Завещание Холкрофта

– Мы пошлем сейчас к вам в отель нашего сотрудника, он займется автомобилем, – сказал атташе как ни в чем не бывало.

– Ключи у меня. Пусть он поднимется ко мне в номер, и я отдам ему ключи.

– Да, конечно. Оставайтесь в номере, мы вам перезвоним.

Атташе повесил трубку. Господи! У этого парня был такой голос, будто он беседовал с назойливым дядюшкой, мечтая поскорее закончить разговор и пойти доедать ужин.

Холкрофт был перепуган не на шутку. Его обуял такой страх, что он забыл обо всем на свете. И тем не менее, несмотря на поразившую его слабость, невзирая на одолевавший его страх, он вполне отдавал себе отчет, что с ним происходит нечто совершенно невообразимое и необъяснимое.

Где-то на дне его души тлел гнев, и он чувствовал, как этот гнев разгорается с каждым мгновением. Он пытался подавить в себе этот гнев, он боялся его, но ничего не мог поделать. Он подвергся нападению и теперь жаждал отомстить своим обидчикам.

Он хотел отомстить и Граффу тоже. Он хотел назвать его тем именем, которого он заслуживал: монстром, лжецом, вором… нацистом.

Зазвонил телефон. Ноэль буквально взвился, словно это был сигнал тревоги, возвещавший начало новой атаки.

Он схватил себя за запястье, чтобы унять дрожь в руке, и быстро подошел к тумбочке у кровати.

– Сеньор Холкрофт?

Это был не атташе американского посольства. Человек говорил с латиноамериканским акцентом.

– Что вам надо?

– Мне надо с вами поговорить. Это очень важно, и я хочу поговорить с вами немедленно.

– Кто вы?

– Меня зовут Карарра. Я нахожусь в вестибюле вашего отеля.

– Карарра? Мне вчера звонила женщина по фамилии Карарра.

– Это моя сестра. Сейчас она со мной. Нам обоим надо срочно с вами поговорить. Можно нам подняться к вам в номер?

– Нет! Я никого не принимаю! – Звуки выстрелов, фонтанчики бетонной крошки и гравия – все эти воспоминания были еще живы в его мозгу. Больше он не будет одинокой мишенью.

– Сеньор! Нам надо поговорить – непременно!

– Нет, я уже сказал. Оставьте меня в покое, или я вызову полицию.

– Полиция вам не поможет. Мы можем помочь. Мы хотим помочь вам. Вам нужна информация о фон Тибольтах. У нас есть такая информация.

У Ноэля перехватило дыхание. Он уставился на телефонную трубку. Это была ловушка. Его собеседник пытался завлечь его в ловушку. Но если так, то почему он даже не скрывает этого?

– Кто вас подослал? Кто приказал вам позвонить мне? Графф?

– Морис Графф не разговаривает с людьми вроде нас. Моя сестра и я вызываем у него только омерзение.

«Tы мне омерзителен!» «У Граффа все окружающие его люди вызывают омерзение», – подумал Холкрофт. Он глубоко вздохнул и постарался говорить спокойнее:

– Я спросил, кто вас сюда прислал. Откуда вам известно, что меня интересует семья фон Тибольтов?

– У нас есть друзья в министерстве иммиграции. Мелкие клерки, незаметные люди. Но они слушают, они наблюдают. Вы все поймете, когда мы поговорим, – бразилец говорит так настойчиво, сбивчиво, торопливо – нет, это вряд ли похоже на заученную речь. – Пожалуйста, сеньор, вам надо встретиться с нами. У нас есть информация, которая вам необходима. Мы хотим вам помочь. Помогая вам, мы помогаем другим.

Ноэль стал лихорадочно соображать. В вестибюле отеля «Порту Алегре» всегда полно народу, а ведь – как это говорится – чем больше народу, тем безопаснее. Если Карарре и его сестре и впрямь что-то известно о фон Тибольтах, ему надо с ними встретиться. Но не с глазу на глаз, не в одиночку. И он решился:

– Встаньте у стойки портье, по крайней мере в десяти футах от нее. Выньте руки из карманов. Пусть ваша сестра встанет слева от вас и держит вас за правую руку. Я скоро спущусь, но не на лифте. И вы меня не сразу увидите. Я увижу вас первый.

