Заставлю тебя полюбить

С трудом сняв с себя колготки, я извлекла оттуда телефон. От длинных передвижений его кнопки впечатались в кожу стопы.

— Боже, как больно, — простонала тихо.

Все время после аэропорта я старалась ходить так, будто не прятала телефон между обувью и ногой. Это было чертовски неудобно, но оно того стоило.

— Доменик слушает.

— ДомЕнико, — процедила я, — это твое настоящее имя.

— Я знаю, что ты указала на мою фотографию. Идешь против своего учителя, Кристина?

Я замерла.

Он ни разу не называл меня этим именем.

Доменик угрожал, я сразу поняла.

— Авария — твоих рук дело?

— Поблагодаришь меня позже. Сейчас твоя задача заставить Давида поверить тебе.

— После того, как я пустила ему пулю в сердце? Ты слишком многого хочешь, Доменик.

— Ты слишком много можешь, девочка. Давид уже наркоман, и ты — его наркотик. Как только он расслабит хватку, дай мне знать. Мои люди передадут тебе яд. В этот раз ты все сделаешь без промашек.

— Меня подставили. Тебе известно об этом?

Доменик положил трубку.

Он сказал любыми путями выйти из этой комнаты, иначе… иначе о Кристине узнают все.

Приложив ледяные руки к горячим щекам, я начала думать.

Я уже не та Кристина, история семьи которой прогремела на весь Новосибирск. Я выберусь отсюда, сколько бы ночей в постели Басманова мне это ни стоило.

— Таблетки, — вспомнила я.

В сумочке лежал знакомый блистер.

Я выпила вторую таблетку.

На следующий день третью.

На четвертый день цикла — четвертую.

Когда за окном пятого дня окончательно стемнело, из-за двери донеслись шаги.

Я опустилась коленями на белый ворсовый ковер. Обнаженных ягодиц коснулась приятная ткань, когда я отвела руки за спину и уперлась ладонями в пол.

Отбросив волосы с груди, я стала ждать. Ключ вставили в замок и повернули несколько раз — дергано, резко. Жадно.

Давид шел ко мне.

Он шел за мной…

Глава 9

В комнате было темно. Когда дверь приоткрылась, свет снаружи осветил высокую фигуру.

Давид изголодался по мне и поэтому — пришел.

— Жасмин?

Не то шепот, не то хрип.

Я видела, как его пальцы дрогнули и тут же — сжались в кулаки. Зрелище было пугающим… я облизала пересохшие от жара губы.

— Что за игры, Жасмин? — он был возбужден и… зол.

Доменик был прав: Давид зависим. И мое тело — его наркотик.

Мощные челюсти плотно сжаты, руки напряженно согнуты в локтях. Когда Давид подошел — порывисто, резко — я сразу же потянулась к его ремню, потому что знала, чего он хочет.

Тяжелая бляшка холодила пальцы… на этот раз я справилась с ней быстрее. Расстегнув ширинку, я тяжело задышала и немного замешкалась.

Давид тяжело вздохнул, поторапливая. Я послушно открыла рот и подалась вперед. Он был горячим и перевозбужденным… все должно закончиться быстро.

Давид тихо простонал. Ему было приятно все: моя покорность, моя инициатива. Моя нагота — доступная лишь ему. Мой рот ублажал его прихоти и желания.

Я подняла взгляд. Глаза зверя неотрывно следили за моими движениями… от его пристального взгляда внутри что-то отчаянно дернулось.

Моя жизнь катилась в пропасть такого же цвета, как его глаза.

— Жасмин, — глухой звук вырвался из его рта, — глубже… соси глубже.

Я старалась.

До слез в глазах старалась — отчаянно, жадно вылизывая каждый сантиметр, но ему все было мало.

Давид опустил тяжелую ладонь на мою голову и подтолкнул… Я задыхалась, но делала ему приятно… Я гладила его крепкие бедра и рельефный живот, а он хрипло стонал и закатывал глаза.

Я все делала правильно.

Давиду понравилось.

— Иди ко мне… Иди, моя девочка.

Давид говорил урывками, тяжело дыша. Его глаза наполнились дымкой — он хотел взять меня, грубо и ненасытно.

Его пресс стал почти каменным, когда Давид намотал мои волосы на кулак и мягко заставил подняться.

Я вытерла губы и поднялась с колен.

— Сегодня было хорошо, — жадно пробормотал Давид.

Я прильнула к напряженной груди, а Давид перехватил меня за подбородок и впился зубами в мою шею. Не нежно. Не щадя.

Я тихо вскрикнула, откидывая голову назад.

А он зализал место укуса, втягивая ноздрями запах моей кожи.

Точно зверь.

— Тебя уже можно трахать?

Давид спрашивал, закончились ли месячные.

В глазах Давида — жуткий голод, лучше бы я не смотрела в них…

— Можно.

Я не успела пикнуть: Давид перехватил меня за талию, приподнял над полом и унес из комнаты.

В свою обитель.

Я закрыла глаза, не решаясь смотреть на постель или этот пол, где еще недавно он истекал кровью… а Давиду было все равно, о чем я думала.

Он крутил мною в разные стороны и все никак не мог налюбоваться. Ласкал поясницу, трогал шею, сминал грудь и всюду оставлял свои следы.

Давид будто в отместку за мое проклятое сердце показывал, что мое тело принадлежит ему. Пусть не сердце… зато тело.

— Повернись.

Я послушно легла на живот, дрожа от неизвестности. Я боялась его звериной сущности — Давид лепил из моего тела фигуру, как из пластилина… Это было ненормально.

Его ладони опустились на поясницу и придавили — Давид распластал меня на кровати.

— Прогнись. Вот так… — затылок опалило жаром.

Сегодня он хотел глубже, ярче, острее.

Давид задрал мою голову, а когда его пальцы накрыли мои полуоткрытые губы — я случайно облизала их.

Распаляя зверя.

Накаляя обстановку.

— Жасми-ин… — протягивает свирепо.

Давид дышит открытым ртом.

Ладонью сжимает талию, безжалостно оставляя следы. По коже бегали мурашки — он может делать со мной все, что угодно.

Знакомая луна освещала эту спальню, когда Давид вошел в меня.