Затерянный мир (сборник) (Др. перевод)

(Погоди, Мак. Потолкуем еще как-нибудь наедине).

Э.Д. Мелоун

«Когда аудитория заняла места, и шум овации утих, председательствующий герцог Дархемский обратился к собранию. Он сказал, что не желает задерживать внимание слушателей вступительными словами и намерен немедленно предоставить место оратора председателю комиссии по расследованию утверждений профессора Челленджера магистру биологии зав. кафедрой сравнительной анатомии лондонского университета отважному путешественнику профессору Саммерли, упомянув о том, что по предварительным данным экспедиция завершилась полным успехом.

(аплодисменты).

В заключение краткого вступительного слова герцог прибавил:

— Мне лишь хотелось бы выразить мою радость, надеюсь, ее разделяют все присутствующие, радость по поводу того, что все четверо вернулись живыми из трудного и опасного путешествия. Не могу умолчать о том, что, если бы, не дай Бог, с экспедицией случилось несчастье, то это была бы невосполнимая потеря для отечественной и мировой науки.

(Бурные аплодисменты, к которым присоединяется профессор Челленджер).

Появление на ораторских подмостках профессора Саммерли вызвало новую волну оваций. Речь его постоянно прерывалась аплодисментами. Нет нужды приводить ее дословный текст, так как исчерпывающий отчет об экспедиции, автором которого является наш специальный корреспондент, вскоре будет опубликован отдельным многостраничным вкладышем к „Вечерней газете“.

Приведем лишь основные положения профессора Саммерли.

Напомнив слушателям, каким образом возникла идея об отправке экспедиции, докладчик высоко отозвался о профессоре Челленджере и публично принес ему извинения за прежнее недоверие к его словам, ныне стопроцентно подтвержденным. За тем Саммерли схематично набросал маршрут от берегов Амазонки до горного кряжа. При этом он избегал точных географических указаний. Потом оратор заворожил слушателей захватывающим рассказом о многочисленных неудачных попытках экспедиции, усиленной местными жителя подняться на плато, в одной из которых погибли двое преданных слуг — метисов».

(Такое странное толкование события Саммерли видимо избрал, желая избежать неприятных расспросов).

Э.Д. Мелоун

«Рисуя в воображении слушателей картину за картиной, профессор возвел их вслед за собой на пирамидальный утес, перебросил дерево через пропасть, перебрался на плато и наконец, обрушил мост в бездну, оказавшись отрезанным от всего мира. Потом он долго рассказывал о всевозможных чудесах и ужасах, которых оказалось исполнена эта удивительная земля. Он мало говорил о собственных приключениях, зато постоянно подчеркивал научную важность каждого большого и незначительного происшествия на плато.

Говоря о насекомых, он указал на то, что там особенно много жесткокрылых и чешуйчатокрылых. За несколько недель ему удалось зафиксировать сорок шесть видов первого типа и девяносто четыре — второго. Но публику, конечно же, главным образом, интересовали крупные животные, в особенности те, которые считаются вымершими. Докладчик представил длинный список таких чудовищ, заверив слушателей, что он может быть пополнен, если продолжить изучение плато. Членам экспедиции приходилось иногда видеть, правда в основном издали, по меньшей мере, около десяти животных, о которых современная наука не знает. Конечно, со временем все они будут надлежащим образом изучены и описаны. В качестве примера Саммерли привел темно-зеленую змею великана, ее длинна достигает пятидесяти футов (~ 15 метров), некое белое животное, скорее всего, млекопитающее, фосфоресцирующее в темноте и гигантскую чернокрылую бабочку. Индейцы говорят, что ее укусы иногда вызывают столбняк.

Кроме неизвестных видов на плато в большом количестве обитают древнейшие ящеры, которых до настоящего времени наука относила к ранне-юрскому периоду. Среди них он упомянул огромного неповоротливого стегозавра, увиденного на водопое у озера господином Мелоуном, и запечатленного в альбоме американского художника, в настоящее время, увы, покойного, проникшего на плато еще раньше. Рассказал об игуанодонах и птеродактилях, двух доисторических видах, встретившихся им на плато первыми, и привел публику в ужас рассказом о самых свирепых и опасных хищниках, населяющих эту землю, — динозаврах, которые неоднократно, но, к счастью, безуспешно преследовали членов экспедиции.

Потом оратор подробно рассказал о громадной хищной птице форораксе, об огромных оленях водящихся в твердопочвенных подлесках плато.

Однако волнение публики достигло апогея, когда Саммерли начал перед ней раскрывать тайны центрального озера. Слушая взвешенную, лишенную какой-либо аффектации речь пожилого ученого, так и хотелось себя ущипнуть, чтобы убедится, что не спишь, а наяву слушаешь достоверные сведения о трехглазых рыбоящеров, исполинских водяных змеях, населяющих эти загадочные воды.

Потом он перешел к индейцам; к удивительной колонии обезьянолюдей, которых, наверное, можно отнести к находящимся на развитой стадии яванским питекантропам и которые таким образом могут являться гипотетическим „недостающим звеном“ в происхождении и становлении homo sapiens. Затем, повеселив аудиторию забавным, но, к сожалению, не безопасным эпизодом с самодельным воздушным шаром, сконструированным профессором Челленджером, докладчик завершил речь рассказом о том, как путешественникам удалось спуститься с плато на землю.

Видимо на этом заседание должно было закончится. Шведский профессор Сербиус выступил с предложением вынести резолюцию одобрения проделанной экспедицией работой и, приняв сообщаемые ею сведения за факт, от лица ведущих европейских ученых выразить ей благодарность. Оставалось это проголосовать. Но дальше все пошло по совершенно неожиданному руслу.

Еще с начала заседания оппозиционно настроенная часть аудитории то и дело давала о себе знать. Едва профессор Саммерли закончил выступление, как занимавший кресло в партере доктор Джеймс Иллингворт из Эдинбурга вскочил с места и обращаясь к герцогу Дархемскому, предложил внести в резолюцию поправку.

Герцог : Не возражаю, сэр, если в ней есть нужда.

Д-р Иллингворт : Есть, ваша светлость.

Пр. Саммерли (вскакивая): Я обязан объяснить вашей светлости, что этот человек после нашей с ним полемики на страницах ихтиологического ежемесячника по проблемам изучения глубоководных видов, сделался моим личным врагом.

Герцог : Ваши личные отношения к делу не относятся. Продолжайте, профессор Иллингворт.

Друзья и сторонники путешественников подняли такой крик, что Иллингворта иногда не было слышно. Кто-то даже намеревался стащить его со сцены. Однако, имея мощный голос и крепкие битцепсы, эдинбуржец выстоял и довел свою речь до конца. Едва Иллингворт поднялся с места, стало понятно, что в зале у него немало сторонников, хотя конечно же они составляли меньшинство. Подавляющее же большинство публики заняло выжидательную позицию и до поры сохраняло нейтралитет.

Прежде всего, обращаясь к председательствующему д. Иллингворт попытался его заверить в своем глубочайшем уважении к научной деятельности профессоров Челленджера Саммерли. Но потом с печалью заметил, что его поправку к резолюции объясняют почему-то личными мотивами, в то время как им, Иллингвортом, руководит лишь стремление к правде. По существу он, Иллингворт, придерживается сейчас тех взглядов, которых не прошлом заседании придерживался профессор Саммерли. Профессор Челленджер выдвинул тогда ряд положений, которые его коллега профессор Саммерли взял под сомнение. Теперь этот коллега выступает с аналогичными утверждениями, и почему-то надеется, что их не будут оспаривать.