Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна

Рядом с ними возник Софир, а эльфийка как раз ударила Трифона тупым концом своей палки. Доспехи защитили его, и он, не медля, атаковал крылом. Лундес отпрыгнула.

– Уходим, – тихо сказал граф. Он в последний раз взглянул на нее, и с его губ сорвались еле слышные слова: – Будь проклята… – А после он скрылся на ночных улицах.

– Где?! – с ходу спросил Софир.

– Там… – растерянно прошептала эльфийка, все еще тяжело дыша. Судя по звуку, приближались астанцы. Как всегда, не вовремя.

– Пора охотиться! – крикнул Софир, и воины разбежались по всем переулкам, щелям города. Вскоре вновь воцарилась тишина. Лундес стояла одна возле решетки и беспомощно сжимала посох. Она дрожала, возможно, что из-за ветра. А может, ветер был совсем ни при чем, может, дело было в другом.

«Ты когда-нибудь ощущал настоящее смятение, Тэас?». И она еще спрашивала? Вот ведь… Впрочем, Тэас не стал отвлекаться, просто продолжил читать: «…когда что-то выбивает тебя из колеи, заставляет дрожать, сомневаться, а порой совершенно по-другому взглянуть на ситуацию. Именно так я ощущала себя тогда. И, честное слово, не пожелала бы такого состояния никому, даже тебе».

В то время как Софир продолжал поиски верховного стража, Лундес осознала, что она не может… Не могла она ловить Фредрика, сражаться с ним, не могла даже просто находиться рядом с графом. Решила, что это было какое-то сумасшествие. Когда он смотрел на нее, она словно теряла разум. Она не могла трезво оценивать ситуацию, не могла сражаться по-настоящему, в полную силу. И потом, когда он в очередной раз ускользал от нее, когда она оставалась одна, ей становилось страшно, потому что разум и самоконтроль возвращались. И она понимала, что он ОПЯТЬ что-то сотворил с ней! Фредрик Гаус имел над ней власть. Какую именно?! Она прокручивала в голове всевозможные варианты. Магия, подчинение. Как еще она могла объяснить себе свои собственные эмоции. Никак! Она бы не позволила себе даже предположить, что дело было в обычном влечении. Тем более к врагу.

Усталая и взволнованная, она вернулась в особняк, в свои покои. Затем принялась расхаживать по помещению, хватаясь за голову и гадая снова и снова, почему ОН защитил ее своим телом. Почему, проклятье, он был готов рисковать собой?! Как глупо и безрассудно для верховного стража!

«Я не могу сражаться с ним», – в очередной раз пронеслось в ее голове. – Фавластас… Фавластас! – Лундес выпрямилась, попыталась пригладить волосы. – Фавластас, пожалуйста, есть разговор! Мой господин… – она замерла, почему-то глядя в потолок. Никто никогда не появлялся сверху, но почему-то, ожидая кого-то, эльфийка всегда смотрела вверх. – Мой господин… – вновь прошептала она.

Темные покои на миг озарились светом таинственной магии. На этот раз Лундес не отступила. Она поднесла руку к глазам и стала терпеливо ждать, пока ее господин приблизится.

– Спасибо, что пришел, – устало произнесла она, и ее собственный голос показался ей голосом незнакомки. – Я…

Фавластас подошел, его рука сжала ее ладонь, и он, видно, ощутил дрожь. Эльфийка тщетно пыталась ее унять.

– Смятение… – неудовлетворенно произнес он, глядя в ее глаза: – Что с тобой? Верховный страж мертв? Оттого смятение?

Лундес медленно покачала головой.

– Нет, мой господин. Я не могу… убить его, – с трудом выговорила она. Под взглядом Фавластаса она чувствовала себя словно в аданее. – Я хотела сказать…

– То, что ты хотела сказать, Лундес, ты сказала.

– Ты злишься? – она напряженно сжала его ладонь. – Мне… мне сил не хватает убить его, вот и все…

Фавластас молчал.

