Заветное Желание

— Признаться честно, ваши каждодневные визиты мне приелись. Советую на досуге почитать об этике, которой король развалин должен владеть в совершенстве. Ведь это все, чем он богат. А в кругах преступниц и самозванок вам добрых манер не набраться. Мне наскучило ваше общество. Идите вон.

— Боишься, что силенки тебя вот-вот оставят? – подойдя ближе и склонившись над Анжи, с ответным презрением прошептал Турнен. – Маска с грохотом упадет на пол, и ты предстанешь передо мной жалким созданием.

— Не дождетесь, господин Авэфлион.

— А мне и не нужно ждать. Я и так вижу тебя насквозь. Любое дуновение свалит тебя с ног. Твою левую ступню все время поводит судорогой. Покрывшаяся пупырышками кожа говорит о том, как сильно ты замерзла. Пересохшие губы гласят о долгой, изнуряющей жажде. Едва я выйду за дверь, ты сожмешься от боли, застучишь зубами и свернешься раненой змеей вон в том уголке. Захочешь расплакаться, но опять не сможешь. Ведь слезы не омывают твои глаза уже третьи сутки.

— Если из вас получится такой же владыка, как врачеватель, то мне остается посочувствовать вашим верноподданным.

— Ты и без того достаточно одарила их участием.

— Почему вы не позволили мне умереть?

Вопрос застал Турнена врасплох. Он и сам спрашивал себя о том же, но не находил ответа. Потому, так и покинул темницу, ничего не сказав.

Снежным утром, выйдя во двор и прогуливаясь по улицам, он наблюдал, как Старейшины с помощью скипетров восстанавливали разрушенные дома и выкатывали за город булыжники. Суетящиеся люди подобострастно выполняли все их указания и благодарили за помощь.

Старые рухляди намерены завоевать расположение толпы! Все еще не теряют надежды присвоить Тир-ре целиком. А где ж они были, когда на город налетела стая Посланников? Вовремя отбыли по важным делам и остались незапятнанными. А если им было известно о грядущем нападении? Потому они поспешили удалиться, опасаясь оказаться замешанными в перевороте? Они знали о готовящемся свержении Правительницы и промолчали? Может, они позволили состояться выгодному им убийству Тирлэй, полагая, что по возвращении в город, возложат на себя обязанности главы мира. Используют все возможности, чтобы одолеть противников и утвердиться на пустом троне.

Но их планы перечеркнула негаданно появившаяся наследница. Поэтому они не ответили ни на одно послание. Проигнорировали призыв о помощи, отправленный из нескольких владений. Потеряли интерес к освобождению своих земель. Или ждали, как проявит себя юная Правительница?

Турнен подставил ладонь и зажал в кулаке резную снежинку. Подняв голову, посмотрел на возникшего напротив Адаманта. И сразу понял, кто восстановил прежний вид могилы и стал хранителем его тайны. Даже был готов к угрозам и расспросам с его стороны, но младший Валлис одарил его ненавидящим взглядом и затерялся в толпе.

Вернувшись в замок, Правитель наказал стражам бдительно следить за всеми порталами и никого в его владения не впускать.

— Турнен? – смутилась Эйрэна, когда он вошел в комнату. – Я нашла в подвальном хранилище сундук с вещами госпожи Тирлэй.

— И тут же сочла себя достойной их носить? – как наточенным лезвием скользнул голос Турнена по настроению Эйрэны. – Тебе пришелся впору ее плащ. Может, и звездную диадему примеришь? Немедленно сними все это и уложи обратно. И впредь не смей притрагиваться к добру моей матери.

Эйрэна растерянно застыла возле кусочка зеркала. Обиженно поджавшиеся губы дрогнули, но она не осмелилась возразить. Стянула с себя плащ и, свернув его, положила в принесенный слугами ларь. Собрала немногие, чудом уцелевшие украшения и бросила в шкатулку.

— Куда ты ходишь каждый вечер? – после долгого молчания спросила она, видно, обеспокоенная странным поведением Турнена.

— В Святую Обитель. Молюсь о благе для своих подданных.

— Ты велел мне знать свое место. А какое место отведено мне в твоей душе, в этих владениях, в обществе Высшей Знати?

Турнен не слушал ее, погруженный в размышления.

— Какая же я идиотка! – по-своему расценила его молчание Эйрэна. – Как могла наивно полагать, что наши отношения останутся прежними? Ведь ты теперь Правитель! Через месяц станешь главой всего мира! Отныне я тебе не ровня. Конечно, я всего лишь потерянная сирота, не помнящая своих предположительно именитых родителей. Дитя кровавых дней, приголубленное жалостливой Блэкмарой во время войны.

— Уймись. Сострадание пронзает мое сердце. Довольна?

— Подивил! Оказывается, оно у тебя есть! Мне надоела эта затянувшаяся неопределенность. Я должна знать, как вести себя. Ты сторонишься меня в присутствии Старейшин. При Высшей Знати распоряжаешься как прислужницей. Но при этом поселил в замке и велишь следить за порядком. А по ночам делишь со мной богатое ложе матери, не считая, что я недостойна его меховых простыней. Так кто же я для тебя?

— Ты живое олицетворение моего прошлого.

— И все? – как от пощечины дернулась Эйрэна.

— Оно очень важно для меня. Ты часть моего детства. Первое волнение юности. В твоем смехе мне слышится эхо сводов Трюэлле. Запах будит воспоминания наших уединений в сумрачных читальнях.

— Прошлому свойственно теряться в глубинах памяти.

— Значит, и ты однажды исчезнешь из моих воспоминаний.

Эйрэна медленно стерла со щеки слезу и вышла из комнаты. Турнен взглянул на лежавший в ларе бордовый плащ, отороченный светлым мехом. Дотянувшись до него, провел пальцами по россыпи рубиновых пуговиц и по золотившимся нитям вышивки. Подхватив его, перекинул на руку и, поднявшись, устремился в цитадель непокорной узницы.

По пути взяв с подноса слуги кубок с горячим взваром, отчитал дремавшего стража и поднялся на неосвещенную площадку. Задержавшись у двери, вслушался в причитания и всхлипы. Но когда вошел в комнату, Алерна уже примерила свою маскарадную улыбку. Только в этот раз она стояла, привалившись спиной к стене. Похоже, ей с трудом удалось подняться. Взгляд был затуманен, а назойливая дрожь сегодня взяла над ней верх.

— Как, должно быть, неуютны ваши хоромы, Правитель, если вы им предпочитаете мою скромную темницу. Вам больше пришлась по нраву компания изменщицы, нежели высший свет уважаемой Знати?