Заветы Ильича. «Сим победиши»

В развернувшейся дискуссии критике подверглась прежде всего деятельность Госбанка, использовавшего эмиссию в качестве инструмента стабилизации финансовой системы. Эмиссия сама по себе, говорил Преображенский, не может являться панацеей. Ею надо уметь маневрировать, определять рамки ее применения, чтобы она не подрывала работу жизненно важных госпредприятий. Иначе мы бьем по собственному карману.

Если, к примеру, будет хороший урожай и крестьянский рынок расширится, то сжимать эмиссию нецелесообразно. Необходимо использовать и товарные запасы для долгосрочного кредита под этот урожай. Сокольников, конечно, может оттягивать денежную реформу, но рынок долго ждать не будет. Он может стихийно взорвать всю систему бумажной валюты. Нас выручает пока лишь отсутствие централизованной частной торговли и то, что рынки носят локальный, местный характер⁵⁹¹⁵⁹².

Преображенского поддержал Пятаков. Недостаток оборотного капитала у предприятий? снятых с госснабжения — вот причина переживаемого кризиса. Антиэмиссионная позиция, господствующая в Наркомфине, не учитывает интересы промышленности. А экономику нельзя перехитрить никакими «финансовыми фокусами»⁵⁹³.

О том же говорил и Ломов: политика Наркомфина не согласовывается с производством и ВСНХ. Когда Госбанк авансирует предприятия на несколько месяцев вперед по курсу данного дня, он вынуждает хозяйственников срочно закупать любые товары, а потом перепродавать их по новым ценам, ибо через месяц курс будет совершенно иной. Тресты превращаем в спекулянтов. А когда Сокольников говорит нам: «посмотрим, кто из вас не лопнет», то при такой политике «лопнут в первую очередь самые нужные для государства предприятия и… лопнет сам т. Сокольников. (Смех)»⁵⁹⁴

Не менее острый характер приняло и обсуждение вопроса о зарплате. Нынешние миллионные заработки, доказывал

А. Андреев, — фикция. До войны средний квалифицированный рабочий получал 22 рубля 83 копейки, а в Питере и до 30. В ноябре 1921 года его заработок (в довоенных рублях) упал до 12 рублей, в декабре — до 9-15, в январе 1922 года — до 6.15, в феврале — 5.05, а в марте до 4.50. Рабочие вошли в полосу обнищания¹.

О том же говорили А. Спундэ, В. Шмидт, М. Ларин. Сокольников возразил: сравнивать довоенную зарплату с нынешней некорректно, ибо при существующих социальных льготах и реальной практике зарплата является лишь одним из источников бюджета рабочей семьи. И все-таки, сказал Андреев, бесспорно то, что с довоенных времен зарплата выросла лишь в 5 раз, а цены в 15. И Наркомфину надо искать компромисс между реальными жизненными потребностями рабочих (в частности, при введении налогов и платности услуг) и государственными интересами⁵⁹⁵⁵⁹⁶.

Пересказывать полностью ход этих дискуссий не имеет смысла. А их краткое изложение все-таки упрощает и прими-тивизирует выступления. Можно лишь заверить, что чтение и анализ этих текстов даст современному читателю для понимания истории НЭПа никак не меньше, чем стенограммы уже упоминавшихся выступлений ученых-экономистов на коллегиях Госбанка.

Комиссия съезда внесла ряд поправок в тезисы Сокольникова, учли их критику Лениным и другими. Но курс, взятый в начале НЭПа, остался неизменным. Поднять экономику страны может лишь рост промышленности, транспорта, крестьянского хозяйства и товарооборота. При этом «необходимо, нисколько не ставя задачи немедленного возвращения к золотому обращению, твердо установить, что наша экономическая и финансовая политика решительно ориентируется на восстановление золотого обеспечения денег…»⁵⁹⁷ Резолюцию приняли единогласно.

Не менее острыми и интересными были дискуссии и по другим вопросам, обсуждавшимся съездом. Особенно по докладу Зиновьева о партстроительстве, сообщению Яковлева об агитации и пропаганде и пр. И здесь выступления докладчиков, делегатов отличали и высокая степень самокритичности, стремление к глубокому анализу новой реальности, самостоятельность мышления и отсутствие какого-либо чинопочитания, что — при всей остроте прений — позволяло сохранить атмосферу товарищества и превращало съезд, как выразился Калинин, в рыцарский «турнир самого цвета Коммунистической партии»'.

Предстояло обсуждение вопроса о работе партии в деревне, и 31 марта Ленин встречается с В.В. Осинским. После того как 18 марта, по предложению Владимира Ильича, тезисы Преображенского о политике РКП(б) в деревне были отвергнуты, именно Осинскому — заместителю наркома земледелия поручили возглавить аграрную секцию съезда.

