Затерявшийся в мирах (Лафайет О'Лири - 2)
Шрифт:
– Я сначала не заметил никакого подвоха, - проговорил, тяжело дыша, Лоренцо. Он с трудом поспевал за Лафайетом, а за ними пыхтел Кранч. Крупкин... пообещал отправить меня домой... и оставить в живых... если я выполню его поручение. Я должен был проникнуть... в покои леди Андрагорры... и договориться о свидании. Ну... я перемахнул пару стен... дал пару взяток... и в конце концов попал к леди Андрагорре. Но потом... я увидел, что это Беверли. Нам не удалось поговорить... но я передал ей записку, в которой назначал свидание в охотничьем домике... все, как планировал Крупкин. Но дальше я намеревался...
– Вот только Крупкин обвел тебя вокруг пальца, - докончил Лафайет.
– Я не знаю, как ему удалось доставить тебя в Меланж... но вряд ли он отправил бы тебя обратно... в Соединенные Колонии...
С лестничной площадки они выбежали в широкий коридор. Со всех сторон до них доносился шум драки.
– Так - я думаю, нам сюда, - проговорил Лафайет.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как сзади раздался дикий вопль. Лафайет обернулся: Кранч схватился за голову и бросился назад, к лестнице.
– Ах вы мерзавцы!
– взревел он, кидаясь вниз по ступенькам.
– Кранч, - крикнул Лафайет, но великан уже исчез. Секунду спустя внизу раздался страшный грохот, за которым последовал шум рукопашной схватки.
– Мы не можем здесь оставаться, - сказал Лоренцо и кинулся к парадной лестнице в конце коридора. Лафайет последовал за ним. На лестничную площадку неожиданно выскочил гвардеец в малиновой ливрее и прицелился в них из мушкета.
– Не вздумай стрелять, идиот!
– завопил Лоренцо.
– Ты испортишь обои!
Часовой испуганно заморгал - в то же мгновение двое беглецов налетели на него. Гвардеец упал под оглушительный грохот мушкета, который разрядился в потолок, расписанный цветочными узорами.
– Я же сказал тебе, чтобы ты не портил обои, - крикнул Лоренцо, перепрыгивая через гвардейца и устремляясь вверх по лестнице.
Они поднялись еще на два пролета и очутились в коридоре, устланном ковром. К счастью, стражников нигде не было видно. Звуки драки сюда почти что не доносились. Они остановились перевести дух.
– Лоренцо, с герцогом говорить буду я, - начал Лафайет.
– Мы с Руди старые приятели...
В противоположном конце коридора распахнулась дверь: в сопровождении четырех могучих гвардейцев в малиновых ливреях появилась маленькая напыщенная фигурка Крупкина-Горубла. Обернувшись, он крикнул через плечо:
– Это приказ, а не просьба, Руди. Через полчаса ты и твои министры должны собраться в Большом бальном зале. Ты публично утвердишь мои указы о мобилизации, комендантском часе, военно-полевых судах и введении продуктовых карточек. В противном случае я повешу тебя на стене твоего собственного замка!
Бывший король Артезии поправил отделанную горностаем мантию и удалился в сопровождении своих телохранителей.
– Похоже, на помощь Крупкина вам рассчитывать не приходится, - заключил Лоренца - Какие будут предложения?
Лафайет нахмурился, закусив нижнюю губу:
– Ты случайно не знаешь, где находится этот бальный зал?
– Двумя этажами выше, в южном крыле.
– Я так и думал; судя по звукам бьющегося стекла, там сейчас самое пекло.
– Ну и что из этого?
– спросил Лоренцо.
– Нам следует держаться подальше. Лучше
– У меня есть причины полагать, что Даф... я хотел сказать, леди Андрагорра, будет в бальном зале. А с нею и Свайнхильд. Это входит в планы Горубла. Мы должны остановить его, пока не поздно!
– Но как? Ведь нас только двое. Что мы можем сделать против вооруженных гвардейцев, которые заполнили весь дворец?
– Не знаю, но мы должны попытаться что-то сделать! Пошли, нельзя тереть ни минуты!
Из тридцати минут, отведенных Родольфо, прошло двадцать пять. Лафайет с Лоренцо притаились на дворцовой крыше. В тридцати футах под ними светились окна бального зала, из которого ухе доносились приглушенные звуки оживленных разговоров. Через несколько минут здесь должны были произойти важные события.
– Ну что ж, - начал Лафайет, - кто спускается первым: ты или я?
– Мы оба разобьемся, - ответил Лоренцо, перегнувшись через парапет. Карниз отступает от стены на три фута. Невозможно...
– Хорошо, я буду первым. Если я...
– Лафайет запнулся, - если я сорвусь, ты будешь действовать в одиночку. И помни - леди Андрагорра, то есть Беверли, рассчитывает на тебя.
Он сея верхом на парапет, идущий по краю крыши, и, стараясь не глядеть вниз, приготовился спускаться.
– Погоди!
– остановил его Лоренцо.
– Металлический край крыши может перетереть веревку. Нужно что-нибудь подложить под нее...
– Вот, возьми!
– Лафайет сиял яркий камзол, полученный от служащих "Аякса", сложил его и подложил под веревку, которую они прихватили из кладовки на чердаке.
– И потом, нам нужны рукавицы из толстой кожи, - начал перечислять Лоренцо, - и наколенники, и ботинки с шипами...
– Конечно. А еще неплохо бы иметь страховой полис на кругленькую сумму, - добавил Лафайет.
– Но поскольку ничего этого у нас нет и не будет, пора действовать. Медлить больше нельзя.
Стиснув зубы, он ухватился за веревку и соскользнул в черную бездну.
Ветер будто когтистой лапой ударил его в спину. Он отчаянно попытался упереться ногами в стену, до которой было три фута. Грубая веревка врезалась ему в ладони, словно колючая проволока. Он осторожно спустился почти что к самому окну. Нога его ударилась о стену - раздался грохот, который, как показалось Лафайету, мог бы разбудить целое графство. Стараясь не замечать боли в руках и сосущего чувства под ложечкой, забыв о зияющей под ним бездне, Лафайет опустился еще немного и оказался как раз между двумя окнами. Из зала до него долетали обрывки разговоров; слышалось шарканье ног.
– ...не могу понять, что все это значит, - воскликнул тенор.
– Но полагаю, что мне наконец-то решили пожаловать звание Почетного сквайра, ухаживающего за ногтями его светлости.
– Пора бы утвердить мое назначение Почетным парикмахером, отвечающим за усы его светлости, - возразил звучный баритон.
– Однако какой странный час для церемонии...
– Поскольку у его светлости нет усов, тебе придется долго ждать, Фонтли, - заметил ядовитый голос.
– Но посмотрите-ка: вот и они...