Завидное чувство Веры Стениной

Вадим писал старческим, паучьим почерком — и вправду серьёзно болел. Он прощался с Верой, объяснял, что чувствует вину перед ней — потому что действительно собирался сделать для неё авторское повторение, но почему-то не смог. Он даже начинал работу, есть холст с буквами ex-voto, но дело застопорилось по непонятным для него причинам. «Веристический», как он мрачно окрестил его, портрет, окончательно забуксовал и канул в Лету. «Девушка в берете» — его лучшая вещь, объяснял Вадим. Когда он умрёт, эта работа будет висеть в серьёзном музее (ещё решается, в каком), но Вадим не хочет уходить из этого мира, не завершив все дела, и поэтому посылает Вере некоторую компенсацию. И надеется, что она простит его и позволит уйти со спокойной душой. Вадим будет ждать ответа, он желает Вере Стениной всяческих благ, кланяется её родным и близким.

И ни слова о Юльке!

Ереваныч аккуратно заклеил конверт.

— Завтра отвезём Вере деньги, я уже всё приготовил. Только у меня к тебе большая просьба — не рассказывай ей про эту фигню в Москве. Скажем, что Евгения потеряла сумку, расстроилась, испугалась — дальше сама придумаешь, ты это хорошо умеешь. А с Евгенией я сам поговорю.

Юлька кивнула. Ереваныч был прав — Верка ни за что не примет от него деньги. Никто не любит Ереваныча, кроме неё, Юльки — на самом деле, конечно же, и она его не любит, но разве это имеет значение? Спокойствие и радость дороже всякой любви — тем более что в прошлом Юлька получала от любви одни лишь страдания. Валентин, Саша, Джон… Хорошо бы воспоминания сгорели в камине вместе с дровами, наконец-то побеждёнными кочергой Ереваныча.

Юлька не сомневалась в том, что Ереваныч, с его связями, обязательно отыщет вора — благо Евгения дала точное описание внешности. Чёрные волосы, карие глаза, небольшая бородка, на правой руке между вторым и третьим пальцами (она называла их по-музыкальному, как научили в детстве) родинка, а на пояснице — шрам, похожий на рыбий скелетик.

«Порода — доберман», — пролепетала дочь, засыпая.

Длинный февральский день уходил прочь вместе с дымом. Улетал в каминную трубу…

Вера Стенина стояла у окна своей кухни, морозное стекло было похоже на стакан из-под кефира. Она не видела, но знала, что именно в этот момент от подъезда отъезжает машина без заднего номера. На полу в ней остались мокрые следы Вериных сапог — Серёжа поглядывал на них улыбаясь. Вера смотрела ему вслед, ничего не видя, и внутри её трепетало новое чувство. Оно только-только появилось на свет и готовилось к своему первому крику — приветствию для целого мира.

Крик этот будет громким — не хуже, чем утром кричала Евгения.

1 января 2013—29 декабря 2014
Екатеринбург — Хоторден (Шотландия)