«Обдумывая нашу беседу с Вами», — пишет Ленин 1 апреля, после вечерней встречи с ним, — я пришел к выводу, что до тех пор, «пока мы недостаточно собрали фактов хозяйственной жизни на местах, пока мы недостаточно изучили действительные условиях и потребности теперешнего крестьянского хозяйства», ни партия, ни Соввласть не должны связывать себе руки «какими-либо предписаниями, директивами или правилами…» Тем более что именно на этот путь — «излишней и неудачной, скороспелой, не проверенной опытом регламентации», могут легко встать власти на местах. Поэтому, замечает Ленин, крайне важно «не причинять зла во имя благочестивого желания делать добро». Главная задача состоит именно в тщательном сборе и внимательнейшем изучении местного практического опыта. Необходимо, в частности, крайне осторожно вторгаться с дела сельхозкооперации, изучить последствия применения наемного труда и аренды, возможные формы помощи беднякам и т. п.

Цель всей работы — оказать «практическую помощь делу немедленного расширения посевов, увеличению запашки, увеличению количества сельскохозяйственных продуктов, уменьшению тяжелой нужды крестьянства…» 2 апреля съезд большинством голосов при немногих воздержавшихся утвердил резолюцию «О работе в деревне», в которую вошли все предложения Ленина⁵⁹⁸⁵⁹⁹.

Выборы в ЦК и ЦКК

Предстояли выборы руководящих органов партии и было совершенно очевидно, что от их результата во многом будет зависеть реализация того политического курса, который определил съезд. И точно так же, как это было сделано на X съезде, решили собрать партийцев, чтобы обсудить кандидатуры в состав нового Центрального Комитета.

Для исследователя единственным свидетелем данного факта является Вячеслав Михайлович Молотов, точнее — запись его воспоминаний, сделанная писателем Феликсом Чуевым в 1975 году. Вот она: «Где-то возле Свердловского зала Кремля [Ленин] комнату нашел, уговорились: фракционное собрание, троцкистов — нельзя, рабочую оппозицию — нельзя, демократический централизм тоже не приглашать, только одни крепкие сторонники “десятки”, то есть ленинцы. Собрал, по-моему, человек двадцать от наиболее крупных организаций перед голосованием»⁶⁰⁰.

Как рассказывает Молотов, на этом совещании, после того как список был согласован, Ленин сказал: «…Надо предупредить товарищей, чтобы твердо голосовали за этот список без поправок! Список “десятки” надо провести целиком. Есть большая опасность, что станут голосовать по лицам, добавлять: вот этот хороший литератор, его надо, этот хороший оратор — и разжижат список, опять у нас не будет большинства. А как тогда руководить!»

Целиком полагаться на точность этих воспоминаний — трудно. И не только потому, что записывались они спустя более полувека. Если об аналогичном совещании на X съезде есть целый ряд воспоминаний, записки и заметки самого Ленина, конспект, а также краткая запись его выступления², то в данном случае рассказ Молотова — единственный источник

Мало того, есть основание полагать, что в памяти Вячеслава Михайловича совещания сторонников Ленина на XI и на X съездах каким-то образом совместились. И это неслучайно, ибо X съезд сыграл в его жизни решающую роль. Именно на нем его избрали членом, а затем секретарем ЦК и перевели на работу из провинции в Москву.

Судите сами: «Сталин, — рассказывает Молотов о совещании на XI съезде, — упрекнул Ленина, дескать, у нас секретное или полусекретное совещание во время съезда, как-то фракционно получается, а Ленин говорит: “Товарищ Сталин, вы-то старый, опытный фракционер! Не сомневайтесь, нам сейчас нельзя иначе. Я хочу, чтобы все были хорошо подготовлены к голосованию…”»

А вот воспоминания делегата X съезда Константина Ивановича Бухарина: «Перед выборами ЦК сторонники Ленина собираются в отдельном зале для предварительного обсуждения кандидатур в ЦК… На обращенный к нему в полушутливой форме вопрос: “Не составляем ли мы фракцию, заседая в отдельной комнате?”, Ленин отвечает: “Когда нужно сохранить единство партии, можно допустить и фракцию”»¹.

В краткой записи выступления Ленина на данном совещании X съезда 13 марта 1921 года этот фрагмент выглядит так: «Имеет ли право большинство быть большинством… Здесь не фракция… Мы должны использовать свое право на выборах. Мы боролись на выборах делегатов для того, чтобы победить на съезде. И это мы должны сделать»⁶⁰¹⁶⁰².