Затерянный храм

– Опасная женщина, – едко произнесла Марина. – Ты бы с такой не справился.

– Меня богини не привлекают.

Марина поставила статуэтку на место и оглядела остальные предметы. В основном это были отдельные фрагменты, которые Пембертон рассортировал по типам – кусочки слоновой кости, полдесятка печаток с миниатюрной резьбой, два обоюдоострых топора и множество кучек керамики.

– Интересно. – Марина взяла пару черепков из дальней кучки и приложила их друг к другу. – Большинство находок относится к среднему периоду минойской культуры, возрастом примерно три с половиной тысячи лет, но эти гораздо новее. Словно храм был заброшен, а потом найден намного позже.

– Насколько позже?

– Примерно три тысячи лет назад.

Грант зевнул:

– Для меня, красавица, это все равно дела давно ушедших дней. – Он бросил взгляд на разложенные на скамье предметы. – А сколько все это может стоить?

– С точки зрения археологов, эти находки могут оказаться весьма ценными. Статуэтка богини едва ли может быть уникальной, но сам образчик очень хорош. Керамика, пожалуй, имеет большую ценность; если иметь четкую хронологию, изделия смогут рассказать нам немало о том, какая жизнь была в поселениях в этой части острова. – Марина нахмурилась. – Да, было бы полезно знать стратификацию. Странно, что Пембертон не… – Она замолчала, заметив тоску на лице Гранта. – В чем дело?

– Мне плевать, насколько это интересно для археологов. Я хочу знать, сколько все это стоит.

– И это все, что тебя волнует? – горько спросила она. – Полмира лежит в руинах, а другая половина не может себя прокормить. Приторговывая обломками цивилизации, о которой большинство людей и не слышало никогда, ты не разбогатеешь. Если хочешь сделать большие деньги, возвращайся к своему оружию. На убийства деньги всегда находятся.

Она отвернулась, но Грант, протянув руку, развернул ее к себе лицом.

– Ты что, правда считаешь, будто я готов по дешевке загнать все это скупщикам краденого, чтобы чуток подзаработать? Сама подумай, тот милый господин из секретной службы доехал аж до Палестины, чтобы спросить, не с собой ли у меня тетрадь Пембертона, – думаю, не потому, что он собирает безделушки для Британского музея. Разведка уверена, что в тетради скрыто что-то ценное, ценное для тех людей, в чьих руках и сталь, и нефть, и оружие, и само человеческое существование. Поэтому я тебя и спрашиваю – вот это все дорого стоит? Если нет, значит, либо они ошиблись, либо мы забрались не в то место.

Он отошел. Марина дрожала, несмотря на духоту в пещере.

– Тут есть несколько вещей, которые заинтересуют ученых. А больше… я ничего такого не вижу.

– А вот это? – Грант повернул фонарь к нише в стене.

Сначала он принял предмет внутри за перевернутую вазу, но, приглядевшись, понял, что это кусок камня, примерно в два фута высотой, немного вытянутой округлой формы, с вырезанными на боках линиями сетки. На верхней части имелась неглубокая вмятина.

– Это… – Марина присмотрелась. – Очень необычно. Нет, это ценности не представляет, – язвительно добавила она, – но вещь редкая. Думаю, это баэтил.

– Бетель? – переспросил Грант в замешательстве.

– Баэтил. Священный камень. Может быть, изначально это был кусок метеорита, хотя это явная копия. Вероятно, в углублении наверху хранился кусочек первичного камня, а может, какой-нибудь культовый идол. – Марина провела руками по холодному камню, почти лаская его. – Ты видел Дельфийского оракула?

– Я там поблизости как-то поезд подрывал. А времени на экскурсии по окрестностям у меня не было.

– Там нечто подобное. Они называют его Омфал, пуп земли. На Крите имеются фрески, которые изображают такие предметы, но никто еще не находил ничего подобного.

– Но я все равно не понимаю, почему… Что это?

Грант резко повернулся, блеснув револьвером, решительным жестом сунул руку в фонарь и вытащил фитиль. Пещера погрузилась в темноту.

– Стой там.

Протянув руку, Грант толкнул Марину в угол, а сам сделал два бесшумных шага влево, чтобы уйти с линии входа.

– Что такое? – спросила она.

Гранту не потребовалось отвечать. Снаружи застучали посыпавшиеся камни, а потом раздались звуки, которые ни с чем не спутаешь, – кто-то выругался по-английски. Грант навел «уэбли» на вход. Послышалось шуршание и приглушенные проклятия – кто-то пытался протиснуться в щель; потом раздались тихие шаги. Палец Гранта согнулся на спусковом крючке.

Темноту пронзил бледный луч электрического фонарика, он пометался, словно бабочка, по стенам и потолку и замер на дуле револьвера в руке Гранта.

– Надеюсь, ты не собираешься пристрелить меня на хрен?

Глава шестая

Грант не шевельнулся. Вновь прибывший, нисколько не смущаясь, нырнул в маленькое помещение и встал в проеме входа – просто силуэт на фоне тусклого света, пробивавшегося снаружи.

– Кто это? – спросила Марина.

– Боюсь, я в прошлый раз не успел представиться. – Человек посветил фонариком себе в лицо, явив коротко стриженные рыжие волосы, жидкие усы и узкое, заостренное лицо. – Мьюр. – Руку он протягивать не стал. – С Грантом мы уже встречались. А вы, должно быть, Марина Папагианнопуло. Мы, да и немцы, когда они тут были, знали вас больше как Афину.

– Вы, кажется, хорошо информированы.

– Я с большим интересом следил за вашими исследованиями. А в последние три дня мой интерес только вырос. – Он усмехнулся. – Вы не для нас старались. Мы вас чуть не потеряли, когда вы ускользнули из Архан.

– Может быть, вам не надо было посылать тех головорезов?

Мьюр невинно поднял руки:

– Это не я.

– Кто же тогда?

– Конкуренты. Они…

В проходе за спиной Мьюра кто-то оглушительно чихнул. Он кинулся к стене и едва успел уйти с линии огня – в помещении прогремел «уэбли».

– Иисус и чертова Мария! – воскликнул Мьюр. – Так и глаз выбить недолго.

Грант, у которого еще звенело в ушах от выстрела, услышал дрожащий голос, робко воззвавший из коридора:

– Не стреляйте.

Грант снова навел пистолет на Мьюра.

– Еще один шаг, и мозги мистера Мьюра будут размазаны тут по всем стенам, – крикнул он в проход. И спросил у Мьюра: – Кого ты притащил?

Фонарик Мьюра упал на пол, но в небольшом помещении отбрасывал достаточно света, чтобы стало видно, как тот побледнел.

– Не волнуйся так…

Грант немного подумал.

– Бросай оружие и медленно иди ко мне.

– У меня нет оружия, – возразил испуганный голос. – Можно я…

– Тогда иди сюда.

Марина подняла фонарик и посветила в проход. Послышался кашель, что-то зашуршало по камням. Щурясь и подняв руки так, что они упирались в низкий потолок, в круг света вышел человек. Шапка снежно-белых волос обрамляла его круглое лицо, морщинистое, но все равно странно моложавое, щеки и нос покраснели от солнечного ожога. Из-под кустистых белых бровей смотрели бледно-голубые глаза; настороженность во взгляде медленно сменилась удивлением, когда человек заметил, где находится.