Он повесил трубку, удивленный своими словами. Все-таки чему-то он уже научился. Подобные предосторожности были элементарной истиной для ненормальных людей, которые тайно творят преступные дела, но ему все это было внове. Карарра не будет сжимать пистолет в кармане, его сестра – или кем она ему приходится – не сможет залезть к себе в сумочку незаметно для него. Все их внимание будет приковано к дверям, а не к лифтам, – а он, разумеется, воспользуется лифтом. И он их сразу узнает.

Ноэль вышел из лифта и смешался с толпой туристов. Он сделал вид, будто идет вместе с ними, и мельком взглянул на мужчину и женщину у стойки портье. Как и было уговорено, Карарра держал руки по швам, а сестра обхватила его правую руку, словно боялась разлучиться с ним. Они в самом деле оказались братом и сестрой – между ними проглядывало несомненное сходство. Карарре было чуть за тридцать, сестра на несколько лет его младше. Оба смуглые, черноволосые, темноглазые. Вид у них был неброский: одежда опрятная, но недорогая, которая резко выделялась на фоне мехов и ночных туалетов обитателей гостиницы, и они отдавали себе в этом отчет: на лицах у них было написано смущение, в глазах затаился страх. Безобидные ребята, решил Холкрофт. Но тотчас подумал, что делает слишком поспешные выводы.

Они сели в дальней кабинке тускло освещенного коктейль-бара: брат с сестрой напротив Ноэля. Прежде чем войти в кабинку, Ноэль вспомнил, что ему должен перезвонить атташе. Он сказал портье, что, если его будут спрашивать, пусть зайдут в коктейль-бар. Но только если это будет кто-то из американского посольства. Только в этом случае.

– Сначала расскажите, как вы узнали, что я разыскиваю фон Тибольтов, – попросил Ноэль после того, как им принесли выпивку.

– Я уже сказал. Я – клерк в министерстве иммиграции. В прошлую пятницу у нас прошел слух, что должен появиться какой-то американец, который будет расспрашивать о немцах фон Тибольтах. Тот, к кому вы обратитесь с этой просьбой, должен был связаться с «policia do adininistraao». Это наша тайная полиция.

– Я знаю, что это такое. Он назвался «переводчиком». Но я хочу знать, почему вам об этом стало известно.

– Фон Тибольты – наши друзья. Очень близкие друзья.

– Где они находятся?

Карарра переглянулся с сестрой. Заговорила девушка.

– Зачем вы их ищете? – спросила она.

– Я же объяснил в министерстве. Ничего особенного. Родственники в Америке оставили им деньги.

Брат и сестра снова переглянулись, и сестра спросила:

– И большая сумма?

– Не знаю, – ответил Холкрофт. – Это дело конфиденциального характера. Я только посредник.

– Кто? – переспросил брат.

– Un tercero, – ответил Ноэль, глядя на девушку. – Почему вы так испугались, когда разговаривали со мной вчера по телефону? Вы оставили мне свой номер, а когда я перезвонил, попросили меня не звонить. Почему?

– Я совершила ошибку. Мой брат сказал, что это была очень серьезная ошибка. Имя, номер телефона – я не должна была вам этого говорить.

– Немцы могут рассердиться, – объяснил Карарра. – Если за нами следят и подслушивают наши телефонные разговоры, они узнают, что мы вам звонили. Тогда нам грозит опасность.

– Но если они ведут за мной наблюдение, то они знают, что вы здесь.

– Мы это обсудили, – продолжала девушка. – Мы приняли решение. Нам нужно рискнуть.

– Рискнуть?

– Немцы презирают нас. Мы ведь, ко всему прочему, португальские евреи, – сказал Карарра.

– Для них это до сих пор так важно?

– Ну конечно! Как я сказал, мы близкие друзья фон Тибольтов. Пожалуй, мне надо выразиться яснее. Иоганн – мой самый близкий друг. Он должен был жениться на моей сестре. Но немцы ему этого не позволили бы.