Затерянный храм

– Многообещающее название.

Глава пятая

Долина мертвых, Крит

Над ними, поблескивая под лучами солнца, вздымались скалы из красного камня. Переплетавшиеся ветви платанов и олеандров затеняли дно долины. Грант глянул сквозь листья, прикрыв глаза ладонью. Он и Марина находились в обширном ущелье, которое слегка изгибалось в сторону моря. Высоко над их головами на боках утесов виднелись ряды темных отверстий.

– Это гробницы, – сказала Марина.

Она рассталась со своим черным платьем, обменяв его в деревне, через которую они проходили, на пару военных брюк цвета хаки и блузку с короткими рукавами. Блузка была расстегнута как раз настолько, чтобы притягивать взгляд Гранта всякий раз, когда он считал, что Марина на него не смотрит. Ее темные волосы были стянуты в хвост на затылке, и хотя косметикой она не пользовалась, но выглядела превосходно: три дня ходьбы по горам окрасили ее кожу великолепным загаром. На плече у нее висел моток веревки.

– Людей хоронят в этих пещерах начиная с минойской эры, – продолжала она. – Поэтому и Долина мертвых.

– Меня это не очень пугает. Солнце светит, цветочки в поле цветут, птички поют.

– А для греков птицы чаще всего были вестниками смерти, связными между этим и тем мирами.

– О-о… – В веселом чириканье Гранту послышались мрачные нотки. – А кто-нибудь эти пещеры исследовал?

– Постоянно. – Марина поморщилась. – Проходит совсем немного времени, и то, что для одного поколения считалось реликвиями, для другого становится добычей. Археологи нашли несколько древних захоронений, но большинство из них исчезли давным-давно.

– Тогда почему…

– Нас не могилы интересуют. – Она вытащила из кармана листок бумаги, на который перерисовала изображение из тетради Пембертона. – Видишь рога? Мы ищем храм.

– А это разве не одно и то же?

– Минойцы не хоронили своих покойников в храмах. Пока не появилось христианство, этого никто не делал. Древние пришли бы в ужас от одной мысли о том, чтобы приносить мертвых к живым. Покойников они помещали в отдельных городах мертвых, некрополях. Вот, например, в этих пещерах.

– Так где же мы будем искать храм?

Марина задумалась.

– Хогарт, еще один археолог, вел раскопки в устье ущелья в тысяча девятьсот первом году. Он нашел несколько минойских домов, но храма там не было.

– Похоже, что место не хуже других, чтобы начать с него. Может быть, Пембертон нашел то, что не увидел Хогарт. – Взяв у Марины рисунок, Грант, прищурившись, принялся его разглядывать. – Говоришь, зигзаги изображают воду?

– Да они могут быть просто для украшения. Ведь нам никак…

– Посмотри. – Грант поднял листок вертикально, глядя вниз, в долину. – Эти два треугольника по сторонам – стены ущелья. Перед ними – море. А вот здесь… – Он постучал пальцем по центру рисунка. – Здесь храм.

Марина усомнилась:

– Думаю, не стоит считать, что минойцы подобным образом использовали пространственные соотношения.

– Ерунда. Они рисовали так, как видели.

– Неужели? – сурово спросила она. – А откуда тебе знать, как именно они видели несколько тысяч лет назад? Как тогда ты объяснишь, что лев парит в воздухе? Они так его и увидели?

– Может быть, это облако.

– А купол под ним? Радуга, что ли?

– Ты можешь предложить что-то получше?

– Нет, – вздохнула она.

Но удержать победу Гранту не удалось. Ущелье кончалось примерно в полумиле от берега, упираясь в крестьянские поля.

– Развалины, которые нашел Хогарт, должны быть где-то здесь, – раздраженно произнесла Марина. Она еще раз глянула на рисунок. – Что такое увидел здесь Пембертон, что навело его на мысль о Долине мертвых?

Костлявый вол тащил плуг по пыльному полю. Рядом с ним шел крестьянин в твидовой куртке, постукивая его по боку палкой, а полная женщина в платке наблюдала за ними.

– Может, спросим? – предложил Грант. – Вон у него – не видел ли он британского археолога, копавшего тут перед войной?

По лицу Марины промелькнуло такое выражение, словно она искала повод – любой – отказаться от идеи Гранта. Не найдя ни одного, она щелкнула языком и подошла к краю поля. Крестьянин и его жена молча смотрели на нее.

– Калимера сас, – окликнула их Марина.

– Калимера, – ответили ей.

Крестьянин, опершись на палку, стал изучать девушку. А его жена смотрела на Марину так, словно та сошла со сцены какого-нибудь парижского кабаре.

Марина, немного запинаясь, начала разговор. Грант знал греческий неплохо и мог бы, наверное, понять их беседу, если бы стал слушать. Но он не стал. Что-то его беспокоило.

Пембертон написал «Долина мертвых» на полях тетради, но они были не в долине. Грант повернулся и посмотрел в ущелье. Оно загибалось влево так, что с того места, где стоял Грант, представлялось, будто на повороте оно упирается в гладкую скалу. И там, как казалось, прямо над серединой ущелья, поднимался куполообразный холм.

– Он говорит, они ни разу никого не видели.

– Что?

Грант, сбитый с мысли, обернулся. Крестьянин с другого края поля без всяких эмоций наблюдал за ними. Его жена, отвернувшись, стала демонстративно погонять вола.

– Крестьянин. Говорит, никогда не видел здесь британского археолога. Может, и лжет, британцев здесь не очень любят, после того, как вы начали поддерживать марионеточное правительство в Афинах.

– Я здесь ни при чем, – возразил Грант. – Обернись-ка.

Марина обернулась.

– И что?

– Вот этот вид. – Бумага затрепетала на ветру, когда Грант ее поднял, чтобы сравнить с ландшафтом. – Утесы по бокам, море с этой стороны и холм посреди долины. – В небе над закругленной вершиной лениво парил орел. – Вон даже и птицы есть.

– А летающий лев?

– Спит, – усмехнулся Грант. – Давай посмотрим, сможем ли мы его разбудить.

Они пробирались между деревьями и камнями, усеявшими сухое русло реки. В самом ущелье, там, где над ними нависали утесы, они быстро потеряли вершину из виду, но продолжали идти вперед, стараясь держать путь как можно прямее.