Затерянные в Полынье

– Уж непременно, – согласилась тетушка. – Хотя и Арсений сам знал заветные тропки. Но до Кимки ему было, конечно же, далеко.

– А что, если эти тропинки-то у них где-то и пересеклись? – предположил я. – Могли они поссориться из-за какого-то редкого растения? Или змейки? Могли. Чем дольше здесь живешь, тем больше новых фактов открывается. Возьмем такой треугольник: доктор – пекарь – дед. Допустим, что пекарь находит на болоте то, что нужно и Мендлеву и деду. Но он не торопится сделать выбор, тянет из обоих жилы. В булочной происходит между ним и дедом бурная сцена с оплеухой. Мстительный пекарь угрожает убить деда. Тем более что ему выгодно избавиться от человека, который и сам, рыская по болотам, может наткнуться на это «нечто». И тогда – прощай его заработок. К этому его подбивает и доктор Мендлев, для которого дед является конкурентом. Остальное – дело техники.

– Хорошо мыслишь, – усмехнулся Егор. – Одна неувязочка: мешок с телом к озеру тащили совсем другие люди: полицейский и один из охранников Намцевича.

– Ну и что? А может быть, они тут ни при чем? И откуда ты знаешь, что было в мешке? Мишка-Стрелец не видел. А если там был совсем другой труп? Или какая-нибудь… вещь. Которую надо утопить, чтобы спрятать.

– Но тело деда выловили именно из озера, хотя пекарю, если он убил его, проще было бы сбросить труп в болото. Как ты можешь объяснить это?

Я не знал, как, и поэтому молчал. Но чувствовал, что в моих словах что-то есть. Я высказал одну верную мысль. Но какую? Она крутилась у меня в голове, но я не мог сосредоточиться. Мешала тетушка Краб, которая вдруг стала говорить о какой-то дочке Аграфены, своей соседке, убежавшей смотреть оползень и до сих пор не вернувшейся.

– А время-то уже седьмой час, а она еще утром ушла, – вздыхала тетушка. – Не случилось ли чего? Может, ее на болото потянуло, она ведь такая бестолковая, малость с придурью.

– Если с придурью, так надо под замком держать, – в раздражении перебил ее я. – Сколько ей лет?

– Тринадцать.

– Ничего, найдется. Из Полыньи теперь никуда не убежишь.

Мы поднялись из-за стола и стали прощаться.

– Вадим, нехорошо как-то, – шепнула мне тетушка Краб, когда Марков уже спустился с крыльца и зашагал к калитке. – Страшно мне чего-то, ночью особенно. Как засну, так и вижу его: будто он стоит рядом и на меня смотрит.

– Кто?

– Да Арсений наш, кто же еще? Молчит и смотрит. И глаза какие-то… не его. Водяные… чужие. Боюсь я. К чему бы это, а? Может, и правда дух утопленника по ночам бродит?

– Ну будет вам, тетушка! – сердито сказал я. – Глупости все это.

– Ладно, Вадимушка, ладно, – поспешно отозвалась она. А вслед добавила: – Молчит и смотрит, словно не узнает…

Мы вернулись домой, где уже собрались все наши. Не хватало только Милены. Но я не очень беспокоился, потому что она могла, назло мне, проваляться на берегу озера до позднего вечера. Такой уж у нее был вредный характер: если она захочет мне насолить, то еще и наперчит в придачу. Марков предложил, не теряя времени, заняться осмотром дома, на предмет поисков внутреннего врага. На что Сеня Барсуков ответил язвительным замечанием:

– Главный враг сидит в нас самих.

– Глубокая мысль, – похвалил его Комочков. – Но, к сожалению, не новая.

– А иди-ка ты!.. – огрызнулся Сеня, и с его уст чуть не сорвалось грубое ругательство. Никто из нас не ожидал такой агрессивной озлобленности от добродушного Барсукова. Впрочем, складывалось впечатление, что нервы начинают пошаливать у всех. Исключая Маркова, который был по-прежнему спокоен и хладнокровен.

– Начнем с подвала, – скомандовал он и поднялся. – Мне кажется, это самое уязвимое место в доме. Может быть, там есть какие-то потайные ходы или комнаты.

Вместе с ним пошли только я и Комочков, остальные не проявили никакого интереса к нашей затее. Бетонированные стены подвала были кое-где покрыты трещинами, через которые проникал воздух. На земляном полу валялось много всякой рухляди, а возле обеих лестниц лежали цементные плиты. Зачем они понадобились тут деду? Мы попробовали сдвинуть их, но сил троих здоровых мужиков было явно недостаточно.

– Под ними могут оказаться пустоты, – предположил Марков. – Если они как-то и поворачиваются, то только с помощью скрытых рычагов.

Затем мы облазили чердак и обшарили все комнаты, но никаких следов присутствия постороннего не обнаружили. И вернулись в зал, где Ксения и Барсуковы играли в карты.

– Милена не приходила? – спросил я, хотя это и так было ясно. Впрочем, мне никто и не ответил. Марков толкнул меня в бок.

– Вижу, что беспокоишься, – сказал он. – Давай сходим к озеру.

– Еще чего!

– Так я один пойду, притащу ее на аркане.

– Валяй… – кивнул я и подсел к игрокам четвертым.

Прошел час, но ни Марков, ни Милена не появлялись. Между тем незаметно исчез и Комочков. Я догадывался, куда он пошел. И кто его там ждет.

– А куда это подевался Николай? – озабоченно спросила Маша. Я чувствовал, что она находится на каком-то взводе и уже почти не в силах скрыть свою тайну. Скоро, очень скоро ее связь с Комочковым станет достоянием гласности.

– Утонул в болоте, – ответил ей Сеня. – Бульк!.. И все. Туда ему и дорога.

– Дурак! – отозвалась Маша.

– От такой же слышу.

За все время нашего знакомства я впервые видел, что они ссорятся. Я-то думал, что ссоримся лишь мы с Миленой. Наконец появился Марков.

– На озере ее нет, – сообщил он. – Я обошел почти весь поселок – нигде. Что будем делать?

Нехорошие предчувствия стали овладевать мною. Но я упрямо продолжал смотреть в свои карты, хотя вместо дамы червей мне мерещилось язвительно улыбающееся личико моей жены: она подмигнула мне и высунула кончик языка, скорчив гримасу, словно говоря: «Так тебе и надо!» Я бросил даму-Милену на стол, отбившись ею от вальта Ксении.

– Николай тоже куда-то запропастился, – сказала Маша.

– Они сейчас вместе, – назло ей и мне, произнес Барсуков.

Я посмотрел на часы: было уже половина одиннадцатого. Куда она могла деться? А что там тетушка Краб плела про дочку своей соседки? Та тоже исчезла. Похоже, тут начинают пропадать люди…

– Сеня, ты снова в дураках, – сказала Ксения, выигрывая партию.

– Надоело, – ответил он, бросив карты на стол. – Спать пойду. Ты идешь? – обратился он к жене.

– Нет, – холодно ответила она. – Буду ждать… Милену.

– Как хочешь. – И Сеня удалился в свою комнату.

Мы остались вчетвером, не зная, что предпринять дальше. Тишину нарушила Ксения: