Затаившееся во времени. Как в тумане. Том 1

– Элестер, – немного иначе заговорил Фладен, – стражи в нетерпении, и я тоже, но это уже не первая битва. Победа в сражении с кораблями Ночного Лика стоила нам больших потерь и огромных магических усилий. Не говоря уже о сети, которой после всего мы накрывали долину. – Фладен указал на воинов. – Нужно вернуться во временный лагерь. Все хотят убедиться, что с их близкими все в порядке. Дух перевести. Мы слишком долго сражаемся почти без перерыва. Нужно собраться с силами, переждать эту ночь в лагере.

Элестер выслушал своего астанского союзника, немного подумал и наконец кивнул.

– Хорошо, – согласился он и даже устало улыбнулся, что было для него нехарактерно. Однако Телестри изменился, и это ощутили все, включая самого Элестера. Как будто прошлое отпустило его или он отпустил прошлое. Он стал сильнее и бодрее. Ушла излишняя сдержанность и холодность, а в тактике прослеживались неожиданно смелые идеи, которым он никогда бы не научил Фредрика как учитель. Именно Элестер придумал, как столкнуть между собой врагов, и это сработало идеально. Не обошлось, разумеется, без странного поведения Лерута, но об этом мятежники не знали. – Возвращаемся в лагерь, – повторил свое согласие Элестер, и Фладен удовлетворенно кивнул. За таким верховным стражем он был готов пойти и порадовался, что выбрал именно сторону Элестера, а не Лундес Эверли. Хотя разногласия с Лундес у Фладена, так же как и у Элестера, были скорее личные.

Новый временный лагерь мятежников находился в частично уцелевшей астанской деревне. Во времена порабощения Астании эта деревня, так же как и десятки других, была захвачена и наполовину разрушена, поскольку в ней жили те, кто избежал подчинения. Таких Фавластас обычно вырезал. Когда Кадан передал через Фладена Элестеру, что долина раскрыта, старый эльф понял, что их убежище придется сдать и покинуть. Но Дианис научил их, как правильно сдавать свои земли, и долина в итоге стала могилой для маго-техники. После произошедшего в Хискале Элестер вознамерился схоронить всю маго-технику Фавластаса и упрямо следовал к этой цели.

Когда было принято решение оставить долину, эльфы увели женщин и детей в укромное место. Нашли заброшенную деревню, скрытую густой листвой высоких тропических деревьев, невидимую с неба и труднодоступную на земле. Растительность вокруг домов была такая плотная, так тесно переплетались липкие лианы и опасно свисали ядовитые цветы, что только знающие единственный верный путь местные могли входить и выходить из поселения. Когда-то непоколебимцы прорубали себе путь магией, но прошли годы, и буйная растительность Астании вновь оградила деревню от чужаков.

Многие дома стояли в руинах и сильно заросли, но отдельные строения неплохо сохранились, и именно их использовали как убежище мятежники.

Шагая по расчищенной тропинке уже в центре деревни, Элестер наблюдал, как кидаются женщины в объятия своих вернувшихся мужей, а те наслаждаются победой и делятся впечатлениями. Все вокруг радовались, и Элестер тоже сдержанно улыбнулся, но не расслабился. Астания не была его домом. Каждый день он помнил о том, как бежал из графства, и обещал себе снова и снова, что вернется, чтобы отвоевать всю Океанию у врагов. И вот когда на бывших территориях графства все будут счастливы, когда стражи запрут непоколебимцев за врата и вновь встанут на защиту створок, вот тогда Элестер улыбнется шире. Об этом он думал, когда подходил к небольшому одноэтажному дому. Пожалуй, одному из самых целых.

Распахнув дверь, он встретился с печальным янтарным взглядом хискальской принцессы Тагары и вздохнул. Ее глаза были красными и опухшими, а значит, она прорыдала все то время, пока другие воевали. И конечно же, причиной ее страданий была вовсе не война в Астании и не волнение за воинов.

Она сидела на единственном уцелевшем стуле и в практически пустом, заброшенном на вид доме казалась еще более осиротевшей и одинокой.

– Получилось? – все же показала она хоть какой-то интерес к происходящему.

Элестер старался быть с ней мягок. Не так давно она узнала об ужасной кончине одного из братьев и о проклятии, которое Дианис наложил на Хискал перед смертью. У Тагары была самая настоящая истерика, и она все никак не могла успокоиться. Старалась выглядеть достойно, но далеко не всегда могла унять эмоции. Элестер ее понимал. Он знал, каково это – неожиданно потерять кого-то очень близкого, и считал, что лишь живой брат смог бы помочь ей оправиться.

– Мы одержали победу. Флот уничтожен. Только две абазии сейчас мчатся к Фавластасу, чтобы рассказать ему о предательстве Ночного Лика.

Тагара попыталась улыбнуться, но вышло совсем плохо. Она и сама это поняла и перестала стараться, грустно спросив:

– И теперь непоколебимцы нападут на свой город? Уничтожат его?

Элестер не понял, как именно она восприняла такую победу над врагом. Он не хотел ее пугать и понятия не имел, как успокоить, но все же ответил:

– Да, наверное, город они уничтожат. Так что Фавластас ответит за Хискал и постепенно сам себя погубит.

– А простые жители Ночного Лика? Что будет с ними? – все интересовалась Тагара.

Элестер лишь отрицательно покачал головой, поэтому принцесса потупила взгляд.

– Послушайте, – попытался достучаться до нее Телестри. – Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Но поверьте, боль со временем утихнет…

– Но я не хочу забывать Дианиса, – посмотрев в глаза старого эльфа, призналась Тагара. – Не хочу… – Ее губы задрожали, и она отчаянно застонала, не удержав очередной приступ слез. – Почему он это сделал?

Элестер аккуратно коснулся ее руки.

– Вы не против? – спросил он.

– Нет, – всхлипнула она. – Меня касаться можно. Я же не астанское украшение, я женщина пустыни…

– Да. – Элестер кивнул, стараясь найти к ней подход. Жалость, которую Телестри испытывал к Тагаре, напоминала заботу отца о дочери. Элестер мягко сжал ее руку и прошептал: – Я мог бы сказать вам, что все наладится, солгать, но не хочу. Жизнь без брата будет другой, и это уже навсегда. Как раньше не будет. Но у вас еще есть второй брат, и я приведу вас к нему, обещаю.

– Мне страшно, – призналась она, ненавидя себя за то, что способна была только на слезы.

– Когда жизнь полностью меняется, всегда страшно, – спокойно заметил Элестер.

Тагара отрицательно покачала головой и объяснила:

– Мне страшно не за себя, а за Хевела. Ведь он сейчас с Лундес Эверли, а она так жаждет власти, так жаждет войны – и Хевела утянет за собой.

– Я обещаю, что мы с Лундес прервем наши воины для того, чтобы вы смогли воссоединиться с братом.

– Он может быть где угодно. Если бы я тогда только знала, что случится с Дианисом, я бы не заставила мятежников Хевела привести меня к вам. Мне не хотелось оставаться с предателями, и я потребовала привести меня к союзникам Дианиса, а теперь один мой брат погиб, а другого и не найти.