Затмение: Полутень

Брюммель сообщил Стоунеру остальное: у НС были кроты во Втором Альянсе. Вопреки обещаниям ВА, ни одному латиноамериканцу не удалось достичь руководящего поста в организации. Крот НС сыграл на недовольстве Лопеса своим положением в ВА и подбил того на прямую измену нанимателям, рассказав, какие у ВА планы на Центральную и Южную Америку в дальней перспективе: полное порабощение.

Возмущённый Лопес примкнул к НС, но Сопротивление оставило его в рядах Второго Альянса. Лопес снабжал разведданными Смока и Стейнфельда.

Брюммель же не принадлежал к Новому Сопротивлению. Он считал себя постмаоистом, сиречь сторонником демократического социализма, приправленного некоторыми идеями Мао Цзэдуна. Стоунер полагал, что в Китае времён Мао Брюммеля бы сослали на исправительные работы.

Брюммель рассматривал НС как траченную молью политиканства организацию и контактировал с ней только по необходимости. Собственно, поэтому-то он и выболтал Стоунеру так много про Лопеса.

Но, чёрт побери, у этого Брюммеля может и двойное дно оказаться. А что, если он хитростью заманит Стоунера в руки вымогателей и потом примется шантажировать правительство? А что, если Брюммель на самом деле хладнокровный мерзавец, который счёл сестру допустимой жертвой во имя победы революции? Сестра ведь не одобряла его занятий.

А может, всё с ним и чисто. Может быть.

Поезд взревел, заложив поворот в туннеле, и вылетел на платформу. Мелькнули ряды потолочных светильников. Брюммель с Лопесом переместились в вагон Стоунера и огляделись.

Уже за полночь. В вагоне они остались одни.

Они стояли, тесно сойдясь вместе, в центре холодного, замусоренного, почти пустого вагона подземки, держась за грязные хромированные поручни, и движение состава принуждало их тела выплясывать абсурдные дёрганые коленца, а стук от колёс поневоле извергал крики из глоток — иначе друг друга не услышать; за такие вопли в другом месте их бы немедленно арестовали.

Стоунер смотрел на спутников и чувствовал, как поднимается в нём муторная волна дезориентации и стыда. Что я делаю? раздался внутри безмолвный вопль.

И он ответил сам себе: Спасаешь Джанет. И Синди. Да и потом, тебе просто надо выжить, нет?

Но ему продолжало мерещиться, что в его теле заточены двое, и парочка эта люто ненавидит друг друга.

— Ты дом обыскивал по новой? — заорал Брюммель. Лицо его выражало то же, что и всегда: мрачное удивление.

Стоунер кивнул.

— В каждой комнате было по жучку. Вчера за мной хвост был. Почти уверен, что сегодня я его сбросил.

Лопес, человек с коротко стриженными блестящими волосами и лисьей мордочкой, по очереди обводил собеседников взглядами искоса; глаза у него были маленькие и смотрели с орлиной пронзительностью.

— Но ты ведь не до конца уверен? — уточнил он.

— Насколько это вообще возможно — уверен. А это значит — не до конца.

— Лопес, мы тут в безопасности, — сказал Брюммель. — Стоунер, что у тебя?

Стоунер ухмыльнулся и покачал головой.

— Я что, идиот — отдавать вам файлы, пока не узнаю, чем вы за них способны расплатиться?

— А почём нам знать, что ты надёжен? — улыбнулся Лопес и с преувеличенной энергичностью пожал плечами. — Ты с таким же успехом можешь нас разыгрывать по заданию управления внутренней безопасности.

Брюммель кивнул.

— Такая возможность существует.

Стоунер нелюбезно поглядел на него и заметил:

— Брось, Стю, мы же шурья. Она бы тебя ни за что не сдала.

— Но ты мог её использовать, бро. Возможно, у тебя трудности на работе. Возможно, твоим боссам не по нраву твоя женитьба на негритянке, и ты решил перед ними выслужиться. Ты мог её экстрактором обработать и голову задурить. ЦРУшные крысы на всё способны. Не-ет, бро. Сперва ты нам докажешь, что с тобой стоит разговаривать.

Стоунер медлил. Пытаются развести? Возможно, следовало бы отказаться от задуманного. Схватить в охапку Джанет и Синди, рвануть куда глаза глядят.

Но в таком случае Компания найдёт его. Ему нужна подземная железная дорога [16] , подготовленная заблаговременно.

Он колебался, не в силах решиться. И тут свет в поезде погас.

Трое проигнорировали затемнение. В подземке то и дело гас свет. Поезд проносился мимо туннельных ответвлений, и свет от внешних ламп выхватывал из мрака лицо Брюммеля. Включался и выключался, включался и выключался. Свет и тьма, доверие и недоверие...

Свет зажёгся снова.

16

Выражение времён борьбы с рабством в США.

Стоунер принял решение.

— Я покажу кое-что, чего вам никакой крот не выдал бы, — сказал он. — У меня отняли допуск к файлам ВА/НС, но с библиотечной консоли к ним ещё можно добраться. Там у меня по-прежнему высшая степень допуска. Я вам кое-что покажу.

Но кое-что он собирался припрятать про запас. На случай реальной необходимости: сведения об агенте Второго Альянса в рядах европейского НС. Это кто-то из окружения самого Стейнфельда. Эту информацию Стоунер намеревался использовать как последний спасательный круг. Возможно, вообще не делиться ею. У него всё наизнанку внутри выворачивалось при мысли о том, чтобы сбагрить на сторону хоть крупицу засекреченной информации. Годы тренировок и работы восставали против этого. А он ведь собирается выдать куда больше крупицы.

Стоунера просто мутило.

Он не питал иллюзий насчёт хороших и плохих парней. ВА фактически перехватил контроль над ЦРУ; во Втором Альянсе засели расисты и откровенные фашисты. Но это не значит, что оппозиция ВА автоматически становится «хорошими парнями». Работа в разведке приучает скептически относиться ко всем, кто без тени сомнения считает себя «хорошими парнями».

— Ты нам приносишь реально полезную штуку, — сказал Лопес, — мы помогаем тебе выбраться из страны. Услуга за услугу.

Стоунер кивнул. Поезд со скрипом затормозил на станции.

— Мы с тобой свяжемся, — сказал Брюммель и направился к двери.

Но оба выхода на платформу оказались перекрыты. Восемь мужчин, по четыре в каждой двери, стояли там с ножами.

Мужчин? Ну, почти. Сущие мальчишки. Восемь черномазых тинейджеров в военной форме, драной и залатанной: трофеи, снятые с каких-то жертв. Пьяный солдат в отгуле — лёгкая добыча. Пилотские куртки с нашивками Орбитальной Армии и значками флотской Лунной Базы, хамелеоны, костюмы хаки, спортивные штаны (эта деталь выбивалась из образа, дисгармонируя с солдатскими ботинками), наглазники, маски подводников, армейские медицинские инжекторы, морпеховские ремни. Шлемы пяти родов войск, фуражки моряка и капитана. Один зелёный берет. Чем круче служба, тем престижнее разжиться трофеями.