Зависимость. Трилогия

Тьма наступала.

Кай изо всех сил старался сдерживать ее, но она подобно яду разносилась по его сосудам, лопавшимся едва ли не каждые несколько минут. Тело не выдерживало нагрузки. Оно не доживет и до наступления рассвета. Может, так и лучше. Больше двух сотен лет вполне достаточное время для одного человеческого тела.

– Я рад, что ты, наконец, сказал это вслух, - сказал Отец.

Какая ирония в этом была: все демоны называют его отца Отцом. Для них он был больше, чем родитель или воспитатель. Создатель. Воскрешающий. Кай тоже был одним из его созданий, неся в себе его кровь. Архидемон был тем, кто поднял его из мертвых, вернул к жизни столетия назад, дабы Кай служил ему.

Всякий долг должен быть оплачен.

Раньше Кай всегда был доволен своей жизнью, ну или своим существованием, если так больше угодно. Он мог иметь все, чего хотел, и нельзя сказать, что это давалось ему особенно трудно.

А потом в его жизни неожиданно появилась Фиби Коллинз. Ее появление не сделало его более счастливым, не сделала его лучше. Оно принесло страдания.

– Я сказал то, что она хотела услышать.

Отец вздохнул.

– Ну ладно, то, что вы оба хотели услышать, - исправился он.

– Ты все еще настаиваешь на том, что что-то испытываешь к ней?

– Не настаиваю и никогда не настаивал. Иначе меня бы здесь не было, разве не так?

– Хочешь, верь, хочешь, нет, но я не верю ни единому твоему слову, сын. Мы зашли слишком далеко, что бы все испортил.

– Разве ты никогда не хотел для меня чего-то большего, нежели это?
– он сделал руками жест, словно пытался объять необъятное.

Демон расположился в кресле, закинув ногу на ногу. В его рту сама собой появилась сигара.

– Я всегда знал, что твоя мать тебя испортила. От меня ты не мог унаследовать этой глупой сентиментальности.

– Ну, должен же я был взять от нее хотя бы что-то.

Отец смерил его пристальным взглядом.

– В тебе от нее больше, чем ты думаешь. Когда я смотрю на тебя, то вижу ее.

– Ерунда, это не мое тело.

– Кто говорит о теле? Ты можешь взять себе какое хочешь в любой момент. Демоны видят куда глубже плоти, и тебе ли не знать об этом. И знаешь, я очень рад, что это маленькое недоразумение между нами исчерпано. Мне не хватало тебя последний год.

В этом Кай не сомневался.

– Это был долгий год, но ведь главное, что каждый из нас получил то, чего хотел, верно?

Последние слова ножом резали его слух. Когда это он хотел снова оказаться здесь?

– Да, - отец сделал затяжку и выпустил густое облако дыма.
– Хм, все еще не могу поверить, что ты сохранил ей жизнь.

– Кому?
– Кай сделал вид, что не понимает, о чем речь. Он всегда был первоклассным актером, но в последнее время ему требовалось напрягать все свои усилия, чтобы удержаться и не утонуть в океане собственной лжи. В последнее время он дышал ею как воздухом.

– Жнице.

Если бы не она, меня бы здесь и не было

, - подумал он.

Да нет, на самом деле был бы. Только такой, как прежде, с холодным сердцем и лишенный эмоций.

Хорошее было время.

– Я решил, что это могло бы выглядеть...элегантно. В любом случае жница больше не моя проблема.

И ради последнего одолжения

ей

я продался им с потрохами.

Кай до сих пор не решил, чем же в действительности была их последняя встреча с Фиби: проклятием или благословением, ошибкой или панацеей, правдой или ложью. Кого он так упорно старался обмануть все это время: ее или себя?

В любом случае, больше она действительно не его проблема. Фиби Коллинз не существует отныне.

– Когда ты планируешь свести своих деток?

– Думаешь, уже пора?

– А почему бы и нет? Уверен, они очень удивятся, когда узнают правду. Или хотя бы ее часть, - ему стоило больших трудов не подавиться собственной горечью.

– Что тебе уже не терпится увидеться со своими братьями и сестрами?

На самом деле, единственной, кого хотел увидеть Кай, была Элизабет. И она так же была единственной, кого он считал своей семьей, кроме Отца, конечно же.

– И все-таки с твоими генами явно что-то не так, если посмотреть на всех твоих отпрысков.

– И ты не исключение, между прочим.

– Не стану спорить. Поэтому ты выбрал Сема, единственного, кто не рожден от крови твоей?

– Поэтому тоже. Я всегда знал, что этот парень сможет многого добиться. И он сможет сделать то, на что у тебя кишка тонка.

– В чем ты обвиняешь меня сейчас: в том, что я слишком демон или слишком человек? Или, быть может, в том, что мне посчастливилось родиться твоим сыном?

Отец не повысил голос ни на полутон, но напряжение тут же разлилось в воздухе. Подчинение. Страдание. Как глоток отравленного воздуха, за которым следует удушье, а не облегчение. Это так знакомо на самом деле.

– Тебе нужно проветриться и подышать свежим воздухом, сын. Возвращайся, когда сможешь мыслить трезво. И найди себе нормальное тело, не хочу видеть, как ты разлагаешься.

– Конечно, Отец.

Оказавшись на улице, Кай одновременно понял две вещи. Во-первых, Отец был прав, и на свежем воздухе ему действительно стало лучше. А, во-вторых, он ни за что не избавится от этого тело, так как оно единственное, что у него осталось после смерти Фиби. Потребуется много сил и времени, чтобы сохранить его, но время - как раз единственное, чего у него достаточно.

Тело подводило его, открывались старые раны на спине, ногах, плечах, проступали давно исчезнувшие ожоги. Лицо пекло так, словно он горел. Но на самом деле так и было, пусть не сейчас и даже не в этот век.

Физическая боль была сильна, но недостаточно, чтобы заполнить образовавшуюся внутри пустоту.

Тьма наступает.

Сильнее всего болела самая свежая из его ран - имя Фиби Коллинз, выжженное на внутренней стороне его сердца, которое никогда не должно было снова ощутить эту боль, но все же почему-то ощущало.

Эта рана вскоре закроется. Нужно время, и все. И Кая в данный момент не волновало, останется ли шрам.

Но прежде, чем двигаться дальше, нужно было завершить одно маленькое дело. Раньше Кай никогда не делал этого. По двум причинам: во-первых, из-за страха неудачи, во-вторых, из-за нежелания даже в чем-то уподобляться Отцу, но теперь он просто обязан был попробовать.