штрихом к которому становится ещё один поцелуй. Он менее страстный: простая ласка одних губ другими, однако не ставшая сюрпризом для кого-нибудь из нас, а сотворённая по обоюдному желанию.

Оттого этот поцелуй и становится самым неоднозначным из трёх, что были у нас.

Барти отстраняется, и я почти не меняюсь в лице, когда он сжимает пальцы на моём локте и, не разрывая зрительного контакта, трансгрессирует.

* * *

Высокая спинка стула удачно подворачивается под руку, я мгновенно вцепляюсь в неё, зажмуриваясь и шипя от боли, прошившей грудь насквозь. В ушах стоит гул от долгого пребывания в шумном месте, который становится ещё громче из-за царящей вокруг тишины. Я не могу открыть глаза и осмотреться, потому что на этот раз чувствую себя гораздо хуже. Кто-то, очевидно, Барти, подхватывает меня под локоть и усаживает на стул. Знакомое тепло касается ран, принося чувство облегчения, после чего я слышу слева манерный голос Беллатрисы:

– Вы только взгляните, какой заботливый!

Барти отходит от меня и отвечает с не меньшей неприязнью в интонации:

– Если бы не я, он бы уже давно был мёртв, а вам, мой Лорд, это вряд ли понравилось бы.

Короткая пауза, и я с замершим сердцем слышу переливчатый голос Реддла:

– Ты прав, Барти, не понравилось бы.

Боль отступает, и я открываю глаза.

Я был здесь раньше. Вернее, не так: я видел это место. Тёмные деревянные панели на стенах, густой ковёр, величественный каминный портал, гобелены с фамильным гербом. Я в доме Малфоев. В середине зала - длинный стол, в чьей лакированной поверхности отражаются ореолы множества свечей на роскошной люстре. Во главе стола сидит Том Реддл, я занимаю противоположный край, слева от меня через три стула - Беллатриса. Замечаю каминные часы и вовремя подавляю шокированный вздох: стрелки на циферблате показывают половину пятого. Я ушёл, не предупредив никого, и не вернулся к назначенному времени. На этот раз Снейп глазом не моргнёт, а сравняет меня с зёмлей, но это - единственное, о чём я могу сейчас мечтать, сидя среди самых страшных врагов.

Барти занимает один из свободных стульев справа точно напротив Беллатрисы.

– Почему так долго?
– недовольно откликается волшебница, постукивая длинными ногтями по столу, и бросает в мою сторону взгляд, от которого у меня застревает ком в горле.

Барти деловито откидывается на спинку стула и тянет с издёвкой:

– Если бы кое-кто не явился на порог моего дома без предупреждения, всё было бы значительно быстрее.

Белла шипит как кошка и откидывает от лица волнистую прядь волос, явно намереваясь ответить не меньшей колкостью, но Реддл, до этого с холодным безразличием наблюдавший за словесной перепалкой двух Пожирателей Смерти, вдруг громко произносит:

– Закончили! Потом разберётесь между собой, не забывайте, что у нас гость.

Барти цокает языком, но подчиняется, Беллатриса тоже остывает, хотя продолжает прожигать Крауча злобным взглядом. Тома такой исход устраивает, и он переключает всё своё внимание на меня. К счастью, черты его лица не искажены какими-либо отрицательными эмоциями, он не излучает недовольство или злобу, как в нашу последнюю встречу, и спокойный тон, которым он начинает говорить, ненадолго усмиряет моё беспокойство.

– Ты задаёшься вопросом, почему оказался здесь, - он слегка склоняет голову, отчего волна гладких каштановых волос касается линии бровей.

Я тихо прочищаю горло и отвечаю, радуясь тому, как ровно звучит мой голос:

– Я пытался узнать у него, но он упорно молчал, - киваю в сторону Барти, которого, кажется, происходящее мало интересует. Он словно выполнил свою часть задания, и теперь сидит, закинув ноги в туфлях на соседний стул, и скользит безразличным взглядом по потолку. Однако моя реплика отвлекает его от этого занятия, и я вижу, как вздрагивает уголок его рта в намёке на кривую улыбку.

