Заточи свой клинок и Вперед!

Да, сказал я это спокойно, но выглядело это как… Взрыв. Будто молния ударила в зал и все сдохли.

Взоры участников во всех ложах устремились на меня.

— Невероятно… — выдохнула женщина в элегантном красном платье.

— Ставка с отрывом в пятьдесят тысяч. Насколько знаю, в ВИП-аукционе еще ни разу не делался такой шаг, — произнес сухонький старичок из тридцатой ложи.

— Я думал мистер рекордсмен сдался, но он вернулся нанеся еще более оглушительный удар чем раньше. Одной фразой заставил вздрогнуть весь зал.

Участники пустились в обсуждения, высказывая свои предположения о причинах такого хода. Кто-то восхищался, кто-то же наоборот считал подобное глупостью.

Ведущий Орион к тому времени тоже пришел в себя.

— СТО ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ЗОЛОТЫХ! — заорал он, чуть ли не взрываясь от восторга. — Фантастическая ставка от господина Геральта и самая высокая за сегодня! Посмеет ли кто-нибудь перебить ее?

Один из жердяев с огромным пузом открыл рот, посмотрел на щит, потом на меня, и медленно откинулся в кресле. С сожалением качая головой.

Другой богатый утонченный ремесленник говорил про «необоснованные траты на простое зачарование левитации», но тоже ограничился от продолжения торгов.

А вот Виктор… Ох-хох. Этот светский говнюк смотрел на меня с таким ледяным спокойствием, что, держу пари, у окружающих забегали мурашки по коже (у всех кроме меня разумеется).

Говнюк медленно поднялся.

— Сто пятьдесят одна тысяча, — вежливо улыбнулся он, а в его взгляде читалось чистое, незамутнённое удовольствие.

* * *

Виктор Росфильд сидел в своей ложе с идеальной осанкой, которую вбивали в него с детства. Спина прямая, подбородок слегка приподнят, руки элегантно сложены на подлокотниках. Всё в нём излучало аристократическое превосходство и абсолютную уверенность в победе.

Он наблюдал за реакцией противника. За тем как он отреагирует на этот ход. И чем дольше Виктор смотрел, тем сильнее его губы изгибались в усмешке.

Выскочка не сказал ни слова. Он просто встал, подошел к краям ложи и закрыл занавески, полностью скрывшись от вида всех остальных.

— Ха-ха-ха. Прекрасно, просто прекрасно. Нищий ублюдок не может перебить ставку с разницей всего лишь в одну тысячу. Действительно нищий, — Виктор хлопнул себя по колену, подавляя смешок.

Он выполнил долг члена семьи. Наказал выскочку, оскорбившего его брата. Тупого, несносного, да и в целом ублюдочного брата, но все же брата. И наибольшее удовольствие Виктору доставляло то, каким образом он поставил на место Геральта — ставкой с жалким превосходством всего лишь в одну жалкую тысячу.

Нищеброд не смог ничего ответить, спрятавшись как побитая собака.

О, да. Унизить человека таким образом, да еще на глазах у толпы… Нет лучше наслаждения, чем ощущение от втаптывания в грязь чужого достоинства.

И чем сильнее Виктор унижал человека, тем больше морального удовлетворения он получал.

Рожденные в грязи должны знать свое место!

— Молодой человек, налейте мне пожалуйста вина, — Виктор вернул себе безупречный облик благородного и вежливого аристократа, обратившись к стоящему поодаль официанту. Тоже ничтожной грязи, но нужно держаться в образе.

— С удовольствием, сэр, — официант заискивающе улыбнулся, подходя с графином.

Хоть Виктор и выбил своей ставкой Геральта, но основные соперники еще остались в игре. Они продолжили повышать цену. И к этому моменту она достигла уже ста шестидесяти тысяч.

Первая цель «унизить Геральта» выполнена, но сам по себе лот тоже представлял ценность. Эгида Небесного Рыцаря являлся ключом к безопасному прохождению на шестой этаж. Через область лабиринта, где было огромное количество болот со смертельными топями, гигантскими крабами и туземцами-кроколюдами. Они то и превращали обычное передвижение в смертельную лотерею

Поэтому Виктор не собирался отказываться от щита. Щит был его второй целью на сегодня.

Свои карманные двести тысяч Виктор уже потратил с учетом покупок предыдущих лотов и ставки на этот, но слава богу мама разрешила ему взять еще сто тысяч из бюджета семьи.

— Сто семьдесят пять тысяч золотых от Магистра Вексора! — голос Ориона задрожал от волнения.

Виктор едва заметно подал знак официанту. Официант на сегодня фактически стал его личным помощником и теперь послушно поднял табличку.

— Сто восемьдесят тысяч от господина Росфильда!

Магистр Вексор под своим капюшоном забормотал проклятия. Виктор знал этот тип. Академические крысы, готовые спустить последнее ради очередной безделушки для своих безумных исследований. Но у них редко хватало средств тягаться с настоящей аристократией.

— Сто восемьдесят пять! — упрямо выкрикнул Вексор.

— Сто девяносто, — Виктор даже не повысил голос. Зачем? Все и так знали, кто здесь главный.

Магистр опустил табличку. Предсказуемо.

Остался только месье Валеска. Этот женственный толстяк с золотыми зубами был скорее раздражающим, чем опасным.

— Сто девяносто пять тысяч от месье Валески! — объявил Орион.

Виктор позволил себе лёгкую улыбку. Толстяк пыжился, пытаясь показать свой статус, но он был предсказуем, как восход солнца. Он дойдёт до двухсот, может, до двухсот пяти, а потом сдастся, громко жалуясь на несправедливость.

В это время Виктор заметил светлые вспышки то и дело видневшиеся через занавески ложи номер семь. Они были едва заметны и появлялись непрерывно с одинаковым интервалом. Будто там происходила некая магическая сварка.

Чем там занимается этот мусор? А плевать, этот ничтожный червь уже проиграл, какой смысл тратить на него время.

Решив больше не обращать внимания на мелочи, Виктор ответил:

— Двести.

— Двести пять! — вскрикнул Валеска, побагровев от натуги.

— Двести десять.

Валеска тяжело дышал, его лицо блестело от пота. Он бросил на Виктора злобный взгляд, что-то проворчал себе под нос и с грохотом опустился в кресло, демонстративно отвернувшись и скорее всего заплакав.