Затворник

– Ясно. Ну, по нему сразу видно, что он много повидал! А почему у него имя такое необычное?

– Шепелявит потому что.

– Он шепелявит?
– удивилась Лиска - Что-то я не замечала..

– Да как можно не заметить?
– спросил Пила - Он говорит, как будто у него хвост во рту, поэтому так и назвали! Его и понимать-то почти никто не понимает с непривычки!

– Вроде разговаривает, как все приезжие.
– сказала Лиска.

– Постой, ты про кого говоришь-то?
– почуял Пила неладное.

– А ты про кого?
– спросила девушка.

– Да про Хвоста же! Сейчас он с твоей сестрой тут выплясывал!

– Да ты что, нет!
– засмеялась в ответ Лиска - Ой... Такие сестре никогда не нравились! По этому сразу видно, какой он перекати-поле, на всех девках Каяло-Брежицка женился бы разом! Если бы она на таких глядела, давно бы уже замужем была - здесь их вокруг всегда - пруд пруди! Все-таки на Струге живем, с княжеской дружиной! Они хвосты распушат, нос задерут так, что под ворота не пройти - а сестре плевать на них с высокого берега! Про таких отец говорит: "Наторгует на деньгу, насвистит на рубль"

– Ну, не совсем уж так!
– вступился Пила за брата.

– Конечно, не совсем так! Это ж поговорка. Ну согласись, любит твой брат и похвастаться, и показать себя во что бы то ни стало? Так?

– Ну есть такое, конечно.

– Вот видишь! Из него это прямо прет! Я его не сужу, откуда мне знать, какой он на самом деле есть, но вот эта черта у него как дым из трубы валит! А Огневке такие никогда не нравились.

– Так про кого ты думала-то?
– спросил Пила.

– Да про того, с кем вы каждое утро на палках деретесь!

– Клинок, что ли?

– Во!
– сказала Лиска - Клинок! Это как раз про него, а то ты про хвост какой-то говоришь, не в обиду твоему брату! Это ему подходит имя! Он весь - как будто стальной, и такой... ну, как настоящий клинок - враз насквозь проткнет!

– Значит, твоей сестре такие нравятся?
– спросил Пила.

– Да! Она говорит - добавила Лиска, придвинувшись к Пиле ближе и понизив голос - что от его взгляда мурашки по коже бегут, и хочется на плечи ему пасть. Какой он, расскажи?

– Как сказать, какой...
– озадачился Пила - Он нелюдимый, как будто. Неразговорчивый - сколько я с ними мотаюсь, месяц целый, считай - так от силы три слова сказал. Но по нему видно, что он суровый, строгий такой... Он очень сильный - он ростом меньше меня, а силы у него, наверное, вчетверо больше.

– Злой?
– спросила Лиска.

– Да нет, он спокойный. Мне кажется, его если кто заденет по пустяку, то он спустит, даже не посмотрит. Но если вдруг действительно надо будет - то за раз хоть десять воинов убьет.

– Да мы видели, как он дубинкой орудует!

– Вы что ж, подсматривали за нами?

– Не подсматривали, просто окно наше прямо на двор выходит, где вы упражняетесь. Вот и видим. Ну, то, что ты сказал, так-то по твоему другу тоже видно.

– Ты смотрю, прямо насквозь всех видишь?
– спросил Пила.

– Ну, тоже не без того.
– самодовольно улыбнулась Лиска.

– И меня?

– Тебя... Ты вроде из себя тихий, скромный весь. Но это снаружи, а внутри ты - прочный. Есть в тебе, кажется, надежный костяк. Вот если этот Клинок ваш - он и снаружи, и снутри как железный, то по тебе не каждый с виду скажет, кто-то даже тютей тебя назовет...

– Брат меня так называет!
– засмеялся Пила.

– Ну вот видишь!
– воскликнула Лиска - Я все проницаю, даже до слова! Но брат-то твой, наверное знает, какой ты на самом деле, что ты много, чего можешь. А дразнится, только чтобы расшевелить тебя! А я по тебе и так вижу, что ты сильный, даже не зная, что ты злыдня убил, я бы это поняла! Неладно скроен, да крепко сшит - так про тебя можно сказать.