– Софир, астанцы и гавары рыскают по городу. Они найдут его и убьют, этой же ночью, быть может, уже… Я не то что не желаю ему смерти, но не могу сама сделать это. Я пыталась уже несколько раз, но он что-то делает со мной, использует против меня какую-то силу, я не могу сказать, что именно ощущаю. Ступор. Я… – Наконец, эльфийка замолчала, собравшись с духом. Сказала себе: «Лундес Эверли, хватит унижаться». Только тогда она перестала дрожать.

«Что с тобой, в самом деле?!» – спросила она саму себя. Фавластас стоял рядом и как будто эти мысли улавливал. Во всяком случае, перемены в ней он чувствовал хорошо.

– Мне это не нравится, – сказал он. – Не нравится твое смятение. Такого быть не должно.

Отпустив ее ладонь, он отошел в центр покоев, остановился, скрестив руки на груди. Затем поинтересовался вроде бы спокойно:

– Какое оно, это смятение, Лундес?

– Что?

– Что ты ощущаешь?

– Я же сказала! Растерянность, ступор! Все нормально, пока я не вижу его глаза! – Тут она осознала, как все это звучало. Что бы с ней ни происходило, Фавластасу об этом говорить не стоило. – У него хищно горели глаза. Сверкали магией. Он шептал заклинания… – Она постаралась приукрасить свои ложные предположения по поводу силы и гипноза.

– Заклинания, значит. – Разумеется, Фавластас ей не верил. Он видел ее насквозь. Лундес была его марионеткой, и ему не нравилось, что по какой-то причине она могла начать подчиняться кому-то, кроме него. Неважно, по какой причине. Из-за гипноза ли, или даже из-за странной эмоциональной тяги. Он хотел, чтобы она почитала его, как какого-нибудь бога, например бога магии – Ралуса. Он хотел, чтобы она смотрела на него с восхищением, вытирая при этом меч от крови Фредрика. А она говорила, что не может убить врага, потому что он сражал ее взглядом. Молчать и интриговать Лундес не могла, ведь все еще была во власти императора, пусть в чем-то и прозрела, но не освободилась.

– Я не знаю, что он делал. – Эльфийка опустила взгляд. – Послушай… я не предала тебя… его убьют… сегодня, я уверена. И все будет, как надо… как планировали, – затаив дыхание, она продолжила глядеть в пол.

– Знаешь что, Лундес, – мрачно сказал он. – Хоть ты и не сделала того, что я требовал и, судя по всему, не сможешь, ты все же позвала меня и честно поделилась своими слабостями. Значит, по-прежнему доверяешь мне?

– Разумеется! – Почему он спросил? Конечно, доверяет! Она тогда даже подумать не могла о недоверии к нему. – Я верна тебе, я помогу тебе в другом, позволь мне лишь не заниматься верховным стражем…

Император задумался, замолчал на какое-то время. Наконец он сказал:

– Он приказал своему стражу убить твоего брата, и брата убили… Что ж, ты точно не хочешь сама отомстить? Может, это и хорошо. Поначалу твоя сила и твердость меня настораживали. Женщина даже в бою должна быть женщиной, оставаться в чем-то милосердной. Но прощать врагов все же не стоит.

– Я его не простила, – она покачала головой от отчаяния. – Теперь ты будешь считать меня слабой и не способной ни на что. Я так боялась, что…

– Нет, – приблизившись к ней, Фавластас осторожно взял ее за подбородок и заставил смотреть в его глаза. – Я уверен, ты поможешь мне. Может, будет лучше, если ты отправишься воевать в графство, будешь помогать Ирвингу. Решите, как лучше подобраться к вратам, а здесь с Фредриком я разберусь сам. Тебе нужно поспать…

– Я не смогу уснуть… – прошептала она едва слышно.

– Сможешь, я помогу… – Он вроде бы по-доброму улыбнулся. – И смятение сейчас уйдет, я обещаю. Только следи за моей рукой и за шаром…