– Скажем так: в этом мы были друг с другом солидарны.

Он явно намекает на моё нежелание выдавать того, кто сливает Ордену информацию о крестражах, а я лишь устало вздыхаю. Со стороны Реддла раздаётся одобрительное хмыканье: он ставит локти на стол и соединяет кончики растопыренных пальцев, но я опережаю его очередной вопрос:

– Но что мне больше всего интересно, так это то, как ему удалось выследить меня.

– Где же ты, интересно, столько смелости набрался?
– вкрадчиво произносит Белла, после чего покидает своё место и приближается ко мне. К слову, запас этой самой смелости очень быстро иссякает, когда волшебница опирается ладонью о спинку стула и нависает надо мной. Тяжёлые пряди волос соскальзывают с её плеч, от них на скулы падает неровная тень, а взгляд исподлобья - холодный и безжалостный, как у кобры - заставляет кровь стыть в венах.

– Я помню тебя совсем другим, Поттер, - острый ноготь проходится по моей щеке, отчего я едва заметно дёргаюсь, - запуганный мальчишка, прячущийся за спинами родителей, и что с тобой стало? Дерзишь при любом удобном случае, словно мы - кучка недоумков, которая ничего не сможет сделать с тобой!

На долю секунды мне кажется, что Белла готова сомкнуть пальцы на моём горле, но Реддл останавливает её:

– Хватит! Белла, оставь нас!

По её лицу проносится тень чистейшего изумления, она резко распрямляется и оборачивается, благодаря чему я могу увидеть Тома, который поднялся со стула. Опираясь на разведённые ладони, он сверлит Лестрейндж сердитым взглядом, и та нехотя, но повинуется. Тряхнув роскошной гривой волос, она стремительно покидает зал, и быстрый стук её каблуков ещё некоторое время слышится за дверью, пока вовсе не стихает. Даже Барти уже не выглядит таким расслабленным: да, он по-прежнему демонстрирует своенравность, сидя совершенно не так, как подобает аристократу, но кое-что изменилось. Он прижимает кулак к губам в задумчивом жесте, и только слегка прищуренные глаза внимательно фиксируют любые изменения в настроении Реддла. Тот ещё некоторое время смотрит на дверь, за которой скрылась Белла, после чего переводит взгляд на меня.

– Скажи, Гарри, о чём ты сейчас думаешь?
– спрашивает он, плавно садясь обратно, и подпирает висок подушечками пальцев, а я теряюсь на несколько мгновений. Вопрос совершенно неожиданный, но Том вряд ли шутит, и хмурый вид Барти только подкрепляет мою уверенность в серьёзности происходящего.

– О том, что сейчас я по определению должен бояться, - честно признаюсь, чем удивляю сам себя.

Крауч хмыкает, не глядя в мою сторону, а Реддл коротко смеётся, и от этого я начинаю нервничать. Если раньше я считал, что пропал, оказавшись в доме Барти, то теперь понимаю, что это были ещё цветочки. Ягодки появились сейчас, и самое страшное, что я не знаю, ядовитые они или нет.

Том плавно откидывает голову назад, прижимаясь затылком к высокой спинке своего стула, больше похожего на своеобразный трон, снисходительно смотрит на меня, пока вновь не начинает говорить, и в его тоне нет ни капли враждебности:

– Единственное, что ты должен бояться сейчас, это неизвестности. Я прекрасно понимаю твоё положение: жгучее желание отомстить привело тебя в совершенно неожиданное место, множество вопросов одолевает твой разум…

Он замолкает и явно не думает продолжать, по его лицу блуждает тень любопытства, и я запутываюсь полностью и бесповоротно. Наша последняя встреча ясно дала понять, что в следующий раз дело вряд ли обойдётся простой беседой, но именно это сейчас и происходит.