– Ну... ладно. Вроде бы не обидела...
– сказал Пила.

– Вы все сильные.

– сказала Лиска - И князь ваш, и твой друг, Клинок, и ты. И брат твой тоже, может быть, когда надо твердый как камень, правда при этом хочет казаться целой горой! И воевода, который вчера храбровцев привел - княгиня, знаю, его распекла, но все равно, она тоже рада, что теперь такой воевода есть в городе, потому что он тоже - очень сильный человек! Глядя на вас мы как ожили все!

– Чего так-то уж...
– смутился Пила.

– Так и есть. Ты ведь не знаешь, что тут было перед вашим приходом!
– Улыбка вдруг слетела с лица Лиски - Знаешь, как мы вас ждали, даже не вас, а хоть кого-то! В каком мы все были страхе! День за днем, день за днем! Сначала князь с полками ушел, и все ждали какой-нибудь вести, сами не свои. Потом вечером прискакали гонцы с вестью, что князя разбили - в полчаса весь город знал! Слышал бы ты, как весь город в один голос закричал! Во всех дворах разом кричали и плакали! От страха все чуть живы! Все одно и то же думали - что вот-вот табунщики на город нападут! Только с восхода кто-то появится, так по всему городу сразу разносилось, что ыкуны идут, и у всех душа в пятки - а оказывалось, что это беженцы... Как вспомню этот день - так поверить не могу, что это только один день был, так минуты страшно долго тянулись! Мы ведь помним все, как они приходили со стреженцами, при прошлом князе! Я маленькая была, но все помню! Тогда горели оба подола, на правом берегу и на левом: это небо черное все от дыма... столько дыма, что даже здесь, на Струге было не продыхнуть, и этот запах паленого мяса везде! Стреженцы тела грудами стаскивали и жгли у нас на виду... Я до сих пор, если слышу запах, что курицу или свинью обжигают, меня аж выворачивает! Все ждали, что снова такое будет, не живые не мертвые, все, весь город... А вы пришли, и как будто солнце из-за туч выглянуло! Сразу задышалось по-другому! Теперь вот уходите...

– Так вернемся же. И не все уходим.

– Только вернитесь!
– Лиска вдруг взяла рукой руку Пилы - Вот уйдете - и ни слуху ни духу от вас, как мы будем?! Знаем все, что так надо, что вы сами уходите на врагов, своими жизнями играть ради нас, но мы все равно - как брошенные будем без вас! Я только представлю, что снова так будут дни тянуться, в таком же страхе, что все ждать и ждать будем неизвестно чего! Скажи, кого мы будем каждый день с восхода ждать! Вас или табунщиков!

– Да вернемся мы... Куда мы денемся!
– сказал Пила. Но кажется, звучали его слова не особенно успокоительно.

– А у тебя, у вас с сестрой, - сказал парень - тоже кто-нибудь ушли с князем.

– Нет. Нас двое у отца.

Лиска замолчала. Она повертела головой по столам, словно гадая, нет ли где работы для нее. Потом спросила:

– А ты в дружине недавно?

– В какой дружине?
– не понял Пила.

– Ну, у князя. Вы же с князем Смирнонравом приехали. Только у тебя и имя не воинское, и я смотрю, господское обращение все тебе тоже в новинку, так я думала, что ты в дружину недавно попал.

– Да я вообще никакой не боярин. Я обычный гражданин, доски пилю, и брат до бенахской войны со мной пилил. Я сюда с Рассветником ехал, а князя мы в дороге встретили.

– А...
– сказала Лиска. Кажется, она была разочарованна.

Она хотела сказать что-то еще, но тут Клинок подошел к Пиле сзади и похлопал его по плечу.

– Пила! Пойдем, дело есть.

– Ага.
– ответил Пила, и вставая, сказал Лиске - Ну, мне идти надо. Будь здорова...

– Хорошо...
– ответила девушка.